Учебное пособие

М.-Тверь: Научная книга, 2009. - 184 с. (Библиотека демократического образования. Выпуск 2).

Книга подготовлена в рамках проекта «Общественно-активные школы: расширяем партнерство» и издана при финансовой поддержке Фонда «Новая Евразия» и Фонда Чарльза Стюарта Мотта.

Книга печатается по решению Экспертно-наблюдательного совета проекта «Общественно-активные школы: расширяем партнерство» Фонда «Новая Евразия»

Введение

В 2005-2007 гг. Фонд «Новая Евразия» при поддержке Фонда Чарльза Стюарта Мотта успешно реализовал проект «Общественно-активные школы России: объединяем усилия». Проект был направлен: на создание устойчивой саморазвивающейся сети ОАШ, на пропаганду ценностей и разъяснение сути ОАШ в регионах, на повышение профессионального уровня руководителей и менеджеров ресурсных центров ОАШ, на анализ и систематизацию опыта работы по распространению и развитию модели ОАШ. Зримыми результатами проекта стало:

• создание Координационного совета движения ОАШ, состоящего из представителей ресурсных центров ОАШ, открытие Интернет-портала движения ОАШ www.cs-network.ru, проведение тренингов и семинаров, предоставление экспертных консультаций представителям организаций, работающим по технологии ОАШ,
• проведение исследования, направленного на выявление и систематизацию опыта ОАШ в России,
• оказание грантовой поддержки проектам, направленным на дальнейшее продвижение модели ОАШ в России, а также на обеспечение сетевого взаимодействия организаций, работающих по технологии ОАШ,
• начало издания «Библиотеки демократического образования» - вышел в свет выпуск 1 - книга «Общественно-активные школы: образование субъекта демократии: Хрестоматия» (Редактор-составитель Г.Б. Корнетов. Москва - Владимир, 2007).

В 2007 г. Фонд «Новая Евразия» при поддержке Фонда Чарльза Стюарта Мотта начал реализацию проекта «Общественно-активные школы: расширяем партнерство». Проект, в частности, предусматривает:

• укрепление сетевого взаимодействия организаций, работающих по модели ОАШ, поддержку Интернет-ресурса движения, поддержку Координационного совета;
• поддержку формирования новых ресурсных центров движения ОАШ на Северо-западе России, а также создание и реализацию программы подготовки команд формирующихся ресурсных центров движения;
• разработку и реализацию программы тренинга для тренеров, работающих в ресурсных центрах;
• разработку методических рекомендаций по подготовке программ развития школ как ОАШ;
• дальнейшее издание и распространение книг серии «Библиотеки демократического образования».

В 2009 г. в «Библиотеке демократического образования» предполагается издание четырех книг:

Корнетов Г.Б. Становление демократической педагогики: Восхождение к общественно-активной школе: Учебное пособие. М., 2009. (Выпуск 2).

Корнетов Г.Б. Демократическая педагогика для XXI века: Перспективы общественно-активных школ: Учебное пособие. М., 2009. (Выпуск 3).

Корнетов Г.Б. Учитель-воспитатель в пространстве демократической педагогики: подготовка педагога для общественно-активной школы: Учебное пособие. М., 2009. Выпуск 4).

Корнетов Г.Б. Что такое общественно-активная школа? М., 2009. (Выпуск 5).

Потребность в этих книгах определяется необходимостью создания целостной демократически ориентированной педагогической концепции общественно-активных школ, которая:

• во-первых, будет способствовать дальнейшему осмыслению модели ОАШ, теории и практики осуществляемого в ОАШ образования, взаимодействию ОАШ и сообщества;
• во-вторых, обеспечит более адекватное позиционирование педагогических коллективов российских школ по отношению к модели ОАШ;
• в-третьих, закрепит легитимизацию идеологии ОАШ среди педагогов-практиков, методистов, администраторов образования, научно-педагогических работников;
• в-четвертых, позволит выйти на новый, более высокий, уровень подготовки педагогических кадров для ОАШ не только в системе ресурсных центров ОАШ, но и в учреждениях педагогического образования.

Идея ОАШ доказала свою привлекательность и востребованность для российского общества, предлагая реальный механизм объединения активных, творческих людей, которые ориентированы на идеалы гражданского общества, на демократизацию образования и всех сфер социальной жизни, на превращение школ в просветительские и культурные центры сообществ.

ОАШ стремится уйти от модели школы, которая, по словам Альбера Камю, «готовит нас к жизни в мире, которого не существует». Ее важнейшая задача помочь ребенку обрести эффективную социальную компетентность, вооружить способностью активно и успешно жить в современном обществе. Оптимальная модель общественно-активной школы, по мнению участников движения ОАШ, включает в себя три базовых компонента: 1) демократизацию школы, 2) партнерство школы и сообщества, социальное партнерство в самом широком смысле, 3) добровольчество.

В самом общем виде общественно-активное школа - это школа, которая:

• становится прообразом свободного демократического государства, воплощает в себе его основные черты и обеспечивает выработку у учащихся системы ценностей гражданского общества, привычки и навыки жить в условиях свободной самоуправляющейся общины, что в своей совокупности влияет на поведение учащихся за пределами школы и способствует укоренение демократического уклада в жизни сообществ, в окружающем школу социальном пространстве;
• обеспечивает единство воспитания и обучения, образования и жизни учащихся, включение их в разнообразные социальные практики, общественно-полезную деятельность, использование ресурсов сообщества для повышения эффективности работы школы, а ресурсов школы для развития, консолидации и роста самосознания сообщества;
• превращает социальную направленность образования в активную силу демократических реформ, а взаимодействие отдельных граждан, сообщества, органов власти, бизнес-структур, различных организаций и учреждений в движущую силу развития школы как социально-образовательного института открытого типа.

Реализация вариативной модели ОАШ обеспечивает преобразование школ изнутри, которое является проявлением их естественного роста, а также органичную интеграцию школы и сообщества, в результате чего формируется целостное социально-педагогическое пространство.

Основные направления деятельности ОАШ - демократизация, партнерство, добровольчество - представляют собой важнейшие условия, как коренного преобразования традиционного для России, авторитарного по своей сути, стиля школьной жизни, способа организации учебно-воспитательного процесса, так и поддержки школой гражданских инициатив в сообществе, во всех сферах социальной жизни.

Весной 2008 г. в целях оценки результатов проекта «Общественно- активные школы в России: объединяем усилия», проведенной по инициативе Фонда «Новая Евразия» группой независимых самарских экспертов из Центра гуманитарных технологий и исследований «Социальная механика» под руководством Л. Чеглаковой, была проанализирована ситуация, которая сложилась в движении общественно-активных школ, развитие которого началось в нашей стране во второй половине 1990-х гг.

Эксперты отметили, что в современной России модель ОАШ становится широко распространенной и привлекательной для школ. Имидж школы в сообществе меняют, прежде всего, добровольческие акции, благодаря которым школа начинает восприниматься как центр социальных инициатив. Получение реальных результатов в ходе школьных проектов сформировало у учителей убеждение в эффективности технологий ОАШ. Разрабатываемые и реализуемые школами проекты стали основанием для привлечения дополнительные ресурсов из средств сообщества (родителей, жителей микрорайона), инвестиций бизнеса, за счет побед в конкурсах, в том числе в рамках приоритетного национального проекта «Образование». Проведенное исследование показало, что проекты способствовали росту социальной и гражданской активности учащихся школ, активизировали гражданскую позицию педагогов.

Согласно проведенной оценке, условный «рейтинг» внедрения компонентов модели ОАШ выглядит следующим образом (от наименее до наиболее успешно внедряемых): добровольчество, партнерство, демократизация. Первый - добровольчество - наиболее технологичен, дает самые быстрые результаты, самый показательный; технология его реализации прозрачна и понятна. Второй - партнерство - более трудный, поскольку связан с изменением системы отношений с внешней средой, изменением собственной позиции. Третий - демократизация - самый трудный, в условиях реализации проектов оказывался возможным тогда, когда результаты работы по добровольчеству и партнерству становились очевидными, и продолжение работы по реализации добровольческих и партнерских проектов в школе было невозможно без изменения принципов ее жизнедеятельности.

Эксперты сделали убедительный вывод о том, что наибольшие затруднения вызывает реализация такого компонента модели, как «демократизация». Демократизация запускается как саморазвивающийся процесс, когда накапливаются системные изменения в отношениях школы с внешней средой, подгоняемые изменениями внутри модели образования в рамках школы. Оценочное исследование выявило заметные различия в понимании этой составляющей модели ОАШ, существование запроса со стороны грантополучателей на более четкое и технологичное описание российской модели ОАШ.

Эксперты также отметили, что концептуальное обоснование, которое существует сегодня, не удовлетворяет многих лидеров ресурсных центров, так как это «не модель, а набор из трех принципов, а остальных компонентов модели - нет».

Между тем именно демократическая идея может и должна быть положена в основу более глубокой проработки теоретических оснований ОАШ и на этой базе дальнейшего углубления понимания ее модели, ее системной концептуализации. Необходима последовательная демократическая интерпретация всей идеологии общественно-активных школ, требуется развертывание демократической педагогики как концептуального стержня ОАШ, основания теории и практики осуществляемого ими образования.

Глав 1. Общественно-ориентированное образование и гуманистическая педагогическая традиция: перспективы демократического синтеза

1.1. Феномен общественно ориентированного образования

Влияние школы на развитие общества в настоящее время является аксиомой, и крайне важно, чтобы руководители и педагогические работники школ осознали этот и факт и ясно понимали, какие социальные эффекты имеет их деятельность. «Школьное образование, - подчеркивает П. Мак-Лорен, - всегда представляет собой ведение, подготовку и узаконение определенных форм общественной жизни. Оно всегда вовлечено в отношения с властью, общественными устоями и отдает предпочтение определенным формам знаний, которые подтверждают определенное видение прошлого, настоящего и будущего… Школа должна быть местом социального преобразования и эмансипации, где школьников учат не только критически мыслить, но и воспринимать мир как место, в котором их действия могут что-то изменить. В школьном обучении личная и социальная мотивация в моральном смысле важнее, чем приобретение технических навыков, которые прежде всего привязаны к структуре рынка. Любая истинная педагогическая практика требует твердой направленности на переустройство общества».

Лидеры движения ОАШ, его давние участники связывают само возникновение движения со стремлением обеспечить эффективное взаимодействие учреждений образования и местных сообществ, а также способствовать развитию гражданского общества в России. В качестве идеологии движения, его философии они рассматривают общественно-ориентированное образование. На Общероссийском портале движения ОАШ, в частности, говорится: «Изучив и проанализировав передовой мировой и российский опыт, Красноярский Центр "Сотрудничество на местном уровне" разработал модель общественно-активной школы (ОАШ), которая должна была возродить включенность сообщества в сферу образования, а в действительности стала эффективным механизмом развития гражданского общества на местном уровне. В основе модели лежит философия общественно- ориентированного образования как подход к развитию сообщества».

Исполнительный директор Красноярского Центра «Сотрудничество» Е.Ю. Фомина на основе существующих в литературе определений предлагает следующую интерпретацию общественно-активного образования:

Общественно-ориентированное образование представляет собой образовательную философию, которая лежит в основе деятельности общественно-активных школ, способствует созданию возможностей для членов сообщества - отдельных граждан, школ, бизнеса, общественных и частных организаций - стать партнерами при обращении к нуждам сообщества. Наибольшее проявление общественно- ориентированное образование находит в общественно-активной школе, учреждении, которое открыто после завершения традиционного школьного дня для предоставления академических, развлекательных, оздоровительных, социальных услуг и программ подготовки к профессиональной деятельности для людей всех возрастов. (Community Schools: Linking Home, School, and Community by Larry E. Decker and Mary Richardson Boo, published by: National Community Education Publication Series, 1996, p. 13).

ООО имеет три основных компонента (которые были сформулированы в 1995 году Национальной ассоциацией общественно-ориентированного образования США):

Обучение на протяжении всей жизни

• Осуществление принципа обучения на протяжении всей жизни.
• Предоставление формальных и неформальных возможностей обучения в различные периоды жизни.
• Предоставление программ и услуг всем членам сообщества и предоставление возможностей для межвозрастного взаимодействия.

Привлечение сообщества

• Повышение чувства гражданской ответственности среди населения.
• Предоставление возможностей лидерства членам сообщества.
• Включение разных слоев населения во все аспекты жизни сообщества.
• Поощрение демократических принципов в принятии решений.

Эффективное использование ресурсов

• Использование физических, финансовых и человеческих ресурсов школы и сообщества при решении проблем сообщества.
• Снижение дублирования услуг посредством объединения усилий граждан.

Принципы общественно ориентированного образования

(принципы разработаны для Национальной коалиции общественно-ориентированного образования двумя лидерами общественно- ориентированного образования США - Larry Horyna of the Utah State Office of Education и Larry Decker of the University of Virginia; опубликованы в книге «Community Education: Building Learning Communities» by Larry E. Decker & Associates. Alexandria, VA: National Community Education Association, 1990).

Общественно-ориентированное образование предлагает местным жителям, общественным организациям и учреждениям возможность стать активными партнерами в предоставлении образовательных возможностей и при решении проблем сообщества. Оно базируется на следующих принципах:

• Самоопределение. Местные жители имеют право участвовать в определении потребностей сообщества и выявлении ресурсов для их решения.
• Самопомощь. Жители сообщества несут ответственность за собственное благосостояние, определяют потребности и участвуют в принятии местных решений.
• Развитие лидерских навыков. Обучение представителей местного сообщества навыкам оценки местных потребностей, принятия решений, групповой работы как важным компонентам на пути улучшения местных сообществ.
• Ответственность всего сообщества. Деятельность каждого человека, объединения, любой организации служит интересам сообщества. Они предоставляют программы и услуги, которые направлены на постоянно изменяющиеся нужды и проблемы населения.
• Совместное предоставление услуг. Организации и учреждения, работающие для населения, наилучшим образом достигают своих целей и предоставляют лучшие услуги посредством объединения с другими.
• Локализация. Услуги, программы и другие возможности для членов сообщества должны быть легко доступны для каждого.

Стоящая у истоков движения ОАШ в России С. Линдеман-Комарова подчеркивает, что «наибольшее проявление общественно- активное образование находит в общественно-активной школе, учреждении, которое открыто после завершения традиционного школьного дня для предоставления академических, развлекательных, оздоровительных, социальных и программ подготовки к профессиональной деятельности для людей всех возрастов».

Попытку конкретизировать понимание общественно-ориентированного образования предприняли в 2004 г. авторы книги «Российская модель общественно-активной школы». Они пишут: «Общественно-ориентированное образование как концепция представляет собой образовательную философию, в основе которой следующие принципы:

• образование есть непрерывный процесс, который продолжается на протяжении всей жизни человека;
• все члены сообщества, включая как отдельных граждан, так и деловые круги, общественные и частные организации, несут ответственность за повышение уровня образования всех членов сообщества;
• участие в деятельности по выявлению потребностей и ресурсов сообщества и удовлетворению этих потребностей за счет имеющихся ресурсов для улучшения жизни сообщества является правом и обязанностью каждого члена сообщества.

Общественно-ориентированное образование как подход к развитию сообщества и человеческих ресурсов - это:

• процесс, который собирает вместе членов сообщества для того, чтобы выявить потребности сообщества и его ресурсы, сочетая их так, чтобы это позволило повысить качество жизни в сообществе;
• возможность для местных жителей, общественно-активных школ, местных организаций и учреждений стать активными партнерами в решении проблем образования и сообщества.

Общественно-ориентированное образование включает все местное население. Оно рассчитано на разные возрастные группы и подразумевает не только переподготовку работающих, но и социальное вовлечение маргинальных групп населения: безработных, пожилых, инвалидов».

На сайте КРРОМ «Сотрудничество» дано краткое изложение развитие общественно-ориентированного образования:

Общественно-ориентированное образование ведет свою историю с того момента, когда появились школы, близкие к церкви, церковной общине. Они являлись центрами социокультурной жизни. Это было особенно важно в небольших населенных пунктах, деревнях, где школа являлась не только образовательным, но и информационным и досуговым центром. Принципы общественно-ориентированного образования реализуются в образовательных системах разных стран мира почти семьдесят лет. В России общественно-ориентированное образование стало развиваться значительно позже, чем во всем мире. Это обусловлено тем, что в 30-х гг. годах ХХ века во всем мире, кроме России (в то время СССР), была экономическая депрессия. Молодежи нечем было заняться во внеучебное время, процветали безработица и вандализм, социальная апатия. Возникшую общегосударственную проблему необходимо было решать. И началом деятельности стала работа по вовлечению всех членов сообщества в процесс общественно-ориентированного образования.

В США, как и в других странах мира, во времена Великой депрессии были остры экономические и социальные проблемы, особенно в промышленных регионах. Именно в это время предприниматель Чарльз Стюарт Мотт и учитель физкультуры из школы Хэдли г. Флинта Фрэнк Мэнли пришли к мнению, что школа может быть полезна жителям сообщества, решая их проблемы, и наоборот. Это и послужило началом движения общественно-ориентированного образования.

В 1935 году была разработана первая программа общественно- ориентированного образования (г. Флинт, штат Мичиган, США), основанная на положении американского деятеля образования Джона Дьюи «Образование не есть подготовка к жизни, образование и есть сама жизнь», которая с тех пор активно продвигается и поддерживается Фондом Мотта. В ее основу легло понимание того, что здания школ, при необходимости, можно было бы использовать 24 часа в сутки, повышая отдачу затраченных на них средств, принося пользу для каждого члена общества.

