Как известно, Станислав Лем не очень лестно отзывается о вышедшем на экраны в 1972 г. фильме "Солярис" режиссера Андрея Тарковского.

Из книги "S.Beres'. Rozmowy ze Stanislawem Lemem" (Krakow, WL, 1987, s.133-135): "К этой экранизации я имею очень принципиальные претензии. Во-первых, мне бы хотелось увидеть планету Солярис, но, к сожалению, режиссер лишил меня этой возможности, так как снял камерный фильм. А во-вторых (и это я сказал Тарковскому во время одной из ссор), он снял совсем не "Солярис", а "Преступление и наказание". Ведь из фильма следует только то, что этот паскудный Кельвин довел бедную Хари до самоубийства, а потом по этой причине терзался угрызениями совести, которые усиливались ее появлением, причем появлением в обстоятельствах странных и непонятных. Этот феномен очередных появлений Хари использовался мною для реализации определенной концепции, которая восходит чуть ли не к Канту. Существует ведь Ding an sich, Непознаваемое, Вещь в себе, Вторая сторона, пробиться к которой невозможно. И это в моей прозе было совершенно иначе воплощено и аранжировано… А совсем уж ужасным было то, что Тарковский ввел в фильм родителей Кельвина, и даже какую-то его тетю. Но прежде всего - мать, а "мать" - это "Россия", "Родина", "Земля". Это меня уже порядочно рассердило. Были мы в тот момент как две лошади, которые тянут одну телегу в разные стороны… В моей книге необычайно важной была сфера рассуждений и вопросов познавательных и эпистемологических, которая тесно связана с соляристической литературой и самой сущностью соляристики, но, к сожалению, фильм был основательно очищен от этого. Судьбы людей на станции, о которых мы узнаем только в небольших эпизодах при очередных наездах камеры, - они тоже не являются каким-то экзистенциальным анекдотом, а большим вопросом, касающимся места человека во Вселенной, и так далее. У меня Кельвин решает остаться на планете без какой-либо надежды, а Тарковский создал картину, в которой появляется какой-то остров, а на нем домик. И когда я слышу о домике и острове, то чуть ли не выхожу из себя от возмущения. Тот эмоциональный соус, в который Тарковский погрузил моих героев, не говоря уже о том, что он совершенно ампутировал "сайентистский пейзаж" и ввел массу странностей, для меня совершенно невыносим".

И еще об этом же в интервью газете "Московские новости" (номер от 18.06.1995 г.): "Солярис" - это книга, из-за которой мы здорово поругались с Тарковским. Я просидел шесть недель в Москве, пока мы спорили о том, как делать фильм, потом обозвал его дураком и уехал домой… Тарковский в фильме хотел показать, что космос очень противен и неприятен, а вот на Земле - прекрасно. Но я-то писал и думал совсем наоборот".

Станислав Лем также отказывался от предложений американцев о новой экранизации "Соляриса". Из интервью российской "Общей газете" (номер от 20.01.2000 г.): "Во-первых, голливудская манера делать глупые фильмы в жанре Science Fiction недостойна даже споров, а во-вторых, мне не хочется возвращаться к пройденному".

Но сенсацией начала текущего года стало известие о все-таки планируемой в Голливуде экранизации "Соляриса". Из интервью польскому еженедельнику "Wprost" (номер от 27.02.2000 г.): "До сих пор я сопротивлялся экранизациям, но все-таки согласился на повторную постановку "Соляриса". Друзья говорят, что нет смысла стоять на пороге дома и палкой отгонять режиссеров, нужно в конце концов решиться на какое-нибудь предложение, и если не получится - что уж сделаешь. Фильм будет снят на киностудии "20th Century Fox". Режиссером будет Джеймс Камерон (James Cameron). Киностудия имеет возможность компьютерной анимации, позволяющей снять сцены, подобные тем, которые были сняты, например, для "Парка юрского периода".

Ну что же, наберемся терпения и будем ждать. Напомню названия наиболее известных фильмов Джеймса Камерона: "Терминатор", "Терминатор-2", "Титаник" (!!!). На очереди "Солярис"?

Подготовил Виктор Язневич, yaznevich@mail.ru

Материал опубликован в "Компьтерной газете". Минск.