Данная программа служила источником привлечения ресурсов для развития школы и соседского сообщества. Она давала возможность членам сообщества принимать активное участие в жизни школы, участвовать в процессе общественно-ориентированного образования, влиять на содержание обучающих программ. В ходе ее реализации появлялось чувство гордости за принадлежность к окружающему социуму, повышался и укреплялся имидж школы.

С тех пор программы общественно-ориентированного образования стали неотъемлемой частью образовательной политики и получили признание школьных округов на всей территории Соединенных Штатов, а в 70-80 гг. ХХ века и во многих странах мира.

В 1966 г. в США была создана Национальная Ассоциация Общественно-ориентированного образования. В 1974 году в Великобритании зарегистрирована Международная Ассоциация общественно-ориентированного образования (в настоящее время ее региональные представительства находятся в США, Канаде, Индии, ЮАР, Филиппинах, Бермудских о-вах, Берлине, Великобритании, Венгрии, Израиле, Перу, Фиджи).

В 1980 г. в Ковентри (Англия) был создан Центр развития общественно-ориентированного образования для распространения идеи общественно-ориентированного образования в школах Англии и Уэльса. С середины 80-х гг. Ассоциация поддержки центров по развитию общественно-ориентированного образования (Берлин, Германия) создает центры общественно-ориентированного образования на всей территории объединенной Германии. Берлинский Центр Ассоциации помогает распространять идеи общественно-ориентированного образования в странах Центральной и Восточной Европы.

В Венгрии процесс распространения общественно-ориентированного образования начался в 1992 г., когда директор Фонда Сороса Элизабет Лоран задалась вопросом, можно ли применять успешный опыт США в посткоммунистической стране. Был сформирован Национальный Комитет Общественно-Активной Школы (кураториум) для обеспечения руководства данным процессом, который стал разрабатывать программу развития общественно-ориентированного образования в Венгрии. В 1996 году и другие Восточные / Центральные Европейские общества (Югославия, Албания, Косово и т.д.) проявили интерес к этой программе. В Чешской Республике первая программа ООО «Программа по развитию школы и общины» была реализована в промышленном городе Мост (в поселении Чанов) в 1997 году, а с 1998 года этот же город включился в программу социальной помощи. В Словакии реализация программ ООО началась с сентября 1998 года под руководством Фонда открытых школ. Общественно- ориентированное образование прочно заняло свое место в США, Канаде, странах Европы и других странах мира. Это привело к выработке концепции общественно-ориентированного образования и к идее общественного развития.

В 2005, 2006 и 2007 гг. Красноярский Центр «Сотрудничество на местном уровне » проводил Общероссийский Форум по развитию общественно-ориентированного образования «Семья, школа, сообщество - взаимодействие ради будущего».

При всей безусловной важности и значимости идеи общественно- ориентированного образования при ближайшем рассмотрении, несмотря на ее многолетнюю пропаганду, подкрепляемую практикой множества общественно-активных школ, усилиями десятков ресурсных центров, ежегодно проводимым с 2005 г. в Красноярске Общероссийским Форумом, оказывается, что понятие общественно-ориентированного образования сегодня, по сути, востребовано в России только сообществом ОАШ. О нем, за исключением участников движения общественно-активных школ и Общественных Форумов, практически никто ничего не знает и не пишет.

Вероятно, это связано с тем, что общественно-ориентированное образование акцентирует внимание лишь на одной, социально значимой функции образования, центрируя ее вокруг проблемы связи образовательных институтов и местных сообществ, их взаимодействия, превращения ОАШ в ресурс укрепления демократии и становления гражданского общества. При этом центральная, главная, системообразующая проблема образования как такового, проблема организации становления, развития самого человека, его осуществления, вольно или невольно оказывается на втором плане (хотя, естественно, обозначается, признается значимой). По существу, на первый план выдвигаются социальные функции образования и сквозь их призму рассматриваются проблемы воспитания и обучения новых поколений. В России же с ее вековыми авторитарными традициями после десятилетий советского тоталитаризма педагогическим сознанием оказывалась востребованной философия образования, ориентированная на человеке, на его личностное развитие, на преодоление тенденции рассматривать людей как средство решения различных социальных проблем, пусть даже таких благородных и достойных, как демократизация общественной жизни.

На протяжении последних двух десятилетий в нашей стране наибольшее распространение получила концепция не общественно-ориентированного, а личностно-ориентированного образования. Это во многом объясняется стремлением преодолеть как бездетность советской педагогики, так и установкой советского образования на формирование верных ленинцев, призванных решать социальные задачи построения светлого будущего, коим провозглашалось грядущее коммунистическое общество. По словам И.Ю. Млодик, советская школа миллионными тиражами выпускала "советского гражданина", укомплектованного не только общими знаниями, но и соответствующей идеологической начинкой, сформированного с жестко определенными задатками, взглядами на мир, психологией». Выпускник советской школы, отмечает И. Млодик, должен был не иметь своего мнения, отличающегося от мнения партии и правительства; всегда быть довольным тем, что есть, и никогда не хотеть большего; много работать исключительно из рабочего энтузиазма, а не ради личной наживы; быть идейно выдержанным, а значит, не подвергать сомнению ценности социалистического строя; всегда ставить коллективные цели выше собственных и т. п.

Отечественная педагогика со второй половины 1980-х гг. совершенно сознательно пытается поставить в центр образования человека, мера и успешность развития которого и должна определять эффективность и результативность образования. При этом главной задачей школы признается именно образование человека и через его образование решение различных экономических, социальных, политических, идеологических проблем, а не непосредственное участие школы в решении этих проблем и уже через них организация образования подрастающих поколений. Личностно-ориентированное образование, как правило, рассматривается в контексте гуманистической (или гуманной) педагогики, получившей широкое признание и интенсивно развивающейся в нашей стране с конца 1980-х гг., опираясь, как на традиции отечественного педагогического гуманизма, так и на мировой опыт гуманистического образования.

Идея педагогического гуманизма имеет глубокие исторические корни. Уже в середине I века до н.э. в творчестве Цицерона понимание гуманизма предстает в неразрывном единстве с пониманием образования. Гуманистическое образование, по мнению древнеримского мыслителя и политика Цицерона, есть образование, достойное свободного человека и способствующее осуществлению его свободы. В конце XVIII века немецкий просветитель И.Г. Гердер обосновал понимание образования, которое собственно и культивирует человеческое в человеке, позволяет ему обрести подлинно человеческий образ, как «возрастания к гуманности».

Успех идей личностно-ориентированного образования и гуманистической педагогики связан в России не только со стремлением преодолеть многие негативные черты теории и практики воспитания и обучения советского периода. Он также выражают важнейшую тенденцию современного цивилизационного процесса, о которой пишет авторитетный британский социолог З. Бауман: «Отношение к членам общества как к индивидуумам - отличительная черта современного общества. Современное общество существует в непрерывной "индивидуализации", поскольку действия людей заключаются в ежедневном изменении и пересмотре сети взаимосвязей, называемых обществом. Если быть кратким, "индивидуализация" состоит в преобразовании человеческой "идентичности" из "дано" в "найти" и возложении на отдельных людей ответственности за выполнение этой задачи и за последствия (а также побочные эффекты) их действий. Необходимость становиться тем, кем является человек, - это особенность современной жизни. Современность заменяет гетерономное определение социального положения обязательным самоопределением».

Таким образом, если общественно-ориентированное образование, ни в коей мере не забывая о конкретном индивиде и необходимости организации его становления, все же идет от общества (сообщества) к решению проблем развития человека, то гуманистическая педагогика и личностно-ориентированное образование, не забывая об обществе, стремятся «идти» от ребенка, человека через организацию его становления к решению социальных проблем.

Очевидно, что каждая из заявленных позиций имеет право на существования, не исключая, а дополняя друг друга. Однако возникает вопрос о возможности органического синтеза этих позиций в единой концептуальной схеме. Решить эту проблему позволяет концепция демократической педагогики, становление и сущность которой раскрываются в дальнейшем изложении. При этом общественно-активные школы рассматриваются как уникальные образовательные институты, позволяющие реализовывать ценности, идеалы, принципы, цели, методы демократической педагогики в практике массового отечественного образования.

Первым шагом к такому синтезу будет уяснение смысла гуманистической педагогической традицией и ее связи с демократической идеей.

1.2. Сущность гуманистической педагогики и личностно-ориентированного образования

В чем смысл гуманистической (гуманной) педагогики, разрабатываемой многими теоретиками и практиками образования в современной России? По словам Е.Б. Попова, «гуманистическая педагогика есть исторически сложившееся направление в теории и практики образования, ориентированное на изучение, обоснование и создание условий, содействующих индивидуальному развитию, личностному становлению и самореализации субъектов образования». Е.Н. Бонда- ревская и С.В. Кульневич подчеркивают, что «в центре внимания гуманистической педагогики стоит уникальная целостная личность, которая стремится к максимальной реализации своих возможностей (самоактуализации), открыта для восприятия нового опыта, способна на осознанный и ответственный выбор в разнообразных жизненных ситуациях. Достижение личностью такого качества провозглашается гуманистической педагогикой целью воспитания в отличие от формализированной передачи воспитаннику знаний и социальных норм в традиционной педагогике»[11].

Парадигма гуманистической (гуманной) педагогики в отечественной теории образования получила мощный импульс к развитию в период перестройки. Ее актуализировали те ожесточенные дискуссии, которые во второй половине 1980-х гг. велись в нашей стране вокруг бездетности официальной советской педагогики и авторитаризма массовой советской школы, вокруг поиска путей их преодоления и перспектив радикальной гуманизации отечественного образования. Активным участником этих дискуссий был Ш.А. Амонашвили, который дал в 1990-е гг. одно из самых ярких и полемически заостренных изложений концепции гуманной педагогики, последовательно противопоставляя ее авторитарной педагогической традиции.

Согласно точке зрения Ш.А. Амонашвили, авторитарно-императивная педагогика ставит во главу угла учебно-воспитательного взаимодействия не доверие воспитателя к воспитаннику, не стремление учителя опереться на активность и творческую самостоятельность ученика, а необходимость постоянного контроля, надзора, проверки первым второго как важнейших средств ограничения его естественной активности, побуждения и принуждения его к ответственности, прилежанию и исполнительности. При таком подходе педагогический процесс тяготеет к тому, чтобы утратить качество пронизанного взаимопониманием сотрудничества, и принимает форму однонаправленного формирующего воздействия. Важнейшая задача авторитарно- императивной педагогики заключается в подчинении реальной жизни ребенка учению, ибо только таким образом его можно подвести к будущей полноценной, «настоящей», «всамделишной» взрослой жизни. Авторитарный педагог, руководствуясь своими императивными образовательными установками, стремится «продиктовать» ребенку всю его жизнь — и знания, и ценности, и убеждения, и нормы поведения.

В результате такого подхода, который ориентируется не на конкретных детей, не на их действительные мотивы и интересы, потребности и способности, появляется нежелание учащихся образовываться в соответствии с императивами и требованиями педагогов, происходит превращение их в непослушных строптивцев, потерявших всякую охоту учиться. Сами процессы воспитания и обучения оказываются оторванными от жизни детей, от их реальных интересов и поэтому отторгаются ими, вызывают сопротивление и неприятие. Следствием этого, по мнению Ш.А. Амонашвили, является то обстоятельство, что авторитарно-императивная педагогика исходит из невозможности осуществления образования без принуждения, что неизбежно порождает насилие по отношению к детям. Важнейшей задачей авторитарно-императивной педагогики является поддержание дисциплины. Стержнем соответствующей ей модели образовательного процесса становится тип педагогического взаимоотношения, предполагающего, с одной стороны, требовательность и строгость, а с другой — подчинение и послушание. Активность ребенка оказывается полностью подконтрольной воле взрослого, который, стимулируя, направляя или подавляя ее, решает поставленные им задачи по воспитанию и обучению своего питомца. Главным для авторитарного педагога, подчеркивает Ш.А. Амонашвили, оказывается внешняя цель образования, а не сам ребенок. Пытаясь ее достичь, учитель стремится опереться на незыблемые педагогические установления и требования, нивелирующие индивидуальные особенности детей. Ребенок как бы отчуждается от участия в выстраивании собственного образования. Он превращается в средство достижения педагогических целей и рассматривается не как целостная, уникальная, неповторимая личность, а как материал, с которым работает воспитатель и который обладает определенными качествами и свойствами, способствующими или, наоборот, препятствующими реализации замысла учителя-творца.

Гуманная педагогика, утверждает Ш.А. Амонашвили, прежде всего должна способствовать реализации природы каждого человека, которая у детей проявляется, во-первых, в стремлении к развитию, во- вторых, в страсти к свободе и, в-третьих, в потребности взросления. Именно в этом он видит ее высший смысл, ее главное предназначение. Перед учителем стоит задача не игнорировать актуальные состояния ребенка, а, наоборот, максимально полно согласовывать педагогическую организацию развития ребенка с его собственными намерениями и интенциями. Только такой подход к обучению и воспитанию может заложить основы подлинной глубинной духовной общности наставника и воспитанника. Именно он лежит в основе образовательного процесса, базирующегося на взаимопонимании, взаимодействии, сотрудничестве. Принимая ребенка таким, каков он есть, гуманный воспитатель делает важнейший шаг к обеспечению целостности педагогического процесса, которая будет проистекать из естественного многообразия реальной жизни детей. Парадигма гуманной педагогики ориентирует учителя на то, чтобы сделать ребенка своим единомышленником, добровольным и заинтересованным сотрудником, соратником, превратить в равноправного участника, соавтора собственного образования. Сами взаимоотношения между участниками педагогического процесса должны строиться на началах любви, уважения, понимания, т.е. иметь выраженный гуманный характер.

Гуманная педагогика, по убеждению Ш.А. Амонашвили, может и должна обходиться без принуждения, так как восприимчивость и способность к учению заложена в самой природе человека. Их следует улавливать и поддерживать, на них надо опираться, а не стремиться их подавить, пытаясь жестко регламентировать естественную активность детей, и направить ее в русло, определяемое учителем. Реализовать гуманную педагогику в практике образования можно лишь в том случае, утверждает Ш.А. Амонашвили, если все компоненты учебно-воспитательного процесса будут переосмыслены сквозь призму присущих ей принципов. Эти принципы требуют устроить окружающий мир и педагогический процесс таким образом, чтобы в них:

1) ребенок познавал и усваивал истинно человеческое;

2) познавал себя как человека;

3) проявлял свою истинную индивидуальность;

4) находил общественный простор для развития своей истинной природы;

5) его интересы совпадали с общечеловеческими интересами;

6) были нейтрализованы источники, способные провоцировать ребенка на асоциальные действия и поступки.

Ш. А. Амонашвили предлагает концептуальную схему, которая может весьма успешно использоваться при рассмотрении и проектировании педагогических феноменов. Она позволяет достаточно четко выделить, поляризовать и проследить в их развитии и взаимодействии гуманистическую (гуманную) и авторитарную (авторитарно-императивную) традиции (тенденции) в теории и практике образования. Водораздел между этими традициями прежде всего проходит по линии обращенности педагога к природе ребенка, к ее реальному учету (или не учету) при конструировании и осуществлении воспитания и обучения. Однако следует иметь в виду, что в современной литературе указывается на непродуктивность жесткого противопоставления авторитарной и гуманистической педагогики. «Нет ничего менее продуктивного, - пишет А.Г. Бермус, - чем представлять систему образования как либо бессмысленную авторитарную деспотию, либо, напротив, как пространство свободного развития. Реальность образовательной практики заключается как раз в том, что в ней всегда присутствует некоторый неписанный компромисс, обеспечивающий сочетание и компенсацию самых разных потребностей и ценностей».

В 1995 г. О.С. Газман сформулировал три гуманистические максимы (или принципа) образования, гласящие:

1) ребенок не может быть средством в достижении педагогических целей;

2) самореализация педагога - в творческой самореализации ребенка; всегда принимай ребенка таким, какой он есть, в его постоянном изменении;

3) дети - носители грядущей культуры, соизмеряй свою культуру с культурой растущего поколения, образование есть диалог культур.

О.С. Газман обозначил ведущие направления педагогической деятельности, вытекающие из современной парадигмы гуманизма:

1) во-первых, обеспечение внутренних условий (установок, потребностей, способностей) для развития «самости», для самоопределения (через механизмы самопознания, рефлексии, целеполагания, физической и психической защиты, деятельностей самоосуществления);

2) во-вторых, создание благоприятных внешних условий (среды обитания) для психического и биологического (физического) существования и развития ребенка;

3) в-третьих, организация очеловеченной микросоциальной среды (гуманистические отношения, общение, творческая деятельность, психологический климат и т.д.) как продукта активности детей и взрослых.

В отечественной педагогике наиболее распространенным и признанным выражением гуманистических настроений стало личностно-ориентированное образование. По словам Е.Н. Бондаревской «прообразом педагогической культуры XXI века и выступает личностно- ориентированное образование, то есть такое образование, эпицентром которого является человек, познающий и творящий культуру путем диалогичного общения, обмена смыслами, создания "произведений" индивидуального и коллективного творчества. Это образование, которое обеспечивает личностно-смысловое развитие учащихся, поддерживает индивидуальность, единственность и неповторимость каждой детской личности и, опираясь на ее способность к самоизменению и культурному саморазвитию, помогает ей самостоятельно решать свои жизненные проблемы. Личностно-ориентированное образование возникло на теоретических основах гуманистической педагогической мысли. Идея ориентации на интересы личности и ее свободное саморазвитие принадлежит к числу фундаментальных идей мировой педагогики».

Идея личностно-ориентированного образования в нашей стране восходит ко времени перестройки. В 1988 г. группа педагогов и психологов под руководством В. А. Петровского разработала «Концепцию дошкольного воспитания», которая на конкурсной основе была утверждена Государственным комитетом СССР по образованию. Концепция содержала в себе модель построения личностно- ориентированного образовательного процесса, которая противопоставлялась традиционной учебно-дисциплинарной модели педагогического взаимодействия. В основу новой модели авторы положили следующие идеи:

1) «Цель - обеспечить чувство психологической защищенности - доверие ребенка к миру, радость существования (психологическое здоровье);

2) формирование начал личности (базис личностной культуры);

3) развитие индивидуальности ребенка. Воспитывающий не подгоняет становление каждого ребенка к заранее известным канонам, а предупреждает возникновение возможных тупиков личностного развития детей;

4) координирует свои ожидания и требования, предъявляемые ребенку, с задачей максимально полно развернуть замечаемые в ходе общения возможности его роста - "незапрограммированность", а содействие развитию личности;

5) знания, умения и навыки рассматриваются не как цель, а как средство полноценного развития личности.

Способы общения - понимание, признание и принятие личности ребенка, основанное на формирующейся у взрослых способности стать на позицию ребенка, учесть его точку зрения и не игнорировать его чувства и эмоции. Тактика общения - сотрудничество. Позиция педагога - исходить из интересов ребенка и перспектив его дальнейшего развития как полноценного члена общества».

В современной литературе выделяют три основные человекообразующие функции личностно-ориентированного образования: гуманитарную, культуросозидательную и социализирующие. Суть гуманитарной функции состоит в признании самоценности человека и обеспечении его физического и нравственного здоровья, осознания смысла жизни и активной позиции в ней, личностной свободы и возможности максимальной реализации собственного потенциала. Культуро-созидательная (культурообразующая) функция направлена на сохранение, передачу, воспроизводство и развитие культуры средствами образования. Функция социализации предполагает обеспечение усвоения и воспроизводства индивидом социального опыта, необходимого и достаточного для безболезненного вхождения человека в жизнь общества. Социализация происходит в процессах совместной деятельности и общения в определенной культурной среде.

В.Н. Бондаревская подчеркивает, что в личностно-ориентированном образовании абсолютной ценностью являются не отчужденные от ребенка знания, а сам ребенок, человек, личность. Именно этот тип образования присущ демократическим обществам. Он обеспечивает:

• во-первых, гуманное отношение к ребенку;
• поддержку его индивидуальности;
• удовлетворение его образовательных, духовных, культурных, жизненных потребностей и запросов;
• во-вторых, свободу выбора содержания и путей получения образования; способы самореализации личности в культурно-образовательном пространстве и т.п.

1.3. Демократическая ориентированность гуманистической традиции в педагогике

Современные исследователи отмечают неразрывную связь с демократией не только личностно-ориентированного образования, но и гуманизма как такого. По словам П. Куртца, который на протяжении многих лет был президентом Международного гуманистического союза, современная гуманистическая парадигма обращена к заботам о собственно человеческих желаниях и нуждах, «она подчеркивает роль образования и критического мышления как лучших двигателей общественного прогресса». Эта парадигма по его глубочайшему убеждению демократична, т.к. признает огромное значение чувству собственного достоинства и ценности каждого человека, утверждает необходимость расширения пространства человеческой свободы, защиты справедливости и возможности обретения достойной жизни. «В странах зрелой демократии гуманизм все больше понимается не как теория или учение, не как "-зм", а как повседневная жизненная позиция. Очевидна связь между гуманизмом и развитием общедемократических ценностей и институтов общества», - пишет А.А. Кудишева[20].

Чешский исследователь И. Новик делает вывод о том, что «гуманизм и демократия - две подсистемы единой перспективной для выживания системы гуманно-демократических связей. Гуманное отношение к другим оказывается в конечном счете выгодным для всех на достигшем цивилизованности рынке. Гуманизм в высших своих проявлениях - как мировоззрение уважения к человеку, ненасилия по отношению к нему - сам становится оптимальным прагматизмом, т.е. реальным инструментом демократии и в то же время ее ограничителем и регулятором, ибо антигуманная демократия люмпенов создает беспредел, ведет к фашизму. Система "гуманизм - демократия" оптимальна и наиболее устойчива в исторической эволюции».

В новейших трактовках образования и педагогики гуманизм и демократия все более предстают как неразделимые аспекты рассмотрения указанных феноменов. Формируется концепция целостной гуманистической демократической традиции в педагогике. Так, Н.П. Юдина, отмечая, что «теоретико-процессуальное ядро гуманистической педагогической традиции предстает как ряд положений, выражающих педагогические ценности, заданные социально-культурными "ожиданиями" времени», провела анализ, который «показал, что вариативное развитие гуманистической демократической традиции может быть представлено в виде перевернутой пирамиды с несколькими ярусами. Вершину ее составляет ценностная доминанта - диада "человек - общество". Над ней "надстраиваются" представления о сущности человека и его отношений с миром - антропологический "этаж". Он является базой для разнонаправленных теорий и концепций - положений о педагогическом процессе и его элементах, на которых как на основании располагается разнообразный опыт практической реализации теорий и концепций».

В 1990 г. Е.А. Ямбург становление демократической педагогики в нашей стране связывал с такими вехами, как «признание разномыслия, или, как принято говорить, плюрализма, необходимым условием созревания личности; воспитание в себе толерантности: всемирной отзывчивости, открытости, доброжелательности, терпимости - качеств, которые позволяют, сохраняя свое, принимать чужое; стремление к истине; признание универсальности общечеловеческого нравственного начала».

При этом, он подчеркивал, что «ломка устаревших государственных структур, формирование новых со всей очевидностью обнажают феномен государства как бы познающего самого себя, не знающего вполне, чего оно хочет от школы, за исключением реализации самых общих гражданских принципов в воспитании, что. и есть нормальный достаточный уровень требований к школе со стороны неизвращенной тоталитаризмом государственности».

В 2006 г. Д.В. Латышев разместил в Интернете тексты, посвященные анализу демократической направленности педагогики. Согласно его определению, «демократическая направленность педагогики - сложное и многоаспектное явление, предполагающее совокупность институтов, норм, правил и процедур и их соотнесенность с педагогической деятельностью и жизнью школы»[25]. Демократическая направленность педагогики - это совокупность приоритетов, обеспечивающих ориентацию педагогической деятельности на демократические критерии, принципы, ценности и их реализацию в системе образования; осуществляемых в практическом, административном, научно-исследовательском видах деятельности с целью воспитания свободно мыслящей, творческой личности, способный быть полноценным политически активным гражданином, готовым строить демократическое общество.

В основополагающих международных документах, посвященных правам человека, прослеживается стремление обеспечить единство гуманистических и демократических установок, призванное создать необходимые предпосылки для реализации потенциала каждого отдельного человека, его счастья и жизненного успеха в условиях созидательного общежития людей, их конструктивного сотрудничества и продуктивного взаимодействия. Большую роль в решении этой проблемы отводят образованию.

Во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. говорится: «Каждый человек имеет право на образование. Образование должно быть направлено к полному развитию человеческой личности и к увеличению уважения к правам человека и к основным свободам. Образование должно содействовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми народами, расовыми и религиозными группами. Каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности».

В Декларации прав ребенка, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1959 г., подчеркивается: «Ребенок имеет право на получение образование, которое должно быть бесплатным и обязательным, по крайней мере на начальной стадии. Ему должно даваться образование, которое способствовало бы его общему культурному развитию и благодаря которому он мог бы, на основе равенства возможностей развить свои способности и личное суждение, а также сознание моральной и социальной ответственности и стать полезным членом общества. Наилучшее обеспечение интересов ребенка должно быть руководящим принципом для тех, на ком лежит ответственность за его образование и обучение».

Осмысление феномена демократической педагогики актуализируют установки Совета Европы. В Декларации и программе воспитания граждан в духе демократии, основанного на осознании ими своих прав и обязанностей, принятой 6-7 мая 1999 г. на 104-й сессии Комитета министров Совета Европы, говорится, что Комитет министров, «подчеркивая основополагающую роль воспитания в целях более активного участия всех и каждого в демократической жизни на всех уровнях: местном, региональном и национальном., заявляет, что воспитание граждан в духе демократии, основанное на осознании ими своих прав и обязанностей,

 I. является делом всей жизни и представляет собой процесс, который предлагает непосредственное участие в нем каждого и развивающийся в различных условиях: в семье, в учебных заведениях, на рабочем месте, в рамках профессиональных, политических и неправительственных организаций, в местных общинах, при проведении досуга и культурных мероприятий, через средства массовой информации, а также в ходе деятельности по защите и улучшению природной и антропогенной среды,

 II. позволяет мужчинам и женщинам играть активную роль в общественной жизни и ответственно подходить к формированию своей собственной судьбы и судьбы своего общества,

 III. направлено на привитие культуры прав человека, обеспечивающей полное уважение этих прав и понимание вытекающих из них обязанностей,

 IV. подготавливает людей к тому, как надлежит жить в обществе, основанном на культурном многообразии, и подходить к существующим различиям осознанно, проявляя благоразумие и терпимость и соблюдая моральные принципы,

 V. укрепляет социальную сплоченность, взаимопонимание и солидарность,

 VI. должно охватывать все возрастные группы и слои общества».

Ответить на вопрос, в чем заключается сущность и особенности демократической педагогики, ее смысл и значение, каков ее эвристический потенциал невозможно, не ответив на вопрос, что такое демократия.

Глава 2. Демократия и демократическое образование

2.1. Античные корни демократии

По справедливому мнению В. С. Степина и В. И. Толстых, «демократия стала сегодня едва ли не самым употребляемым словом политического лексикона в России, да и во всем мире. Нынче словом демократия обозначаются и некий политический принцип, и особый тип власти, и система правления, и разновидность политического режима, и определенная политическая культура, и, наконец, довольно неоднородный идеологический комплекс, даже некая мировоззренческая установка и жизненный стиль». Не вдаваясь в многочисленные дискуссии, ведущиеся на протяжении двух с половиной тысячелетия вокруг феномена демократии, для того, чтобы понять сущность и особенности этого феномена, обратимся к его истокам. Ибо в исходной исторической форме любого явления, как правило, в наиболее чистом, неискаженном позднейшими напластованиями виде проявляются его важнейшие сущностные характеристики.

Демократия как форма правления, как образ жизни возникла в Древней Греции. Эталоном античной демократии по праву считаются Афины - культурный центр Эллады, наследие которого сыграло выдающуюся роль в истории человеческой цивилизации. В античных Афинах на протяжении двух столетий демократия развивалась только и исключительно для полноправных граждан этого полиса, расцвет которого пришелся на вторую треть V в. до н.э., на так называемый «золотой век» Перикла. Совпадение гражданской общины и структур государственной власти, отсутствии бюрократической, отчужденной от народа системы управлении, сравнительно небольшое количество компактно проживающих полноправных граждан, которые имели возможность прямо и непосредственно участвовать в многочисленных демократических процедурах - все это позволило реализовать важнейшие идеалы и принципы демократии, естественно, с учетом ее исторической ограниченности.

По словам Ж. Рансьера, демократия «представляет собой термин, изобретенный ее противниками, всеми, кто имел "право" управлять - будь то по старшинству, по рождению, по богатству, по добродетели, по знанию. В этом термине, изобретенном в насмешку, противники выражают неслыханное переворачивание порядка вещей: "власть демоса" есть факт, что властвуют именно те, общей особенностью коих является отсутствие всякого права управлять».

Понять смысл демократии сквозь призму ее афинской модели помогает текст, который открывает «рефлексию демократии о самой себе». Это речь афинского стратега Перикла, произнесенная им в 430 г. до н. э. на церемонии погребения воинов, павших в первый год Пелопонесской войны (431-404 гг. до н.э.), которая велась между олигархической Спартой и демократическими Афинами. Ее приводит младший современник Перикла древнегреческий историк и один из первых идеологов демократии Фукидид (460-396 гг. до н.э.) во второй книге своей «Истории»[33].

Называя Афины «школой Эллады», Перикл говорил об их величии, которое, по его мнению, «доказывается самим могуществом нашего города, достигнутым благодаря нашему жизненному укладу» (II, 41). Будучи вождем радикальной афинской демократии и видя именно в демократии основу этого величия, Перикл рассматривал ее в контексте неразрывного единства политического строя полиса и образа жизни его граждан: «Хочу сказать о строе нашего города, о тех установлениях в образе жизни, которые и привели его к нынешнему величию» (II, 36).

Рассмотрим признаки афинской демократии в той последовательности, в которой их перечисляет Перикл (Фукидид), имея в виду, что речь идет об их идеальном, совершенном выражении:

1) Равноправие всех граждан, понимаемое Периклом как одинаковость их прав в частных и государственных делах: «Так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш государственный строй называется народправством. В частных делах все пользуются одинаковыми правами по законам. Что же до дел государственных, то на почетных государственные должности выдвигают каждого по достоинству, поскольку он чем-нибудь отличился не в силу принадлежности к определенному сословию, но из-за личной доблести. Бедность и темное происхождение или низкое общественное положение не мешают человеку занять почетную должность, если он способен оказать услуги государству» (II, 37).

2) Свобода, в основе которой лежит отсутствие взаимных подозрений, возможность следовать личных склонностям, терпимость в частных взаимоотношениях, следование законам и неписаным традициям на основе уважения к ним, повиновение властям: «В нашем государстве мы живем свободно и в повседневной жизни избегаем взаимных подозрений: мы не питаем неприязни к соседу, если он в своем поведении следует личным склонностям, и, не выказываем ему хотя и безвредной, но тягостно воспринимаемой досады. Терпимые в своих частных взаимоотношениях, в общественной жизни не нарушаем законов, главным образом из уважения к ним, и повинуемся властям и законам, в особенности установленным в защиту обиженных, а также законам неписаным, нарушение которых все считают постыдным» (II, 37).

3) Государственная забота об организации достойного досуга граждан: «Мы ввели много разнообразных развлечений для отдохновения души от трудов и забот, из года в год у нас повторяются игры и празднества» (II, 38).

4) Доступность «иноземных благ»: «Со всего света в наш город, благодаря его величию и значению, стекается на рынок все необходимое, и мы пользуемся иноземными благами не менее свободно, чем произведениями нашей страны» (II, 37).

5) Открытость для иностранцев: «Мы всем разрешаем посещать наш город и никогда не препятствуем знакомиться и осматривать его и не высылаем чужестранцев из страха, что противник может проникнуть в наши тайны и извлечь для себя пользу» (II, 39).

6) Опора на личные качества свободной личности: «Мы полагаемся главным образом не столько на военные приготовления и хитрости, как на наше личное мужество. Между тем как наши противники при их способе воспитания стремятся с раннего детства жестокой дисциплиной закалить отвагу юношей, мы живем свободно, без таковой суровости, и тем не менее ведем отважную борьбу с равным нам противником (Спартой - Г.К.). Если мы готовы встречать опасности скорее по свойственной нам живости, нежели в силу привычки к тягостным упражнениям, и полагаемся при этом не на предписание закона, а на врожденную отвагу, - то в этом наше преимущество» (II, 39).

7) Развитие склонности к прекрасному и занятие науками, не впадая в крайности расточительства и не нанося ущерб силе духа: «Мы придаемся склонности к прекрасному и придаемся наукам не в ущерб силе духа» (II, 40).

8) Признание ценности богатства как ресурса достижения различных полезных целей: «Богатство мы ценим лишь потому, что употребляем его с пользой» (II, 40).

9) Признание необходимости избавляться от бедности трудом: «Признание в бедности у нас ни для кого не является позором, но больший позор мы видим в том, что человек сам не стремится избавиться от нее трудом» (II, 40).

10) Вовлеченность всех граждан в общественную деятельность: «Одни и те же люди у нас одновременно бывают заняты делами и частными и общественными. Однако и остальные граждане, несмотря на то, что каждый занят своим ремеслом, также хорошо разбираются в политике. Ведь только мы одни признаем человека, не занимающегося общественной деятельностью, не благонамеренным гражданином, а бесполезным обывателем» (II, 40).

11) Открытость и состязательность при принятии государственных решений: «Мы не думаем, что открытое обсуждение может повредить ходу государственных дел. Напротив, мы считаем неправильным принимать нужное решение без предварительной подготовки при помощи выступлений с речами за и против» (II, 40).

12) Способность и привычка тщательно обдумывать свои планы и разумно рисковать: «В отличие от других, мы, обладая отвагой, предпочитаем вместе с тем сначала основательно обдумывать наши планы, а потом уже рисковать, тогда как у других невежественная ограниченность порождает дерзкую отвагу, а трезвый расчет - нерешительность. Истинно доблестными с полным правом следует признать лишь тех, кто имеет полное представление как о горестном, так и о радостном и именно в силу этого-то и не избегает опасностей» (II, 40).

13) Руководство во взаимоотношении с другими людьми не корыстью, а свободным влечением: «Добросердечность мы понимаем иначе, чем большинство других людей: друзей мы приобретаем не тем, что получаем от них, а тем, что оказываем им проявления дружбы. Ведь оказавший услугу - более надежный друг, так как старается заслуженную благодарность поддержать и дальнейшими услугами. Напротив, человек облагодетельствованный менее ревностен: ведь он понимает, что совершает добрый поступок не из приязни, а по обязанности. Мы - единственные, кто не по расчету на собственную выгоду, а доверяясь свободному влечению, оказываем помощь другому» (II, 40).

14) Способность к самореализации, к самостоятельному действию: «Каждый из нас сам по себе может с легкостью и изяществом проявить свою личность в самых различных жизненных ситуациях» (II, 41).