Автор рассказывает о книге и фильме.

"Солярис" Стивена Содеберга

После премьеры этого ремэйка фильма Тарковского я прочел несколько критических статей, которые появились в американской прессе. Разброс мнений и взглядов был огромный. Американцы несколько по-детски "оценивают" фильмы, как контрольные работы школьников. В соответствии с этим было несколько критиков, которые поставили "Солярис" Содеберга "А", большинство согласились на "В" и некоторые дали ему "С". Некоторые рецензенты, как, например один из "New York Times", заявляют, что этот фильм - "love story" - романтическая история в далеком космосе. Я не смотрел фильм и не знаком со сценарием, соответственно я не могу говорить о самой киноленте иначе, как на основе критических отзывов, возможно, подобных отражению чьего-то лица на воде покрытой рябью. Тем не менее, насколько я знаю, книга не была посвящена человеческим проблемам, связанным с эротикой в далеком космосе…

Мне трудно сказать что-либо разумное об этом произведении - книга как-то "излилась из меня" без каких-либо предварительных планов, и у меня даже были трудности с окончанием. Тем не менее, поскольку я написал ее более сорока лет назад, с сегодняшней позиции я воспринимаю ее гораздо более объективно и рационально. Я также могу провести аналогии с другими признанными работами из мировой литературы. Примером может служить "Моби Дик" Мелвилла; на первый взгляд книга описывает историю китобойного судна и роковую охоту капитана Ахаба за белым китом. Вначале критики разгромили новеллу, как бессмысленную и неудачную - к чему все эти переживания по поводу какого-то кита, которого капитан наиболее вероятно превратит в несколько отбивных и какое-то количество баррелей животного жира? Только после огромных аналитических усилий было обнаружено, что ни жир, ни гарпуны не являются сутью "Моби Дика". После того, как был найден более глубокий, символический слой, работа Мелвилла в библиотеках была изъята из раздела "Приключения На Море" и размещена в другом месте.

Имеет ли Солярис дело с любовью мужчины к женщине - не важно на Земле или в космосе - не это главное! Иштван Цисари-Роней (Istvan Csicsery-Ronay), Американец из Венгрии, специализирующийся на образовании в области литературы назвал свои исследования "Чужеродная Книга" ("The Book is the Alien"). На самом деле в Солярисе я попытался представить проблему неожиданной встречи в Космосе с формой бытия, которая не является ни человеком, ни чем-то человеческим.

Научная фантастика почти всегда предполагает чужеродность, играющую с нами в какого-то рода игру, правила которой мы, возможно, поймем рано или поздно (в большинстве случаев "игра" - это стратегия ведения войны). Однако я хотел убрать все нити, ведущие к персонификации Существа, т.е. Океана Солярис, так чтобы показать, пусть и несколько необычным способом, объект контакта, который нельзя было бы сравнить с человеком. В романе я продемонстрировал это с помощью неожиданного результата, полученного благодаря интересу, проявленному к планете Солярис и океану, покрывающему ее поверхность, людьми, которые более сотни лет изучали их. Никто не делал предположений о "мыслящем" или "не мыслящем" Океане, не смотря на то, что, Океан, несомненно, проявлял активность под определенным воздействием и способен был делать некоторые вещи, совершенно непонятные для человека. В конечном счете, когда он привлек внимание маленьких муравьев, агонизирующих на его поверхности, это было сделано радикальным способом. Он постиг установившиеся на поверхности нравы, соглашения и методы языкового общения, проник, известным только ему способом, в умы людей со Станции Солярис и вскрыл то, что было глубоко спрятано в каждом из них: чувство вины, трагические события из прошлого загнанные в глубины памяти, тайные и постыдные желания. В некоторых случаях читатель оставался в неведении того, что было вскрыто; мы знаем только, что в каждом случае он был способен на физическое воплощение чего-то связанного с человеческими секретами. Действия Океана довели одного из ученых до эмоционального срыва, закончившегося самоубийством, другие замкнулись сами в себе. Когда Крис Кельвин только прибывает на Станцию, он не может понять, что тут происходит: все попрятались, а в коридоре он неожиданно встречает один из фантомов - гигантскую Черную женщину в красной юбке с которой, предположительно, конфликтовал покончивший с собой Гибариан.