Суммируя понимание демократии, содержащееся в речи Перикла, можно сформулировать ее фундаментальные основания, осознанные почти два с половиной тысячелетия назад в античную эпоху и сохраняющие свое непреходящее значение и сегодня. К числу этих оснований относятся: свобода и равноправие граждан, их вовлеченность в общественные дела и политическую жизнь, способность человека к самореализации и самостоятельному действию, его образованность, открытость и состязательность при принятии государственных решений, опора на личные качества человека, культивирование личной созидательной активности граждан, государственная забота о гражданах, открытость иным культурам, разумность поведения, терпимость, добросердечность и бескорыстие в отношениях с другими людьми.

2.2 Современное понимание демократии

Современное понимание демократии во многом корреспондируется с взглядами Перикла - Фукидида. В начале XXI столетия оно предстает обогащенным всем последующим опытом демократических движений, непрерывно нарастающих со второй половины XVIII века. Многие авторы убежденны в том, что «демократия является одним из наиболее совершенных изобретений человечества и безусловной ценностью нашего времени. В то же время это удивительный фантом, превращающийся порой в объект чуть ли не религиозного поклонения; цель, которая оправдывает самые неожиданные и не всегда бесспорные средства; своего рода знак отличия, отсутствие которого иногда становится основанием для исключения из "круга избранных". Ее ценность не подвергается сомнению, ибо наличие демократии означает, что люди в соответствующем обществе - каждый в отдельности и все вместе - сумели реализовать свое священное право выбора. Возможно, запаздывающего. Но выбора, за который несут ответственность только они сами и который в случае необходимости они готовы пересмотреть и исправить. Ежедневно и ежечасно делая вывод, не будучи стесняемы в нем «обстоятельствами неопределимой силы», люди постепенно становятся обществом, преодолевая состояние толпы или общины. Принимая ценности демократии, общество доказывает - и прежде всего себе самому себе - собственную состоятельность. И этим все сказано. Разумеется, никто не утверждает, что лишь демократические общества имеют право на существование или что след, оставленный в истории цивилизации, не имевшими обыкновения периодически устраивать выборы, не достоин внимания».

Чтобы понять, в чем ценность демократии, ее историческое значение и практическая значимость следует обратиться к тому фундаментальному противоречию, которое особенно остро проявилось в результате возникновения буржуазного индустриального общества. Один из наиболее влиятельных научных мыслителей ХХ столетия автор фундаментального произведения «О процессе цивилизации» немецкий социолог Норберт Элиас писал в 1939 г.: «Основной спор нашего времени - это борьба между теми, кто говорит, что общество в своих различных формах, в которых оно проявляется: в разделении труда, государственных организациях и т. п., представляет собой только "средство", чья "цель" состоит в благополучии отдельных людей - это "менее важное", а "более важное", подлинная "цель" отдельной жизни - это поддержание социального объединения, которому индивид принадлежит как его часть. Сегодня мы в самой социальной жизни обречены беспристрастно сталкиваться с вопросом, возможен ли, и если да, то как, порядок совместной жизни людей, который позволяет достичь, с одной стороны, согласия между личными потребностями и наклонностями, а с другой - всеми теми требованиями, которые ставит перед индивидами их совместная работа по поддержанию и функционированию социального целого». Демократия как раз и является механизмом, позволяющим двигаться к тому социальному порядку, идеал которого прокламирует Н. Элиас.

В настоящее время все более очевидным становится необходимым переход от узкой точки зрения, утверждающей, что «демократию следует определить как совокупность институтов и мер, целью которых является обеспечение равного участия всех граждан в политическом процессе», к точке зрения, согласно которой «демократия - это правило жизни людей»[38]. Российская политическая элита официально провозглашает, что «демократия - это способ организации общества и государства», как об этом, в частности, говорил В.В. Путин на встрече с участниками третьего заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай»[39].

Обращая внимание на то, что демократия как образ жизни сообщества заключает в себе историческую возможность формирования политической демократии, Т.М. Махаматов подчеркивает, что в целом демократия формируется как такой способ организации жизнедеятельности людей, при котором:

• каждый член данной общности признается равным и свободным с другими членами сообщества в одинаковой мере;
• равенство и свобода определяются как право каждого, закрепляются писанными или неписаными законами;
• каждый обладает определенной и защищенной основными законами сообщества возможностью равноправно участвовать в решении жизненных вопросов данного сообщества и несет равную со всеми определенную законом ответственность, как за свои действия, так и бездействия перед обществом;
• каждый обеспечивается минимумом материальных благ и реальной защитой своих жизненных интересов, не противоречащих интересам других членов, безопасности и целостности сообщества;
• в обществе господствует закон;
• власть любого уровня организации несет ответственность перед каждым членом сообщества по защите его свободы и прав на достойное существование.

Ю. Хабермас отмечает то обстоятельство, что «демократия как государственная форма не нашла решительных сторонников среди философов, не нашла их ни в античности, ни в Новое время вплоть до Руссо». Несмотря на существующую и постепенно усиливающуюся традицию апологии демократии, в истории человеческой цивилизации отношение к ней всегда было и остается неоднозначным. У. Черчиль в свое время шутил по этому поводу: «В действительности демократия есть худшая из форм правления, за исключением тех, которые человечество уже создало»[42].

В 1999 г. французский философ и социолог Эдгар Морен писал о том, что в демократическом обществе устанавливается богатое и сложное отношение индивид - общество: индивиды и общество помогают друг другу, расцветают во взаимодействии, регулируют и контролируют друг друга. Демократия есть нечто большое, чем политический режим. Граждане создают демократию, которая создает граждан. В условиях демократии индивид является гражданином, личностью, обладающей правами и несущей ответственность; при этом он использует свои права свободного выражать свои желания и интересы, он осознает свою ответственность и солидарен с государством… Опыт тоталитаризма ярко показал ключевой признак демократии - ее жизненную связь с разнообразием. Демократия предполагает и культивирует разнообразие интересов, а также и разнообразие людей. Уважение разнообразия означает, что демократию нельзя отождествлять с диктатурой большинства над меньшинством. Демократия нуждается в конфликтах идей и мнений; они придают ей жизненность и продуктивность. Требуя одновременно и консенсуса, и разнообразия, и конфликтности, демократия представляет собой сложную систему организации и политической культуры, которая питает и питается автономией сознательных индивидов, свободной выражения их мнений, их сознанием гражданского долга. Последнее, в свою очередь, питает и питается идеалом Свободы - Равенства - Братства, предполагающем творческие столкновения между этими тремя неотделимыми друг от друга понятиями. Все важные характерные черты демократии, подчеркивает Э. Морен, являются диалогическими по своему характеру, в котором объединяются взаимодополнительным образом антагонистические понятия: консенсус / конфликтность, свобода - равенство - братство, национальное сообщество / социальные и идеологические антагонизмы. Наконец, демократия определяется такими условиями зависят от своего осуществления (сознание, свойственное гражданину, принятие правил демократической игры.

В.В. Петухов пдчеркивает, что демократия «это не просто статичный набор некоторых ценностей и институтов, возникающих раз и навсегда, но процесс ее развития, укоренения в ткани общественной жизни, либо, наоборот, ее сужения, угасания, деградации. Соответственно, будучи в значительной степени "самонастраивающейся системой", демократия не может "работать" сама по себе, она нуждается в людях, структуры социального, экономического и политического поведения которых отвечали бы запросам современного общества. С одной стороны, такое общество предполагает чрезвычайно высокий уровень вовлеченности населения в сети социального взаимодействия, а с другой - предлагает обширный выбор "программ" активности, возможностей гражданам проявить себя в самых разных областях жизни общества».

Одной из наиболее перспективных концепций демократии является концепция массового участия. Теория массового участия, отмечает К. Пейтмэн, «построена на основе утверждения, что индивиды и их институты не могут рассматриваться отдельно друг от друга. Наличие представительных институтов власти на общенациональном уровне не является достаточным условием демократии. Для максимального участия людей в политике на этом уровне необходима социализация (или «социальная подготовка» в других сферах, позволяющая сформировать у граждан необходимую индивидуальную позицию и психологические качества). Это происходит благодаря самому процессу массового участия. В рассматриваемой теории демократии главной функцией массового участия является обучение в самом широком смысле, включая как психологический аспект, так и обретение опыта демократических навыков и процедур. Таким образом, не существует особой проблемы обеспечения стабильности такой системы; она поддерживает себя сама посредством обучения людей. Для осуществления демократического государства необходимо наличие социально активного общества, в котором демократизированы все политические системы и во всех сферах происходит социализация через массовое участие».

С.М. Липсет обращает внимание на то, что чем выше образовательный уровень населения страны, тем выше вероятность демократии. Он пишет, «вся философия правления рассматривает более высокий уровень образования как основополагающую предпосылку демократии. Считается, что образование расширяет кругозор человека, способствует осознанию необходимости норм толерантности, удерживает от следования экстремистским доктринам и развивает способность осуществлять рациональный выбор при голосовании. Вклад образования в демократию применительно к индивидуальному поведению еще более очевиден, а в рамках отдельных стран значим больше, чем при межстрановом сопоставлении. Образование является единственным фактором, отличающим респондентов, ответы которых соответствовали демократическим критериям. Чем выше образовательный уровень человека, тем выше вероятность того, что он разделяет демократические ценности и поддерживает демократический строй. Как показывает все релевантные исследования, образование является более важным фактором, чем доход или профессия. Хотя мы не можем сказать, что "высокий" образовательный уровень - достаточное условие демократии, тем не менее, имеющиеся данные свидетельствует, что он близок к тому, чтобы стать условием необходимым». Широкое признание получило утверждение, что «образование как защита против сил, обезличивающих человека, в демократическом обществе стало вопросом жизни для отдельных людей, так и для всего общества в целом»[47].

Важно иметь в виду, что по своей идеологической и политической направленности образование образованию рознь. И требование всеобщего обязательного доступного качественного образования должно дополняться пониманием того, что «для построения демократического общества нужно воспитывать человека свободного, умеющего принимать решения и отвечать за них, терпимого, рефлексирующего и, конечно, гуманного».

2.3. Сущность демократического образования

В 1940 г. в США комиссией по образовательной политике были сформулированы следующие принципы демократического образования:

• 1. Целью демократического образования является достойная жизнь людей.
• 2. Демократическое образование обеспечивает равные образовательные возможности для каждого индивида независимо от национальности, пола, социального положения, экономического положения.
• 3. Демократическое образование базируется на основных гражданских свободах и проясняет их смысл обучающимся.
• 4. Демократическое образование направлено на поддержание таких экономических, политических и социальных условий, которые необходимы для свободного существования людей.
• 5. Демократическое образование гарантирует всем членам общества право участвовать в определении образовательной политики.
• 6. Демократическое образование использует демократические методы в классе, в управлении, в организации свободной деятельности школьников.

Американский педагог Уильям Килпатрик, отмечая, что «демократия по существу своему есть жизнь, этическая жизнь», указывал на необходимость «практически применять в школе принципы демократии». Развивая эту идею Стивен Керр, профессор педагогики университета штата Вашингтон (Сиэтл, США) пишет: «Вопросы о том, что может означать выражение "демократическое образование", и о том, как реализовать демократические идеи в школьной практике, были важнейшими в дискуссиях деятелей образования на Западе на продолжении ХХ века. В этих дискуссиях появилось множество интересных идей и планов. Однако лишь в немногих школах демократические модели и подходы не только изучались, но и жили. Правильная практика демократии способствует становлению самосознания и рефлективности будущих граждан, что позволяет им видеть общественные проблемы, представлять их на общественное обсуждение. Освоение этого процесса становится сердцевиной демократического образования, что делает его таким важным и необходимым для нашего современного постоянно усложняющегося мира»[51].

В июне 2003 г. на конференции Сообщества Демократий, посвященной демократическому образованию, (Покантико, Нью-Йорк) был принят Глобальный стратегический план развития демократического образования. В этом документе была дана следующая характеристика демократического образования: Что мы понимаем под демократическим образованием:

Любые демократические общества, в особенности вновь возникшие демократии, будут развиваться и процветать только с информированным и активным гражданским обществом. Демократическое образование - это ключ к достижению этой цели. Демократическое образование необходимо, чтобы обеспечить людей надежными возможностями получать знания, навыки, вырабатывать отношения и демократические ценности, которые дадут им способность действовать как гражданам и развивать способности для эффективного и ответственного участия в своем обществе. Демократическое образование должно также развивать уважение к правам человека и культурному многообразию. Демократическое образование является существенным моментом для защиты, поддержки и развития демократических достижений в обществах, находящихся в период трансформации, а также оживить приверженность демократическим ценностям в развитых демократиях.

Принципы эффективного демократического образования: Эффективное демократическое образование включает в себя:

• основы понимания и оценки того, как демократия и её институты работают, и как это отличается от функционирования недемократических правительств;
• понимание концепций «верховенства права» и «прав человека», как они отражены в международных договорах, конституциях и других документах;
• развитие общественной активности и чувства разделенной ответственности всеми гражданами, особенно молодёжью;
• расширение навыков участия, которые дают учащимся эффективно участвовать и адекватно реагировать на проблемы своего общества;
• широкое использование интерактивных и практико-ориентированных методов обучения, а также подхода, который ставит учащегося в центр образовательного процесса;
• практикование культуры демократии и мира во время самих;
• учебных занятий, и в жизни школы в целом, а также во взаимодействии школьного сообщества с обществом.
• Основные выводы:
• образование - это ключ к выживанию и распространению демократии. Демократии требуются не только общественные институты, но также активные граждане, которые обладают знаниями, умениями и ценностями демократической жизни, без которых демократическая культура не будет процветающей;
• демократическое образование должно быть чувствительно к вопросам культуры, традиций и гендерных различий;
• демократическое образование является существенным моментом для защиты, поддержки, объединения и развития демократических достижений во всех странах, особенно в обществах в период трансформации;
• демократическое образование должно быть неотъемлемой частью образования каждого гражданина во всех странах, и должно рассматриваться таким же существенным, как чтение, письмо, естественные науки и математика^.

В отечественной литературе проблемы демократизации образования и демократического образования привлекают все более пристальное внимание историков и теоретиков педагогики. И.В. Макарова подчеркивает, например, что «целью целостного процесса демократизации является преодоление отчуждения субъектов образования от образовательных институтов».

Существуют различные подходы к определению демократического образования, акцентирующие внимание на его различных аспектах. Интересную попытку свести их воедино предпринял И. Д. Фрумин. Он справедливо утверждает, что «суть демократического идеала образования можно сформулировать достаточно просто. Она состоит в том, что демократическая школа способна и должна подготовить школьников к жизни в демократическом обществе».

И.Д. Фрумин выделяет несколько областей, которые составляют всю проблематику демократического образования:

• подготовка детей к выполнению функций граждан демократического государства;
• подготовка детей к участию в демократически организованной общественной жизни;
• обеспечение равных возможностей для получения образования всеми детьми;
• подготовка детей к жизни в многонациональном и поликультурном обществе,
• подготовка детей к демократически организованной трудовой сфере;
• обеспечение активной роли школы в демократическом образовании общества;
• обеспечение демократического управления системой образования в целом и отдельными ее институтами.

Очевидно, что все это многообразие трактовок демократического образования, подчеркивает И. Д. Фрумин, фактически можно свести к двум крупным категориям: во-первых, подготовка школьников к жизни в демократических условиях - обучение демократии, во- вторых, функционирование и развитие системы образования и всех ее институтов как демократически организованной сферы.

Первый аспект воплощения двуединого идеала демократической школы - подготовка граждан демократического общества для его функционирования, воспроизводства и развития - связана с решением следующих задач:

• целенаправленная передача школьникам знаний и умений, необходимых для полноценного гражданского действия в демократическом обществе;
• воспитание ценностей демократии в будущих гражданах;
• приобретение будущими гражданами опыта демократической жизни.

Говоря о втором аспекте, И. Д. Фрумин сформулирует задачи, решение которых превращает образование в демократическую общественную сферу:

• обеспечение равных образовательных прав всех граждан;
• демократическое управление системой общественного (государственного) образования и ее отдельных институтов;
• воплощение демократических ценностей в организации процесса обучения и школьной жизни;
• освобождение детей от власти взрослых в процессе их развития (свободное образование).

И. Д. Фрумин подчеркивает, что отвечать на принципиальные вопросы демократического образования можно только исходя из сути представлений о демократии. Типы образовательного опыта, по его мнению, должны соответствовать четырем типам деятельности гражданина в демократическом обществе:

1) критическому мышлению,

2) коммуникации в многообразии,

3) соорганизации в совместной деятельности,

4) принятию ответственных решений.

В качестве условий становления демократического опыта на уровне школы И.Д. Фрумин называет следующие:

• превращение школы в открытый вовне социальный институт (диалог с внешкольными политическими, социальными и культурными группами);
• превращение школы в открытый вовнутрь социальный институт (открытость внутренних структур коммуникации, достаточность информации, критический самоанализ, внутришкольная демократия);
• создание в школе сферы политики (микрополитики школы) как сферы диалога и согласования интересов различных групп участников школьной жизни, включая родителей и учеников;
• создание в школе правового пространства (система формальных и неформальных правовых норм и традиций); запуск в школе постоянной трансформации и обновления; учет возрастных особенностей и возможностей гражданского становления и деятельности школьников; открытое обсуждение как принцип жизни коллектива; изучение, поддержка и обсуждение общественного мнения в школе. И. Д. Фрумин обращает внимание на роль учителей в обеспечении становления демократического опыта учащихся. Он отмечает необходимость:
  1) выраженной гражданской позиции педагогов, включающей уважение к основам конституционного строя;
  2) ценностного самоопределения учителей, включающее признание ценностей разнообразия и толерантности;
  3) демократического стиля педагогической работы, включающего позитивную направленность на учащихся, стремление к компромиссу, умение слышать и поддерживать собственное оригинальное мнение;
  4) высокой коммуникативной культуры учителя, предполагающей вовлечение учеников в планирование и регулирование образовательного процесса.

Важнейшее направление демократизации образования связно со стремлением демократизировать весь процесс обучения и воспитания, весь жизненный уклад ребенка в школе. Это реализуется в попытках соединить векторы обучения демократии и демократического обустройства школы, сделать обучение как можно более неформальным, активным, привлекательным, осмысленным, что способствует реализации в нем ценностей свободы и участия. В такой школе стремятся минимизировать формальные отношения и ограничения, изучать не столько знания, сколько саму жизнь, образовывать целостного человека, заинтересовывать всех учащихся в создании и развитии школьного сообщества открытого для внешнего мира, соединять школьное образование и внешкольную жизнь. Демократический процесс обучения переносит центр тяжести с проблемы трансляции культуры на проблему производство культуры.

Глава 3. Становление демократической традиции в западной педагогике до конца XIX века

3.1. Истоки демократической педагогической традиции в Древней Греции

Современная демократия есть продукт Западной цивилизации. Демократия зародилась в Древней Греции, прошла сложный и противоречивый путь развития, стала сегодня в различной степени и в различных формах достоянием многих народов Земного шара, признающих демократические ценности и стремящихся к их практической реализации. Возникнув как способ политической организации жизни античного полиса, демократия несла в себе тенденцию к переустройству всего уклада человеческого жизни, стиля общения и мышления и мировосприятия людей. Процесс актуализации этой тенденции может быть осмыслен с высоты осуществившихся развитых форм демократии. Только они дают ключ к пониманию того, какие изменения, происходившие во всех сферах жизни общества (экономической, социальной, политической, духовной), способствовали становлению демократических ценностей и идеалов, идеологий и теорий, институтов и практик, стереотипов и норм поведения.

Г. Биеста обращает внимание на то, что «вопросы демократии всегда переплетались с вопросами об образовании. Начиная с Афинского полиса, многие мыслители-политики и философы образования размышляли о том, какое образование могло бы лучше всего подготовить людей (demos) к участию в управлении (kratein) обществом». Становление демократической традиции хорошо просматривается в истории теории и практики образования Западной цивилизации. Обращение к этой истории дает возможность выявить те педагогические идеи, способы и средства воспитания и обучения, которые, накапливаясь, давали все более выраженный демократический эффект. Рассмотрим в общих чертах генезис тех педагогических достижений, которые благодаря, а во многих случаях, быть может и вопреки усилиям конкретных исторических персонажей, в конечном счете, ложились в канву формирования демократической педагогики, становления модели общественно-активной школы, являющейся эффективной формы ее практической реализации.

Обращение к истокам демократической педагогической традиции показывает, что многие значимые для нее идеи и способы практической деятельности возникали и развивались в рамках отнюдь не демократических социальных конструкций (Спарта) и не демократически настроенными мыслителями (Сократ, Платон, Аристотель).

В VIII - V вв. до н. э. Спарта была могущественным военизированным государством. В эту эпоху, по словам французского историка педагогики А.-И. Марру, в Спарте утвердился коллективный идеал полиса, преданности государству, который «становится основным жизненным фоном, на котором развивается и осуществляется всякая духовная деятельность. Это идеал тоталитарный: полис - все для своих граждан, именно государство делает их людьми. Это рождает глубокое чувство солидарности, объединяющее всех граждан одного города, пылкую преданность каждого благу общей родины, готовность смертных пожертвовать жизнью для его бессмертия».

Согласно античной традиции, легендарный законодатель Ликург в VII столетии до н.э. определил общественно-государственное устройство Спарты и закрепил систему полисного образования. Ликург считал, что пользу государству может принести установление должного образа жизни, а не принятие отдельных законов и отрицал необходимость писанных законов. По словам Плутарха, он был убежден, что «главнейшие начала, всего более способствующие процветанию государства и доблести, обретают устойчивость и силу лишь укоренившись в нравах и поведении граждан, ибо для этих начал более крепкой основой, нежели необходимость, является свободная воля, а ее развивает в молодежи воспитание, исполняющее в душе каждого роль законодателя». В воспитании Ликург видел самое прекрасное и самое важное дело законодателя. Прохождение всех установленных ступеней образования было обязательным условием получения спартанцами гражданских прав. Образование детей являлось в Спарте общественным делом и было теснейшим образом связано с повседневной жизнью спартанцев, вплеталось в многообразные потоки их социализации. Плутарх писал, что весь уклад жизнь спартанцев был направлен на то, «чтобы люди действовали сообща и относились к чужим делам, как к своим собственным»[60]. Образование было сугубо практическим. Ликург «приучал сограждан к тому, чтобы они и не хотели и не умели жить врозь, но, подобно пчелам, находились в нерасторжимой связи с обществом, все были тесно сплочены вокруг своего руководителя и целиком принадлежали отечеству»[61].

В аристократической Спарте оформилась и была последовательно реализована в практике массового образования спартиатов идея образования во имя общих интересов, на благо полиса, посредством системы государственного воспитания и обучения, которая органично дополняла прочие потоки социализации подрастающих поколений. Эта идея в иную более позднюю историческую эпоху, в ином социально-политическом и культурном контексте оказалась исключительно значимой для демократической педагогической традиции.

В демократических Афинах сложилась иная модель педагогической деятельности, что определялось социально-политическими и культурными особенностями жизни этого главного соперника Спарты. Афинская рабовладельческая демократия была настоящей системой политического образования, основанной не на подавлении индивидуальных различий полноправных свободных граждан (как в Спарте), а на стимулировании их развития и использовании на благо полиса с помощью демократических институтов (народного собрания, выборных государственных и судебных должностей). Это предполагало открытое и систематическое обсуждение самых различных вопросов общественной жизни, критичность мышления, борьбу мнений, культуру устной речи, умение согласовывать личные, групповые и общественные интересы. Каждый афинский гражданин в принципе считался способным, а в ряде случаев и обязанным участвовать в прениях на народном собрании, давать отчет об отправлении городской должности. Эти должности исчислялись сотнями и большинство из них занимались по жребию, так что каждый афинянин в течение своей жизни неоднократно оказывался в роли должностного лица. Насущная потребность разрешения политических проблем заставляла афинян интенсивно искать ответ на вопрос о том, как достигается и поддерживается образцовое поведение - арете, и, каким должно быть ведущее к нему образование - пайдейя. Общественно-политическая ситуация, ярко проявившаяся в Афинах, порождала стремление к отказу от религиозно-благоговейного отношения к святыне отеческого закона, к критическому переосмыслению наследия прошлого, к преодолению догматизма в рациональном познании Космоса и человека.

В середине V в. до н.э. софисты (мудрецы, от: софия - мудрость), которые были странствующими учителями, обучающими за плату особой мудрости управлять частными и общественными делами, выдвинули и обосновали идеал способного и сильного, самостоятельного и инициативного человека. Этот человек был ориентирован только и исключительно на практическую целесообразность, стремление к достижению личного успеха, ибо объективно, как утверждали софисты, нет ни плохого, ни хорошего, ни истинного, ни ложного, а есть лишь полезное, есть лишь удача, за которую и следует бороться. А так как высшей целью честолюбия у свободного грека в V в. до н.э. было достижение успехов в управлении государственными делами, то именно политическая деятельность и оказывалась главной сферой реализации честолюбивых замыслов, требуя соответствующей подготовки. Эту подготовку и давали софисты. А то обстоятельство, что они были платными учителями, заставляло их искать такое содержание и методы обучения, которые бы гарантировали успех. Педагогика софистов была педагогика, готовящая человека к достижению личного успеха главным образом на политическом поприще посредством тех легальных возможностей, которые предоставляла ему полисная демократия. Создав в Афинах своего рода высшее политическое образование, софисты преследовали цель - научить слушателей при всех обстоятельствах всегда и во всем быть правыми. По сути своей образование, которое давали софисты, было наукой побеждать в любом споре. Софисты стремились к тому, чтобы их ученики, действуя в условиях полисной демократии, умели внушать другим свое мнение, подчинять их своему влиянию.

Если софисты, считая целью образования развитие личности, рассматривали человека главным образом в его внешних проявлениях, то уже их современник и непримиримый оппонент Сократ понимал личность прежде всего с точки зрения ее внутреннего мира, отношения человека к самому себе. Идеал самопознания и самосовершенствования был центральным звеном всей сократовской философии, что объясняет его напряженный интерес к проблемам образования.

Сократ впервые в истории европейской мысли попытался обосновать связь оздоровления общества с правильным воспитанием и обучением каждого человека, с просвещением людей. При этом он культивировал творческое начало, присущее человеку. На смену стремлению софистов оснастить ум своих учеников силой и гибкостью, Сократ, преодолевший их убежденность в относительности всякого знания, поставил необходимость помощи людям в познании Истины. Сократ провозгласил существование абсолютной умопостигаемой истины, знание которой в отличие от знания ложных мнений, пусть и широко распространенных, только и дает настоящую мудрость. Стоя на позициях безусловного рационализма, Сократ связал добродетель с истинным знанием. Эта установка и определила суть его просветительских педагогических взглядов, согласно которым посредством образования, приобщения человека к истинному знанию его можно сделать мудрым и, следовательно, добродетельным, а общество совершенным.

Сократ считал человека рожденным для образования. Оно как бы насыщало внутреннюю жизнь людей высшим богатством, делая ее подлинно культурной, позволяя познать истину, обрести свободу и сохранить ее в самых сложных и неблагоприятных ситуациях. Сократ отказывался рассматривать образование как способ постижения формальной (книжной) науки, как овладение прагматическим знанием. Он понимал образование как единственный путь духовного развития, основанный на понимании человеком своего невежества, на самопознании, опирающемся на адекватную оценку собственных возможностей. В отличие от софистов Сократ стремился наполнить процесс образования этическим содержанием, помочь понять, зачем нужно овладевать теми или иными знаниями в их соотношении с целью человеческой жизни и в чем, собственно, эта цель заключается. Именно образование, по его мнению, должно привести человека к познанию самого себя, именно оно способствует оздоровлению его нравственности, а следовательно, и укреплению нравственных устоев общества.

Сократ утверждал, что процесс приобретения истинного знания человеком есть как бы процесс рождения этого знания в самом человеке, но это происходит лишь тогда, когда он готов к этому, обладает необходимым жизненным опытом и навыками самостоятельной мыслительной деятельности. Вот здесь-то, по мнению Сократа, и необходима помощь мудрого учителя-наставника, выступающего в роли своеобразной повитухи. Сам Сократ, ведя свои знаменитые философские беседы, не навязывал ученикам готовое знание. Он как бы помогал собеседникам «родить» собственную истину, которая неизбежно приобретала для них личностный смысл. Поэтому-то он и называл свой метод «майевтикой» - повивальным искусством. Метод Сократа изначально предполагал критическое отношение учеников к традиционным представлениям и утверждениям учителя, провоцировал их на спор, способствовал самостоятельному осмыслению обсуждаемой проблемы, был направлен на развитие их духовной активности.

Не будучи демократом по своим политическим убеждениям и будучи казненным афинской демократией с соблюдением всех демократических процедур, Сократ обосновывал принципиальную для демократической педагогики установку на развитие в человеке способности к самостоятельному критическому мышлению, неразрывно связанному с его нравственным становлением как общественного существа.

Идеи Сократа с учетом опыта Спарты воспринял и развил в первой половине IV в. до н.э. его ученик Платон. Для Платона было очевидно, что истинное знание, ведущее к подлинной добродетели, не может быть постигнуто в процессе традиционного догматического обучения. Оно может быть только и исключительно результатом самопознания, открывающего истину внутри самого человека в его душе. Согласно Платону образование оказывается способом осуществления самой природы людей. Это положение платоновского учения коренным образом противоречило аргументации софистов в пользу духовной культуры как средства достижения успеха безотносительно к существующей в обществе политической ситуации. Видя в духовной культуре основу человеческого в человеке, Платон рассматривал ее в контексте политических условий жизни людей, доказывая, что лишь определенное государственное устройство способствует его правильному образованию. «Государство, - утверждал Платон, - растит людей: прекрасное - хороших, противоположное - дурных». Признавая, что «нет ничего более божественного в делах людей, чем то, что касается воспитания»[63], Платон считал главной задачей государства заботу об образовании своих граждан. Саму политику он трактовал, как искусство делать людей лучше, а образование рассматривал как политическое искусство. Согласно Платону, во главе государства должен стоять правитель-философ, ставший добродетельным, достигший совершенства, познавший истину. Он должен понимать, что есть подлинное образование, и быть способным реализовать ее в общественной жизни, опираясь на государственные институты. Это образование обеспечит спасение граждан и всего государства от различных бед и несчастий, приведет к миру и процветанию.

Утверждая мысль о том, что «правильное воспитание и обучение пробуждают в человеке хорошие природные задатки», Платон рассматривал процесс становления человека с точки зрения реализации присущей людям индивидуальной природы. По словам Д. Дьюи, лучше Платона «никто не сумел доказать, что общество тогда стабильно, когда каждый человек делает то, к чему он более всего по своей природе склонен, и так, чтобы приносить наибольшую пользу другим, то есть вносить посильный вклад в общее дело группы, к которой он принадлежит, и что именно образование должно обнаружить эти склонности и постепенно развить их так, чтобы общество смогло им пользоваться»[65]. Платон уделял особое внимание тем социальным условиям, в которых это становление осуществляется. Платон отстаивал идею максимальной (даже тотальной) педагогизации всей среды жизни человека в целях повышения результативности его целенаправленно организованного образования.

Будучи последовательным рационалистом, как и его учитель Сократ, Платон в тоже время осознавал ограниченные возможности слова и беседы в педагогической деятельности. Он придавал большое значение развитию у человека воли, что должно достигаться не только, а иногда и не столько путем познания, сколько посредством практического упражнения, которое помогает подчинить его поведение разумному началу (т.е. воле как необходимому условию осуществления разумной деятельности). «Я говорю и утверждаю, - писал он в "Законах", - что человек, желающий стать достойным в каком бы то ни было деле, должен с ранних лет упражняться, то забавляясь, то всерьез, во всем, что к этому относится». Платон четко сформулировал положение, согласно которому наилучшее воспитание заключается не во внушениях, а в явном осуществлении в собственной жизни того, что внушается другому.

Во второй трети IV в. до н.э. ученик Платона Аристотель, утверждал, что «человек в силу своей природы есть существо политическое». Для Аристотеля, мыслящего в логике полисной традиции, самодостаточен не отдельный человек, которого он определяет как общественное существо (точнее как полисное животное), а человек вместе с семьей и согражданами. Жизнь человека, по его мнению, в принципе невозможна вне системы социальных связей и отношений, без общения с другими людьми, которые, преследуя свои цели, объединяются в государство. «Поскольку, - подчеркивал он, -.всякое государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага (ведь всякая деятельность имеет в виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим»[68]. А.Н. Чанышев обращает внимание на, что «сущность политики Аристотель раскрывает через ее цель, а она, по мнению философа, самая высокая - воспитательная и состоит в том, чтобы придать гражданам хорошие качества и сделать их людьми, поступающими прекрасно»[69]. Аристотель, как и Платон, был убежден, что необходимо самое пристальное общественное внимание к образованию.

Продолжая развивать идеи Платона о необходимости педагогизации среды, Аристотель требовал, чтобы с самого раннего детства социальное окружение ребенка способствовало формированию у него положительных качеств и регулировалось взрослыми. По возможности дети не должны видеть и слышать то, что не соответствует достоинству свободнорожденного. Об этом должен заботиться законодатель. Вообще же утверждал Аристотель, успех воспитания зависит от соответствующего уклада жизни».

Аристотель, в отличие от Сократа, не отождествлял добродетель и знание. Огромной заслугой Аристотеля стало, что он связал моральную добродетель преимущественно с желанием, хотением, волей человека, который не просто должен знать, что есть хорошо и правильно, но и следовать этому знанию в своих поступках, вести себя соответственно этому знанию. По мнению Аристотеля, «всякое обучение и всякое основанное на размышлении учение исходит из ранее имеющегося знания». Он обращал внимание на то, что «обучение надо иногда начинать не с первого и не с того, что есть начало в предмете, а оттуда, откуда легче всего научиться»[71].

Таким образом, в Древней Греции в VI-IV вв. до н.э. не только зародилась демократия, как особый феномен общественной и государственной жизни, но также были обоснованы и частично реализованы в практике образования педагогические идеи, которые стали особо значимыми для дальнейшего развития демократической педагогической традиции. К их числу относятся:

• признание воспитуемости человека, принципиальной возможности его совершенствования посредством образования и таким образом использование педагогических механизмов для совершенствования общества и преодоления присущих ему противоречий;
• признание образования важнейшим государственным и общественном делом, о котором и государство, и общество (не различаемые полисным древнегреческим сознанием) должны самым тщательным образом заботиться;
• признание необходимости формировать у подрастающих поколений чувство высокой гражданственности, развивать преданность родному полису;
• признание самоценности каждой человеческой личности, а ее правильного образования залогом личного жизненного успеха индивидуума;
• признание необходимости ориентировать образование на гармонизацию интересов человека и общества;
• признание безусловного значения всего уклад жизни человека, всей совокупности, определяющих его развитие социализирующих влияний, значимыми для личностного становления индивидуума, что предполагает, с одной стороны, их учета при организации образования ребенка, а с другой - педагогизацию самой среды его жизни;
• признание необходимости активной позиции ученика в педагогическом процессе, развития критичности мышления, значимости его личного познавательного, волевого, нравственного усилия в образовании, необходимости опоры на уже имеющейся у него жизненный опыт.