Бесшабашность и опрометчивое поведение Кельвина в прошлом привели к самоубийству его любимой женщины Хари. Он похоронил ее тело на Земле и, как в колодце, похоронил воспоминания о ней в своем разуме - до тех пор, пока Океан не заставил ее вернуться на Станцию Солярис.

Океан проявляет в своих действиях большое упрямство: от созданий, своего рода разновидности угрызений совести ученых со Станции, не возможно избавиться - даже отправленные в космос они возвращаются… Келвин поначалу пытается убить Хари; потом он смиряется с ее присутствием и пытается играть роль, которую он играл на Земле - роль ее любимого мужчины.

Взгляд Планеты Солярис для меня очень важен. Почему? Шар Соляриса это - не просто сфера, окруженная каким-то желе, это - живое существо (хотя и чуждое для человека). Оно не строит и не создает что-либо имеющееся в нашем языке, что можно было бы "перевести". Следовательно, от сбора информации люди должны были перейти к анализу (абсолютно невыполнимая задача) внутренней работы эго Океана. К этому вело появление семитриад, асемитриад и мимойдов - странных образований, которые ученые не способны были понять; они могли только описать их точными математическими методами – вот единственный итог создания Солярианской лаборатории, результат более чем ста лет попыток уместить на клочке бумаги то, что было выше человеческого понимания, что не могло быть переведено ни на человеческий язык, ни на что-либо еще. Один из критиков признался, что он предпочел бы еще раз посмотреть Солярис Тарковского. Другой сделал предположение, что, если продюсер не стремится заработать много денег, если нет толпы перед билетными кассами, то фильм принадлежит к жанру очень амбициозной фантастики - поскольку там никого не убивают, и там нет ни звездных войн, ни космических оборотней, ни Шварцнегеровского Терминатора. В США атмосфера была наполнена очень напряженным ожиданием, обычно сопровождающим выход каждого нового фильма. Я нашел интересным, что хотя моя книга очень старая (почти пол века - много в настоящее время), и сюжет, возможно, не встретит вышеупомянутого ожидания, нашелся кто-то, кто пошел на риск снять по ней фильм. (По ходу дела он, возможно, немного боялся, но это только мои догадки.)

Конец книги выполнен в романтически/трагическом ключе; девушка решает сама себя уничтожить, не желая быть инструментом, с помощью которого какая-то неизвестная сила исследует искренне любимого ею человека. Ее самоуничтожение проходит в тайне от Келвина с помощью одного из работников станции. По общему мнению, фильм Содеберга имеет другой более оптимистичный финал. Если это так, значит, была сделана уступка американским стереотипам во взглядах на научную фантастику. Мне представляется, что тут имеет место непреодолимая косность мышления: либо "heppy end", либо космическая катастрофа. Возможно, в этом заключается причина налета разочарования, наблюдаемого в отзывах некоторых критиков - они ожидали, что девушка, порождение океана, превратится в фурию, колдунью или ведьму и сожрет главного героя, в то время как черви и прочая гадость будут исторгаться из ее внутренностей.

Солярис будет представлен на Берлинском кинофестивале следующего года, и только после его окончания фильм будет показан в Польше. Польские дистрибьюторы уже приобрели копии, однако я не уверен, что у меня есть желание посмотреть его. Сообщение, что Содеберг начал съемки фильма по моему роману (хотя никто и не знал, на что будет похожа эта кинолента) привело к росту издательского интереса в различных странах. В Германии издательство Бертелсман приобрело права на Солярис, Датчане, Норвежцы, Корейцы и Арабский Издательский Дом (в Сирии) также заинтересовались этим названием. Издательства наводят справки о моей работе. Однако это - только побочный эффект, не имеющий отношения к самой книге.

В качестве заключения, как автор, я позволю себе повторить, что хотел только создать картину встречи человека с чем-то, что, безусловно, существует, возможно, в довольно глобальных масштабах, но не может быть втиснуто в человеческие концепции, идеи и представления. Именно по этому книга была названа Солярис, а не Любовь В Далеком Космосе.

Авторский перевод Кирилла Локера