3.2. Генезис традиций демократической педагогики от эпохи эллинизма до начала Нового времени

В эллинистическую эпоху (конец IV—середина I в. до н. э.) греческая культура получила распространение на огромных пространствах от Сицилии до Индии. В результате завоеваний Александра Македонского на этих территориях возникли эллинистические монархии, где правили потомки полководцев Александра. В эпоху эллинизма школа превратилась в важнейший социально-политический механизм консолидации общества. Получаемое эллинистическое (культивирующее наследие Эллады) образование, позволяло идентифицировать человека независимо от своих этнических, религиозных и т. п. корней как принадлежащего к греческой традиции, что отличало «эллина» от «варвара» и создавало важную предпосылку для получения высокого общественного статуса. Это способствовало дальнейшему осознанию роли школы (образования) как способа переустройства общества.

К концу I тыс. до н.э. эллинистические царства Восточного Средиземноморья были завоеваны Римом, культура которого характеризовалась практицизмом, что обусловило усиление утилитарной направленности педагогических традиций. Для обозначения образования достойного человека в середине I в. до н. э. Цицерон ввел понятие humanitas («гуманизм», «гуманность»), которое, развиваясь и обогащаясь, стало одним из ключевых для Западной цивилизации. В теоретической педагогике Рима начала новой эры на фоне приближающегося кризиса античного общества усилились мотивы индивидуализма. Марк Фабий Квинтилиан в I в. н. э. обосновывал преимущество школьного обучения перед домашним, подчеркивал, что школа приучает детей к общению, закладывает основы дружеских связей, которые нередко сохраняются на всю жизнь, дает детям возможность трезвой оценки своих достижений, способствует развитию стремления к учению благодаря подражанию и соревнованию, которое учитель должен уметь организовывать.

В качестве доминанты духовной жизни на Западе утвердилось возникшее в I в. н.э. в Палестине христианство, ставшее с IV в. государственной религией Римской Империи. Веря в неограниченную перевоспитуемость людей, христианство провозглашало догмат сотворения Богом мира из ничего, утверждало динамичное восприятие человека, в формировании которого важная роль отводилась педагогическому воздействию. Раннехристианских авторов прежде всего интересовала проблема воспитания человека. Проблема его нравственного и религиозного становления стояла в центре педагогических размышлений Иоанна Златоуста - одного из наиболее авторитетных «отцов церкви», ставшего в конце IV века константинопольским патриархом. Утверждая, что личность составляет особый мир, и, обсуждая вопрос о воспитании чувств и души, Златоуст писал: «Воспитанные в дурном обществе и состарившиеся меняются с трудом, хотя это и не невозможно». Человек для Златоуста творим и динамичен, а потому и воспитание могущественно и эффективно. Человек для него самодостаточен. Златоуст уподобляет его городу (полису), то есть той единице, которая была самодостаточна для античных авторов — Сократа, Платона, Аристотеля, и рассматривает его воспитание как установление законов и наблюдение за их исполнением. Наследие Иоанна Златоуста проникнуто педагогическим оптимизмом, несокрушимой верой в воспитуемость человека.

С VIII в. начинается процесс проникновения в религию знания, постепенно вытесняющего идеал «практической мудрости», на место антитезы светского и духовного знания ставится антитеза знания и поведения, ибо знание без праведного поведения приносило вред.

Образованность начинает рассматриваться не только как средство укрепления государственного и церковного порядка, но и как самозначимая культурная ценность. В XII-XIII столетиях в Западной Европе на фоне экономического подъема, роста городов, развития товарно-денежных отношений наблюдаются обмирщение образования, распространение грамотности среди мирян в городах. На рубеже XIII —XIV века Раймонд Луллий в своих педагогических размышлениях большое внимание уделил необходимости развития ребенка, приобщения его к элементам светской культуры, ратовал за широкое распространение образования среди различных слоев населения. Он настоятельно рекомендовал с раннего возраста приучать детей всех сословий к труду, что должно было способствовать развитию ума и давать возможность зарабатывать себе самому на жизнь.

XIV—XVI столетия - эпоха Возрождения и Реформации. Это было время интенсивного развития экономической жизни, зарождения буржуазных отношений, небывалого расцвета культуры, мощного духовного подъема. Новая эпоха выдвигала новые педагогические идеалы, искала адекватные им механизмы образования. Центр тяжести стал смещаться в сторону индивида с его способностями и потребностями, стремлениями и мотивами поведения.

Возрождение, оставаясь в строгих рамках христианской идеологии, дававшей духовной жизни прочный религиозно-нравственный стержень, универсальный для всех носителей западной культуры, повернулось лицом к человеку, увидело в античном наследии достойный подражания и культивирования идеал высокой гражданственности. Гуманизм как целостная система взглядов и широкое течение общественной мысли, как культурное движение в Западной Европе впервые выступил на историческую сцену в эпоху Возрождения. Внимание гуманистов к педагогической проблематике во многом объяснялось их стремлением исправить и улучшить человека и общество, а это во многом связывалось с образованием — отчасти под влиянием просветительских устремлений Сократа и Платона, отчасти под влиянием миссионерского духа христианства. В эпоху Возрождения произошел уникальный синтез античной традиции с присущим ей культом гражданской свободы рационального индивида и традиции Средних веков с характерной для нее религиозной обращенностью к интимным глубинам человеческой души, все обладатели которой, будучи «венцом творения», равны перед Богом. Этот синтез стал отправной точкой развития того понимания индивидуальности, которое характерно для Западной цивилизации и базируется на признании ценности самобытной неповторимости человека и его права на независимость и свободу. Понятие «призвание человека», связываемое в Средние века с врожденной предзаданностью, имеющей божественную природу и зависящей от сословной принадлежности, стало все более определяться как выбор деятельности по личной склонности. «Цель гуманистического воспитания, - пишет Н.В. Ревякина, - подготовить человека к жизни в обществе, научить его жить совместно с людьми и для этого формировать его определенным образом. Эта социальная цель объединяет всех гуманистов, у некоторых из них она наполнена гражданским содержанием и осуществляется в воспитании достойного гражданина». Она отмечает, что гуманисты обосновывали необходимость сделать ребенка нравственным, культурным и образованным, учили ценить человека за благородство души, за образованность, добрые дела, то есть за его личные заслуги, учили строить отношения с людьми на равных, с учетом разве что возрастных различий. Для гуманистов ценность образования определялась социальной функцией знания, которое способствует осуществлению социальных контактов между людьми, их взаимопониманию. Таким образом, для гуманистов очевидна польза образованности, способствующей социальным связям.

В условиях усилившегося разделения труда и возросшей социальной мобильности образование, по мнению гуманистов, было призвано прежде всего помочь человеку осознать свое призвание, правильно оценить собственные силы, занять соответствующее место в обществе. Индивидуальность стала трактоваться как отличие человека от других людей; его право на индивидуальность было признано. Гуманисты, видевшие в образовании способ развития и восполнения природных задатков людей, ставили задачу и искали пути воспитания личности активной, разумной, просвещенной, преисполненной гражданского долга, следующей христианским ценностям, способной к служению обществу и достижению жизненного успеха. По их мнению, образование обеспечивало «шлифовку» природы человека, формировало его ум, чувства и волю, делало поступки человека сообразными культуре и придавало им гражданскую значимость, обеспечивало счастливую личную жизнь в общении с другими людьми.

В XVI веке гуманистическая трактовка природы человека столкнулась с религиозной антропологией реформационных учений. Широкое распространение идей Реформации, происходившее в условиях становления централизованных национальных государств и утраты католической церковью прежнего значения в политической и духовной жизни общества, во многом объясняется как религиозным характером сознания людей той эпохи, так и соответствием новых доступных и понятных массам духовно-религиозных установок повседневным интересам и чаяниям различных слоев населения. Реформация приблизила христианство к человеку, в значительной степени прагматизировала его, признав выполнение долга мирской жизни и профессиональной деятельности высшей нравственной задачей человека.

Деятели Реформации быстро осознали роль воспитания и обучения в борьбе за «умы и души» людей. Они доказывали необходимость распространения образования, проникнутого духом реформированного христианства, значительно более приближенного к жизни, чем традиционная школа, и ориентированного на охват значительно более широких масс населения, чем это было ранее. Мартин Лютер (1483—1546) подчеркивал, что именно «воспитанию детей и юношества» отдает предпочтение «перед всеми вещами — земными и небесными». Лютер выдвинул программу широкого гуманитарного образования, в центре которого стояла задача воспитания мальчиков и девочек в духе христианских добродетелей, трактуемых с реформаторских позиций. Стремясь сделать образование доступным широким слоям населения, источник Божественной истины (Священное Писание) доступным каждому верующему, он перевел Библию на немецкий язык и утвердил обучение чтению и катехизису основой складывающейся протестантской народной школы. Школа, по мнению Лютера, должна была готовить людей и для духовной, и для светской деятельности, помогать человеку становиться человеком посредством его систематического обучения и воспитания, ибо таковым он от рождения не является.

В отличие от гуманистов Возрождения, выдвинувших много продуктивных педагогических идей и создавших отдельные очаги просвещения нового типа, Мартин Лютер связал необходимость широкомасштабной реформы образования с радикальными изменениями в обществе и церкви. Это способствовало претворению многих его идей по обновлению массовой школы в практику. Образование, по мнению Лютера, должно было помочь в решении центральной проблемы реформаторского движения — поставить внутреннюю религиозность человека на место внешней религиозности, веру в авторитет заменить авторитетом веры. Для Лютера образование являлось важнейшим инструментом решения задачи распространения протестантизма, реформирования общества в соответствии с требованиями обновленного христианства, укрепления могущества политических сил борющихся против католической церкви и католических государств. Заявив, что между человеком и богом не должно быть посредников, Лютер поставил задачу научить каждого человека читать писания. А это делало необходимым введение всеобщей грамотности и создание доступной для представителей всех слоев населения массовой школы.

В целом Реформация способствовала утверждению на Западе педагогических идеалов, направленность которых существенно отличалась от устремлений гуманистов Возрождения. На смену идеальному образу гармонически развитой, преданной общечеловеческому делу личности пришел деловой человек-прагматик, сочетающий христианскую добродетель со служением собственному интересу. Педагогические идеалы Реформации уже в XVI в. реализовывались через достаточно широкую школьную сеть.

Значительно большее внимание развитию образования в это же время стала уделять и католическая церковь, пытавшаяся превратить школу в один из действенных инструментов политики Контрреформации. Католическая реакция, будучи направлена как против реформаторских религиозных течений, так и против человекоориентиро- ванной культуры гуманистов Возрождения, стремилась поставить себе на службу новейшие достижения педагогики того времени. Это нашло яркое выражение у иезуитов, создавших особый тип школ, которые получили широкое распространение в последующие столетия. Обращает на себя внимание тот факт, что «в рамках педагогической теории иезуитов считалось, что одним из важнейших инструментов воспитательного воздействия на ребенка является коллектив. Признавая социальную природу человека, педагоги считали, что социальная среда, в которой находится ребенок, а также его взаимоотношения с окружающими людьми в решающий степени влияют на его становление как индивида.. Общество было нацелено на создание собственных учебных заведений, где учителя - это группа единомышленников, единая в понимании основных методов и принципов воспитания, создающая в школе особую атмосферу и стиль общения с учениками». В коллегиях Общества Иисуса старались организовать весь уклад жизни учеников таким образом, чтобы вся атмосфера была пропитана едиными принципами и требованиями.

Таким образом, в Европе к началу Нового времени значительно укрепилась педагогическая традиция, которая:

• все более пристальное внимание уделяла развитию человеческой индивидуальности;
• все большее значение придавала самостоятельности человека в образовательном процессе и подготовке его к самостоятельной будущей жизни;
• рассматривала человека в системе его социальных связей и предполагала его подготовку к выполнению его гражданских, религиозных и т.п. обязанностей;
• предполагала тщательную организацию всего жизненного уклада образовательных учреждений;
• рассматривала школу как важный инструмент преобразования и человека и общества.
• Перечисленные установки были значимы для дальнейшего генезиса демократической педагогики.

3.3. Демократический проект панпедии Я.А.Коменского

XVII век ознаменовался распространением мануфактур, вовлечением ремесленников и сельскохозяйственных товаропроизводителей в интенсивный товарообмен, упрочнением буржуазных отношений в экономике. Государства континентальной Европы обрели формы абсолютной монархии. Буржуазная революция 1640-1649 гг. в Англии стала ярким примером непримиримых социальных антагонизмов. Пример острейших противоречий религиозно-государственного характера явила Тридцатилетняя война (1618-1648). Человек, утративший в формирующейся научной картине мира статус «венца творения», оказался в круговороте динамичного и неустойчивого социального Космоса.

В XVII столетии в теоретическом сознании получило обоснование представление об активном субъекте, вырвавшемся из средневековых пут и способном, развив себя, прожить ему одному свойственную жизнь. Г. Галилей и И. Ньютон разработали научную картину механистически устроенного мира. Ф. Бэкон стремился реализовать идею универсальной реформы человеческого знания на основе опытно- экспериментального метода исследований и открытий. Будучи убежденным, что «образование освобождает человека от дикости и варварства», он провозгласил символ веры новой эпохи, утверждая, что знание есть сила, а победа над природой возможна лишь на основе познания ее законов и следования им. Р. Декарт, связывавший саму сущность существования человека с его способностью к мышлению, поставил в центр философских и научных построений мыслящего индивида, расчленяющего реальность и сводящего ее к общим закономерностям, недоступным непосредственным восприятиям. Г. Гроций выдвинул идею общественного договора. Т. Гоббс обосновал понимание государства как человеческого, а не божественного установления, возникшего на основе общественного договора в целях обеспечения всеобщего мира и благоденствия. Д. Локк разработал социально-политическую доктрину европейского либерализма, обосновал принцип разделения властей и необходимость правого государства. В. Ратке требовал преподавать «все без принуждения».

В XVII столетии в протестантских государствах начался переход народной школы от церкви к государству. За два столетия посещение школы из религиозной обязанности превратилось в гражданский долг. Уже в середине XVII столетия в ряде протестантских государств Германии, правительство которых восприняло установку М. Лютера на необходимость обучения подрастающих поколений, были приняты школьные уставы, провозглашавшие всеобщность начального образования.

В новых исторических условиях вполне закономерно был сделан важный шаг по направлению к обоснованию идеологии демократической педагогики и идеала общественно-активной школы. Его осуществил великий чешский мыслитель Ян Амос Коменский (15921670). Я. А. Коменский, был человеком глубоко религиозным, епископом Общины чешских братьев, которые являлись наследниками антифеодального и антикатолического гуситского движения и хранителями его демократических традиций. В то же время он был ярким оригинальным философом, опирающимся на античную традицию (Платон, Аристотель, Катон, Цицерон, Сенека), на идеи гуманистов Возрождения (Ф. Петрарка, Х.Л. Вивес, Эразм Ротердамский), на философские учения Ф. Бэкона и Р. Декарта. Руководя школой и ведя преподавательскую деятельность, он оказался в эпицентре Тридцатилетней войны. Потеряв жену, детей, дом, рукописи, все имущество Я.А. Коменский в работе «Лабиринт мира и рай сердца» нарисовал страшную картину бесчеловечного мира и воспел гимн просвещенному сердцу, способному победить зло войны и порока. Я.А. Коменский был не только автором многочисленных учебников, неоднократно издававшихся в различных странах. Он по праву считается основоположником педагогической науки.

Я. А. Коменский был убежден, что гибкая и ковкая природа ребенка при единстве организации умственного, нравственного и волевого развития по необходимости станет хорошей. Утверждая, что «образованные люди суть истинные люди», что «никто не может сделаться образованным без воспитания или культивирования, то есть без прилежного обучения и попечения», Я.А. Коменский подчеркивал, что «в образованном народе все служат друг другу, каждый на своем месте выполняет то, что полезно ему и другим». Он рассматривал образование, как способ развития думающего, чувствующего и действующего человека, культивирования в нем потенций, заложенных от природы, как средство формирования в нем человечности, гуманности, которая определяет стиль его отношений с другими людьми, его социальное поведение. Говоря о том, что «цель школ должна состоять в том, чтобы человек соответствовал своему назначению во всех пунктах, которые совершенствуют человеческую природу», Я.А. Коменский обращал внимание на то, что «если все или многие будут вполне образованны в познаниях, добродетели и благочестии, то семья, государство и церковь будут находиться в полном благополучии»[77].

Говоря о воспитании детей, Я.А. Коменский подчеркивал необходимость «приучать их к труду». Он также требовал «старательно внушать юношеству назначение нашей жизни, а именно что мы рождаемся не только для самих себя, но и для Бога и для ближнего, то есть для всего человеческого рода»[79]. Я.А. Коменский был убежден, что «молодежи нужно уже заранее преподносить все, что ей встретится в жизни, и посредством серьезных упражнений готовить ее к еще более серьезному. Как нельзя сделаться мастером, не упражняясь в мастерстве, писцом - не упражняясь в письме, спорщиком - не упражняясь в споре, так и дети могут стать настоящими людьми не иначе, как через обращение с тем, с чем имеют дело люди; так, чтобы в жизни им ничего не могло бы встретиться такого, чего бы они уже не видели наперед в изображении, в чем бы они не упражнялись»[80].

Разрабатываемая Я.А. Коменским педагогическая проблематика наложила отпечаток на все его мировоззрения. Стремясь к переустройству мира на основах справедливости, гуманности, всеобщего благоденствия, последовательно проводя принцип уравнения всех людей высочайшей культурой и идею необходимости всестороннего всеобщего образования, он создал грандиозный труд «Всеобщий совет об исправлении дел человеческих». Реформаторский проект Я.А.

Коменского был неразрывно связан, как с его верой во всемогущего Творца и достижимостью спасения, обещанного в откровении, так и с его просветительскими установками, с убежденностью во всесилии просвещения, развивающего и совершенствующего духовные способности каждого человека, которые позволяют преобразовывать ему и свою жизнь, и жизнь общества на основе преодоления негативных черт окружающего людей социального мира.

На первой странице «Всеобщего совета» Я.А. Коменский призывает «совещаться об исправлении дел человеческих всеобщим образом, то есть всеохватно и всенародно, как еще не делалось от начала мира». Он утверждал, «что действительно рассеять сумерки человеческих неурядиц способно только одно, зато несомненное и могучее средство - повсеместное распространение света разума». Составной частью «Всеобщего совета» стала «Панпедия» - книга об универсальном воспитании всего человеческого рода, о приведении всех людей к пансофии - всеобщей премудрости. Панпедия, по мнению Я.А. Коменского должна обеспечить всеобщее просвещение, на основе которого лишь и осуществимо всеобщее преобразование мира. Именно в «Панпеди» содержится квинтэссенция педагогических воззрений Я.А. Коменского, его понимания сущности школы.

Выдвигая демократическое требование, чтобы «обучались, все, всему, всесторонне», Я.А. Коменский обосновывал идеал такого «всеохватывающего воспитания» которое обеспечивало бы человеку обретение совершенства, «какое только возможно на этой земле». Воспитание, по его мнению, должно быть дано «ВСЕМ: то есть народам, сословиям, семьям, каждому человеку без всякого исключения», «ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ: то есть во всем том, что может сделать человека мудрым и счастливым», «ВСЕОХВАТЫВАЮЩЕ: то есть в соответствии с истинной». «Всестороннее воспитание душ, - писал Я.А. Коменский, - направлено на то, чтобы люди (I) имели знание о будущей жизни, воодушевляясь стремлением к ней и прямыми путями были ведомы к ней; (II) были научены мудро решать дела земной жизни так, чтобы и в ней по мере возможности все было надежно; (III) учились так идти путем единодушия, чтобы не могли расходится друг с другом во вред себе ни на земных, ни на вечных путях и умели приводить к согласию других разногласящих; (IV) и, наконец, столь искусны стали в мыслях, речах и поступках, чтобы три эти вещи были у них согласованы, как только возможно»[83].

К числу врожденных стремлений людей, которые должны обеспечиваться воспитанием, Я.А. Коменский относил, в частности, стремление «существовать осмысленно, то есть познавать окружающее; существовать просветленно, то есть понимать познанное; существовать свободно, то есть желать и избирать то, что понятно как доброе, не желать и отвергать дурное и, насколько позволят обстоятельства, всем располагать по своему усмотрению; существовать деятельно, то есть проводить в жизнь то, что он понимает и избирает, чтобы понимание и выбор были не впустую».

Утверждая, что «весь мир - это школа», Я.А. Коменский создал теорию обучения всему на протяжении всей жизни - теорию непрерывного образования целостной жизни. По его убеждению, школы, в которых люди должны учиться в период детства, отрочества и молодости должны быть общественными. «Общественными школами, - писал основоположник научной педагогики, - я называю собрания, где молодежь всей деревни, города или всего края совместно упражняется в науках и искусствах, в прекрасных нравах и в подлинном благочестии под руководством самых уважаемых мужей (или почитаемых женщин), плодом сего должно явиться повсеместное изобилие хорошо образованных людей. Говоря: молодежь всей деревни, города, края, имею в виду, что везде, где живет какое-либо сообщество семей, должны быть устроены общие воспитательные учреждения этого рода. По тем же причинам, по каким Бог установил церковные собрания, а человеческая мудрость - политические объединения, нужна совместность и здесь, в этих как бы прелюдиях к церкви и государству. А именно, чтобы все привыкли к общению церковному и светскому, к обоюдному согласию, к тому, чтобы жить по законам, служащим на общее благо».

Указывая на то, что детям в школах следует овладевать грамотностью, заниматься полезными для жизни искусствами, приучаться к добрым нравам, обучаться благочестию, Я.А. Коменский подчеркивал, что молодежь «должна заниматься только тем, что прямо приведет ее в круг жизненных обязанностей», что необходимо «стремиться к тому, чтобы каждая общественная школа стала общественной кузницей добродетели». Он предполагал, «что из каждой общественной школы получится общественная (I) здравница, где обучают жизни и сохранению здоровья; (II) палестра, где приучают к упражнениям в ловкости и силе, которые полезны всю жизнь; (III) рассадница просвещения, где все умы озаряются светом наук; (IV) ораторская школа, где всех наставляют в умелом владении языком и речью; (V) мастерская, где никому не позволят при учении (а потом и в жизни) убивать время наподобие праздно поющих стрекоз в полях, а научат подражать всегда деятельным муравьям в муравейнике; (VI) кузница добродетелей, в которых совершенствуются все граждане; (VII) отражение гражданской жизни, где все, учась попеременно подчинению и управлению (словно в маленьком государстве), сызмала привыкнут управлять вещами, самими собой и другими (если кому представится необходимость управлять другими); (VIII) образ церкви, где вместе с познанием Бога от приставленного к ним пастыря душ и хранителя совести все впитывали бы привычку к богопочитанию»[87].

Особое внимание Я.А. Коменский уделял практической направленности обучения. «К познанию, - писал он, - надо присоединить подготовку к деятельности, в чем необходимо упражнять наших учеников, то есть к познанию вещей нужно прибавить практическую деятельность. Без этой деятельности даже человек, знающий вещи, будет неумело вращаться среди вещей, и, даже будучи знаком с искусством, он будет представляться неспособным и вследствие этого негодным для житейской деятельности. Чтобы чего-либо подобного не случилось с учениками пансофической школы, она ради этой высокой цели прибавит требование, чтобы никто из обучающихся в ней не был выпускаем, прежде чем он не будет самым лучшим образом напрактикован в тех видах деятельности, которые требуют особенной предусмотрительности, чтобы наши ученики в этом месте обучения учились не для школы, а для жизни. И пусть отсюда выходят юноши деятельные, на все годные, искусные, прилежные - такие, которым со временем можно будет без опасения доверить всякое житейское дело».

Утверждая, что «в общественной школе все должно держаться на примерах и практике, этом кратком и действенном пути воспитания, а не на поучениях, пути долгом и трудном», Я.А. Коменский был убежден, что «основой успеха будет метод обучения: во всем практический, во всем увлекательный и такой, чтобы благодаря ему школа стала поистине игрой, прекрасной прелюдией ко всей жизни. Это получится, если все нужные в жизни занятия мы приведем в доступную детям форму - не только ради лучшего усвоения, но и ради увлекательности, - сочетая их с предметами, которыми детский возраст не может не радоваться. Тогда, выйдя из школы и столкнувшись с жизнью, они убедятся, что не видят ничего совершенно нового, а должны справиться лишь с новой и приятной задачей применения своих знаний к серьезным делам».

Я.А. Коменский обращал внимание на то, что «так как в жизни приходится вращаться не только среди вещей, но и среди людей, то и школы, как мастерские добродетелей и человечности, должны сделать своих питомцев способными также и для общения с людьми (во всяком обществе)».

Каждая общественная школа, которая, по мнению Я.А. Коменского должна быть устроена так, чтобы она «была 1) маленьким домом, где упражняются в правильном образе жизни; 2) маленьким государством, будучи разделенным на декурии, подобные гражданским тридам, имея своих консулов, преторов, сенат, суды, все в наилучшем порядке; 3) маленькой церковью, будучи полна славословий Богу и благочестивых занятий», надлежит «поставить попечителей или кураторов (помимо классных учителей и ректоров), которые будут называться схолархами. Это должны быть отборнейшие люди из числа должностных лиц, духовенства и граждан. Чтобы поддерживать дело в должном порядке, они не обязательно должны отличаться выдающейся ученостью, зато обязаны быть в высшей степени благочестивы, достойны, разумны». Конкретизируя эти идеи Я.А. Коменский писал, что «каждый класс также должен иметь вид маленького государства с своим собственным сенатом, состоящим из десятских и их заместителей; председательствует в нем руководитель первого десятка»[92].

Важнейшим условием успешного функционирования школы, Я.А. Коменский видел, говоря современным языком, в незыблемости ее правого пространства. «Нужно считать за нечто непреложное, - писал он, - что благополучие всей школы состоит в добросовестном исполнении законов». И указывал, что руководитель школы «должен постоянно заботиться о том, чтобы ничего не делалось против законов и установлений [школы]».

Я.А. Коменский стремился найти путь сделать человека счастливым и с точки зрения его индивидуального, и с точки зрения его социального бытия, рассматривая их в неразрывном единстве. При этом он исходил из того, что общей предпосылкой человеческого счастья является цельность и гармоничность личности, не противоречащая цельности и гармоничности общества. «Провозглашая счастье целью образовательного процесса, Коменский, - пишет Б.М. Бим-Бад, - предусматривал гармонию счастья личности и общества. В трактате "Всяк своего счастья кузнец" он показал, что счастье - не случайность, а закономерный результат разумной человеческой деятельности, имеющей конечной целью всеобщее благо. Поэтому счастье по своей природе не может быть личным, а должно сообразовываться со счастьем других. Поэтому школа обязана учить искусству жизни, искусству счастья. Коменский понял связь теоретической подготовки ученика с практикой жизни и общественной деятельности. Он стремится к достижению гармонии между школой, религией и политикой, чтобы разрешить проблемы бытия человека. Школа призвана снабжать новые поколения способами решать трудные нравственные проблемы жизни, привлекая для этого все получаемые в ней знания».

Следуя традиции, восходящей к Сократу и Платону, Я.А. Коменский обосновывал возможность улучшения общества через совершенствование человека посредством образования и считал заботу об образовании важнейшим общественным и государственным делом, залогом общего благоденствия и справедливости. Поэтому школа в его произведениях предстает как институт, с одной стороны, являющейся предметом особой заботой и государства и общества, а с другой - как инструмент, активного влияния на их состояния и развитие.

Я.А. Коменский обосновывал необходимость всеобщего обязательного всестороннего образования, доступного каждому человеку, позволяющему ему овладеть основными достижениями культуры, готовящего его к реальной жизни. Образование должно по возможности носить практический характер, быть приближено к ребенку и увлекать его. Школа должна приучать ребенка к определенному образу жизни, давать ему гражданское воспитание, готовить к совместной деятельности, участию в совместных делах, в управлении делами сообщества. Общество и государство должны заботиться о школах, представители сообщества должны участвовать в ее организации и управлении ее делами, всячески поддерживать ее. По существу, Я.А. Коменский наметил целостный контур демократической педагогики и общественно-активной школы.

3.4. Развитие демократической педагогической традиции в XVIII в.

В XVIII столетии для эпохи Просвещения ключевым становится понятие естественности развития и человека, и общества, и государства, по-разному трактуемое различными мыслителями того времени, но единодушно противопоставляемое искусственности многих установлений феодальной эпохи, которые шли вразрез как с природой отдельных людей, так и социального организма в целом. Эпоха Просвещения, уже одним своим названием свидетельствующая о приоритетности педагогической проблематики в западноевропейском сознании XVIII века, о напряженном внимании к вопросам образования в общественно-государственной деятельности, придала законченное выражение многим тенденциям, ясно обозначившимся в предшествующем столетии. Именно в это время особенно интенсивно разрабатывалась идея, утверждавшая возможность рациональной организации социальных отношений, переустройства общественной жизни на разумных началах. Педагогика Просвещения воплотила в себе все сильные и слабые стороны мировоззрения эпохи. Рост внимания к педагогической проблематике в XVIII веке объяснялся верой идеологов Просвещения в возможность преобразования общества в соответствии с умопостигаемой природой человека посредством просвещения народа, воспитания "особой породы людей", способных организовать социальную жизнь на разумных началах. В эпоху Просвещения вопрос о создании системы массового школьного образования был не просто поставлен в полном объеме, но и переведен в практическую плоскость. В XVIII столетии в Германии в основном завершился процесс перехода контроля над школами от церкви к государству, начавшийся еще в предыдущем столетии. Посещение школ стало рассматриваться не как церковная обязанность, а как гражданский долг.

Резкий рост интереса к демократии в западном общественно- политическом сознании был связан с творчеством Жан-Жака Руссо (1712-1778), который был одним из главных теоретиков общественного договора, положившим в его основу идею суверенитета народа. Ж.-Ж. Руссо вошел в историю не только как выдающийся политический мыслитель, философ, писатель, но и как великий реформатор педагогики. В центр своих педагогических воззрений Ж.-Ж. Руссо поставил природного, естественного человека в противоположность человеку общественному, искусственному. Он предложил проект воспитания, ориентированного не на особенности жизненных условий людей (национальных, сословно-классовых и т.п.), а соответствующего природе человека как такового. Провозглашая самоценность детства, он писал: «В человеке нужно рассматривать человека, - в ребенке - ребенка». По мнению Ж.-Ж. Руссо, «приходится выбирать одно из двух - создавать или человека, или гражданина, ибо нельзя создавать одновременно того и другого»[96]. Поясняя эту мысль, он писал: «Человек естественный - весь для себя; он - численная единица, абсолютное целое, имеющее отношение лишь к самому себе или к себе подобному. Человек-гражданин - это лишь дробная единица, зависящая от знаменателя, значение которой заключается в отношении к целому - к общественному организму»[97].

Отстаивая идеал естественного состояния человеческого общества, Ж.-Ж. Руссо предлагал видеть в воспитаннике человека вообще и воспитывать человека как такового, способного выносить блага и бедствия жизни.

Анализируя традиционное воспитание и стремясь выработать принципы педагогической деятельности, соответствующие его взглядам на человека, Ж.-Ж. Руссо писал: «Из ребенка хотят создать не ребенка, а ученика,… отцы и наставники только и делают, что журят, исправляют, дают выговоры, ласкают, угрожают, обещают, наставляют, приводят резоны. Благоразумный наставник! изучай дольше природу, хорошо наблюдай за своим воспитанником, прежде чем сказать ему первое слово; дай прежде всего на полной свободе обнаружиться зачаткам его характера, не принуждай его в чем бы то ни было, чтобы лучше видеть его во всей целостности. Дайте дольше действовать природе, прежде чем возьметесь действовать вместо того, чтобы не помешать, таким образом, ее работе. Молодые наставники! Я вам проповедую трудное искусство - управлять без предписаний, делать все, ничего не делая. Моя метода. основана на измерении способностей человека в его различные возрасты и на подборе занятий, соответственных его способностям».

Ж.-Ж. Руссо предлагал воспитывать ребенка в той социальной среде, которая обеспечит наиболее благоприятные условия для его роста и развития, для его интеллектуального, нравственного и физического становления. Эта среда должна обеспечивать возможность естественного поведения ребенка, быть насыщена различными предметами, позволять строить человечные отношения с другими людьми, наблюдать за различными видами деятельности и давать возможность включаться в них.

В основе обучения, по мнению Ж.-Ж. Руссо, должно лежать желание ребенка учиться. «Непосредственный интерес, - писал он, - вот великий двигатель, единственный, который ведет верно и далеко». При этом он требовал: «Не давайте вашему ученику никаких словесных уроков; он должен получать их лишь из опыта».

Ж.-Ж. Руссо сформулировал важные максимы демократической педагогики:

• 1. Педагогикой «испробованы все орудия, кроме одного единственного, которое может вести к успеху, - кроме хорошо направленной свободы».
• 2. «Ребенком нужно, конечно, несколько руководить, но руководить очень мало, незаметным для него образом».
• 3. «Моя метода, основана на измерении способностей человека в его различные возрасты и на подборе занятий, соответственных его способностям».
• 4. «Я показываю ему путь к знанию, - правда, легкий, но длинный, неизмеримый, медленно проходимый. Я заставляю его сделать первые шаги, чтобы он знал, как выйти из него, но я не позволю ему идти далеко. Принужденный учиться сам по себе, он пользуется своим разумом, а не чужим».
• 5. «Цель моя не знание дать ему, но научить его приобретать, в случае нужды, это знание, ценить его как раз во столько, сколько оно стоит, и любить истину выше всего. С этой методой мало подвигаются вперед, но зато не делают ни одного бесполезного шага и не бывают никогда вынужденными отступать назад».
• 6. «Приличным для человека изучением является изучение его отношений. Когда он начинает сознавать свое нравственное бытие, он должен изучать себя в своих отношениях к людям».

Подход, разработанный Ж.-Ж. Руссо, акцентировал внимание на создании педагогических условий для естественного развития человека, реализации его природного потенциала; требовал от воспитателя следовать за активностью ребенка, всячески поощрять ее, не препятствовать ей, использовать образовательные средства сообразные его природе; утверждал необходимость дать жить ребенку в условиях свободы, рассматривая саму «хорошо направленную свободу» как наиболее эффективное средство воспитания; и, наконец, противопоставлял «воспитание человека» и «воспитание гражданина», считая, однако, что если человек будет воспитан как человек, то он станет и хорошим гражданином.

Ж.Ж. Руссо был в числе тех мыслителей, которые оказали огромное влияние на идеологов Великой французской буржуазной революции (1789-1794). Революция, провозгласившая в борьбе с феодальной реакцией лозунг «Свобода, равенство, братство», продемонстрировала, что понимание выдающейся роли образования в переустройстве общества на основе новой идеологии было присуще различным политическим силам, действующим в революции - от самых умеренных до радикально-демократических.

Проблемам образования было посвящено 400 наказов, присланных весной 1789 г. Выступая в Национальном учредительном собрании, Ш. Талейран в Докладе о народном образовании (октябрь 1791 г.), утверждал, что «образование - это действительно особая держава, область влияния которой не может быть учтена ни одним человеком, и даже национальная власть не может установить ее границ. Сфера ее влияния громадна, бесконечна.».

По мнению Ш. Талейрана, «лишь просвещение способно содействовать неуклонному расширению границ гражданской свободы». Он предлагал рассматривать образование, «как источник благ и для всего общества, и для отдельных индивидуумов, как работу всего общества». Цель образования для него, «заключается в совершенствовании человека во всех его возрастах и в бесконечном служении просвещения и опыта человечества благу каждого и благу всего общества». Образование, «как источник благ для людей, требует одновременно развития всех способностей человека».

Рассматривая самоуправление учащихся как могущественное средство воспитания чувства справедливости, законности и общественности, Ш. Талейран подчеркивал, что учащиеся должны быть призваны к установлению порядка в школьной жизни. Это приучит их подчиняться разумной дисциплине, научит справедливости по отношению к себе и другим, заставит учащихся проникнуться уважением к установлению закона. Он считал необходимым организовывать ученические ассоциации, то есть самоуправляющиеся школьные группы, ведающие внутреннюю школьную жизнью.

Выступая в Национальном законодательном собрании, М. Кондорсе в Докладе об общей организации народного образования (апрель 1792 г.) провозглашал, что «образование должно быть всеобщим, т.е. простираться на всех граждан». По его мнению, «никогда никакой народ не будет пользоваться постоянной, прочной свободой, если политическое образование не является всеобщим». М. Кондорсе утверждал, что «во внутренней дисциплине школ надо заботиться о том, чтобы дети были добры и справедливы: их заставят проводить в жизнь, одних по отношению к другим, изученные принципы, и таким образом их одновременно научат сообразовывать с этими принципами свое поведение; они научатся прислушиваться к голосу этих принципов и чувствовать их пользу и справедливость».

На важную роль образования в деле обновления общества указывал Ж. Ромм в Докладе о народном образовании Национальном конвенту в январь 1793 г. «Народное образование, - подчеркивал он, - просветит общественное мнение, придет на помощь общей воле и сделает таким путем более совершенными все установления общества. Но прежде всего оно должно распространять ту святую любовь к родине, которая оживляет и соединяет для того, чтобы обеспечить гражданам, единодушием и братством, все преимущества большой ассоциации».

В Плане национального воспитания М. Лепелетье, представленном Конвету М. Робеспьером летом 1793 г., предлагалось формировать республиканские нравы посредством принудительного интернирования детей в общественные учебные заведения, осуществляющих общественное воспитание. М. Лепелетье писал: «Я прошу, чтобы вы издали декрет, по которому всем детям в возрасте от 5 до 12 лет (для мальчиков) и от 5 до 11 (для девочек), без всякого различия и без всякого исключения, предоставляется общественное воспитание на средства республики, так что все они, находясь под святым покровом равенства, получают одинаковую одежду, пищу, образование и уход». М. Лепелетье в условиях якобинского террора обосновывал идеалы всеобщего обязательного бесплатного равного образования, гражданского трудового воспитания, трудовой школы, призванные окончательно закрепить результаты революционных преобразований.

В декабре 1793 г. Конвент принял Декрет об организации народного образования на основе проекта, предложенного художником Букье. Этот Декрет устанавливал обязательное посещение детьми начальных школ; провозглашая свободу преподавания, требуя, однако, чтобы оно осуществлялось в соответствии с законам и моралью республики, на основе книг посвященным правам человека и конституции; возлагал контроль за школами на родителей и муниципалитеты; устанавливал оплату учителей начальных школ республикой в зависимости от числа детей, посещающих занятия.

Педагогические проекты Великой французской революции в полной мере отразили важные положения демократической педагогической идеологии:

• признание образования силой, обеспечивающей как полноценное развитие каждого отдельного человека, так и общественный прогресс в целом;
• направленность образования на обеспечение достижения каждым человеком личного блага и, одновременно, на воспитание его как гражданина, стремящегося к общему благу;
• необходимость государственной и общественной заботы об образовании;
• требование всеобщего обязательного бесплатного доступного образования;
• стремление организовать взаимодействие и уклад жизни детей в образовании в соответствии с педагогическими идеалами нового общества.

В 1792 г. в числе 18 иностранцев, которые за большой вклад в борьбу за свободу были удостоены Законодательным собранием звания почетного гражданина Французской республики, вместе с Джорджем Вашингтоном, Фридрихом Шиллером, Тадеушем Костюшко оказался швейцарский педагог Иоганн Генрих Песталоцци (1746-1827). И.Г. Песталоцци заложил фундамент современной педагогики, оказал огромное влияние на развитие теории и практики демократического образования. По словам немецкого философа и педагога П. Наторпа, И.Г. Песталоцци пришел «к выводу (который, между прочим, сделали и лучшие из духовных вождей революции): свобода и равенство остаются не чем иным, как мертвыми фразами до тех пор, пока для всего народа, до последнего человека, не будут найдены средства и пути его воспитания, которое одно только и может дать возможность по-человечески пользоваться добытыми правами».

По И.Г. Песталоцци задача воспитания - помочь человеку придти к нравственному состоянию, стать творцом самого себя. Человек может достичь свободы, лишь посредством внутреннего усилия преодолевая принуждение, без которого воспитание невозможно. Он развил идею единства духовно-нравственного развития человека с трудовым воспитанием, пытался органично соединить обучение детей с их подготовкой к хозяйственной деятельности, к овладению профессией. И.Г. Песталоцци последовательно отстаивал необходимость образования для широких народных масс, видя в нем важнейшее средство обеспечения их достойной жизни, их освобождения.

Ребенку нужны знания, развивающие способность творческого мышления, помогающие ему понять действительность, жить и трудиться в ней. Суть образования И.Г. Песталоцци видел в постижении ребенком принципов познания и способов познавательной деятельности, что только и могло, по его мнению, обеспечить реальной развитие творческих сил человека. Он требовал опираться на активность и самостоятельность ребенка. И.Г. Песталоцци, пор словам П. Наторпа, был убежден, что «все словесное образование должно быть, конечно, подчинено образованию, направленному на знание вещей, а такое истинное образование есть образование путем дела, непосредственным продуктом труда, созидающей работой».

Для И.Г. Песталоцци общая цель воспитания - формирование истинной человечности. Весь уклад школы должен строиться на основе любви и расположения друг к другу учителей и учеников. Нравственное воспитание требовало постоянной организации поведения, обеспечивающего выработку положительных черт характера на основе самодеятельности и активности ребенка. Необходимый разумный порядок должен базироваться на убеждении. Ставя и решая педагогические задачи, учитель должен ориентироваться на внутренние состояния ребенка: «Ребенок хочет всего, что охотно делает. Он хочет всего, что делает ему честь. Он хочет всего, что вызывает в нем большие ожидания. Он хочет всего, что возбуждает в нем силы, что заставляет его сказать: "Я могу это сделать"».

Посильный труд - важнейшее требование нравственного воспитания. «Упражнение в добродетели» - участие детей в полезных и добрых делах, предполагающих проявление воли и самообладания. Нравственные поступки, упражняющие нравственность детей, не должны быть искусственными, а должны проистекать из обстоятельств реальной жизни детей.

Народная школа должна была научить крестьянских детей продуктивно трудиться, воспитать в них трудолюбие. Возбудить в ребенке стремление к свободному и независимому существованию, по убеждению И.Г. Песталоцци, можно было, лишь развивая в органическом единстве «ум, сердце и руку» человека как целостного мыслящего, чувствующего и действующего существа. В качестве важнейшего средства такого развития он называл производительный труд, открывающий простор для реализации детской активности, проявления потенций, заложенных в человеке и способствующих формированию многих необходимых личностных качеств, дающий умения и навыки для обеспечения себя в дальнейшей взрослой жизни.

Песталоцци, по существу, является основоположником современной педагогической науки, которая стремится поставить в центр процесса образования человека и организовать его развития не только с учетом закономерностей естественного роста ребенка и его индивидуальными особенностями, но и с учетом его социального бытия, своеобразия культурного пространства жизни человека. По словам Б.М. Бим-Бада, «Песталоцци был одним из самых великих демократов, последовательных защитников интересов крестьянско-плебейских масс, выразителем их лучших надежд и чаяний. Он хотел избавить народ от эксплуатации, дав ему хорошую школу, научив его "самопомощи" и независимости».

Песталоцци пришел к выводу о том, что развитие в человеке чувства свободы, независимости и достоинства должно поддерживаться обеспечением возможности быть свободным в обществе через овладение профессией, которая в тоже время будет способствовать самовыражению личности. Одним из важнейших результатов воспитания должно быть самоопределение ребенка, осуществляющееся в ходе реализации предоставленных ему возможностей. Эти возможности заложены природой в нем самом и обществом - в культуре, которую дети должны осваивать в ходе своего естественного роста. Сущность развитие ребенка составляет проявление и реализация заложенных в нем сил, происходящая в ходе естественного роста в пространстве культуры.

Разработанная Песталоцци педагогика предполагала:

а) наблюдение за детской природой, выявление закономерностей естественного роста ребенка, выстраивание на основе их познания логики педагогического взаимодействия с ребенком;

б) создание воспитывающей и обучающей среды, обеспечивающей развитие его природных сил и способностей и освоение опыта человечества, воплощенного в культуре, созданной предшествующими поколениями;

в) пристальное внимание к социальному аспекту процесса педагогического взаимодействия, создание наиболее благоприятного для развития ребенка пространства социальных отношений;

г) опору на естественную активность детей, развитие у них способности к эффективной деятельности;

д) накопление детьми опыта жизнедеятельности, воплощающего в себе способы и результаты преодоления ими внутренних конфликтов между разумом и чувством и отражающего становления их самостоятельности и независимости;

е) обеспечение самоопределения ребенка, осознание им самого себя, своей индивидуальности, своих сил и возможностей, поддержка ребенка в их реализации.

Весь XIX век прошел под флагом попыток практического применить педагогические идей И.Г. Песталоцци, под флагом борьбы за демократизацию образования, которую в значительной степени стимулировала Великая Французская революция. Это способствовало развитию демократической педагогической традиции.

3.5. Традиции демократической педагогики в XIX веке

После Великой Французской революции на Западе шло интенсивное формирование буржуазного общества. В последней трети XIX столетия капиталистические отношения в Западной Европе и Североамериканских Штатов стали всеохватывающими - возникло общество индустриального типа. Изменения затронули и сферу образования. На протяжении XIX века на Западе шло становление национальных систем массового образования, усиливалась роль государства в развитие школьного дела.

В XIX веке вопросы образования стали все больше привлекать к себе внимание политических партий, демократических и революционных движений. С одной стороны, буржуазия в условиях ослабления традиционных институтов социализации (семьи, общины) была заинтересована в установлении своего политического и идеологического контроля над школой, а также над ее развитием, как института, который освобождает их работников от необходимости тратить время на уход за детьми. С другой стороны, росла активность народных масс, осознающих необходимость получения образования. Идеологи политических движений не мыслили без реформирования школы борьбу за демократизацию государственного устройства, за права и свободы граждан, за равноправие угнетенных слоев населения.

Демократическое требование обязательного всеобщего образования последовательно отстаивали в первой половине XIX столетия социалисты-утописты (А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн, Э. Кабе, Т. Дезами, В. Вейтлинг и др.).

А. Сен-Симон связывал установление справедливого социального строя с реформой образования, которое, став обязательным и всеобщим, будет теснейшим образом связанно с жизнью и с производством, обеспечит реализацию способностей каждого человека, что должно привести к невиданному экономическому рост и общественному благоденствию. Он указывал на связь движения к справедливому обществу с нравственным совершенствованием людей, невозможным, по его мнению, без их трудового воспитания и обучения. Воспитание, по мнению А. Сен-Симона, прежде всего должно было «посвятить индивидов в отношения общественной жизни, внушить каждому из них чувство, любовь ко всем, объединить все воли в единую волю и все усилия - в направлении к одной и той же цели, - цели общественной».

Социальную направленность педагогической деятельности обосновывал Ш. Фурье. По словам Ю.В. Васильковой, «одна из основных задач нравственного воспитания у Фурье - это воспитание коллективиста… Коллективиста воспитывает производительный труд. В производительном труде на благо общества у детей развиваются чувства патриотизма, товарищества, солидарности, чести бесстрашия и дружбы, способность "жертвовать индивидуальным ради интересов коллектива". Учитывая, что дети больше всего подвержены чувству дружбы, Фурье планирует воспитание у них чувства коллективизма в детских организациях». При этом Ш. Фурье подчеркивал, что «изучение наук требуется ребенком для трудового применения, для того, чтобы благоприятствовать работам, в которых он находит свое счастье»[116].

Р. Оуэн, борясь против социальной несправедливости и нещадной эксплуатации детского труда, на практике попытался реализовать свой план улучшения жизни трудящихся. На руководимой им ткацкой фабрике в Нью-Лэнарке в Англии он «категорически запретил привлекать детей моложе 10 лет к работе на фабрике и создал ряд воспитательно-образовательных детских учреждений:

• школу маленьких детей - от года до шести лет, которая включала в себя ясли, детский сад и площадку для игр;
• начальную школу для детей от 6 до 10 лет;
• вечернюю школу для подростков, работающих на производстве.

Для взрослых рабочих и их семейств вечерами организовывались лекции, беседы и культурные развлечения… С начала 1816 г. Роберт Оуэн создал в Нью-Лэнарке "Новый институт для образования характера", который объединил все ранее организованные им просветительные учреждения».

Необходимость образование широких трудящихся масс осознавалась руководителями пролетарского движения. Эрнест Джонс, один из вождей английских чартистов, писал: «Свобода дает нам право на образование, а образование, в свою очередь, поможет завоевать нам свободу». Он приводит требование, содержащееся в программе чартистов: «Подобно тому, как человек имеет право на материальные средства существования, он имеет право и на средства к умственной деятельности. Отказывать в пище уму столь же несправедливо, как отказывать в пище телу. Образование должно быть государственным, всеобщим, бесплатным и до известной степени обязательным. Поэтому рекомендуется: 1. Чтобы школы, колледжи и университеты, поддерживаемые государством, были широко открыты для всех граждан и чтобы для родителей была установлена принудительная обязанность давать своим детям элементарное образование».

За демократизацию образования выступали и идеологи марксизма. Ф. Энгельс подчеркивал, что «получивший образование пролетариат, как это следует ожидать, не склонен будет оставаться в том угнетенном состоянии, в котором находится наш современный пролетариат». В «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркс и Ф. Энгельс отстаивали: «Общественное и бесплатное воспитание всех детей. Устранение фабричного труда детей в современной его форме. Соединение воспитания с материальным производством»[120]. Отстаивая идеал трудовой школы, К. Маркс писал в «Капитале»: «Для всех детей свыше известного возраста производительный труд будет соединен с обучением и гимнастикой не только как одно из средств для увеличения общественного производства, но и как единственное средство для производства всесторонне развитых людей»[121].

Северо-Американские Соединенные Штаты в XIX веке были единственным демократическим государством в мире. В САСШ в начале столетия, отмечает Г.В. Долгова, вместе с церковью и судом школа стала ключевой государственной организацией общества. Для поселенцев она превратилась в некий "социальный центр"». В Америке в середине XIX столетии последовательным борцом за демократизацию образования выступил Хораса Манн. Он ввел в оборот такие понятия как «демократизация образования», «демократические методы и формы воспитания», «демократизация управления образованием». Для Х. Манна образование - это процесс преобразования самой человеческой природы, предпосылка развития демократического общества. Он требовал, чтобы «каждый ребенок, какое бы ни было его положение и состояние, мог посещать школу и занять с полным равноправием место рядом со своими сверстниками. Содержание школы должно быть отнесено за общественный счет»[123].

По мнению М.Н. Игнатенко, «педагогическая теория Манна явилась одной из первых теоретических разработок концепции "демократической педагогики". Х. Манну принадлежит первая в истории педагогической мысли разработка проблемы функций феномена образования в социальной среде. Основными функциями образования в широком социальном контексте по Манну являются социализирующая - функция приобщения к социальным нормам, традициям и устоям социума; политэкономическая - функция обеспечения экономического прогресса и развития новых форм хозяйственной деятельности…; социальной стабилизации - функции нивелирования социальных, классовых, национальных и идеологических противоречий и обеспечения социального равенства; социальной адаптации - функция обеспечения свободного перехода индивида из одних социальных слоев, групп, классов и стратов в другие; социальной стратификации - функции формирования новых социальных слоев, групп, классов и стратов в обществе».

На протяжении XIX века на Западе шло становление национальных систем массового образования, усиливалась роль государства в развитие школьного дела. Вопросы образования приковывали к себе внимание политических партий и революционных движений. Борьба за демократизацию государственного устройства, за права и свободы граждан, за развитие гражданского общества не мыслилась без реформирования школы. В 1864 г. школы Пруссии посещало 98% детей. В 1880 г. в Англии было введено обязательное посещение школ всеми детьми 5-10 лет (в 1899 г. возраст был продлен до 12 лет). В Северо-Американских Соединенных Штатах число учащихся с 6,87 млн. в 1870 г. выросло к 1892 г. более чем в двое и составило 20% ко всему населению страны.

Распространение получила педагогическая идеология, ориентирующаяся на изолированного индивидуума, обучаемого и воспитываемого с помощью стандартных, одинаковых для всех методов и средств, нивелирующих индивидуальность, включающая человека в безличный государственный порядок. Л.С. Бликштейн пишет о том, что «наряду с трагическими недостатками массовой школы XIX - начала ХХ века имела свои сильные стороны и исторические заслуги. Благодаря ей десятки миллионов людей впервые почувствовали себя равноправными гражданами (не случайно борьба рабочих за сословное и политическое равноправие в XIX веке была тесно связана с борьбой за знание, за народную школу)».

В последней трети XIX века, когда западная школа начла работать в полную силу, оказалось, что отдельная личность безнадежно теряется в «государственном целом» индустриального общества, утрачивает вместе с ощущением индивидуального своеобразия и смысл собственного существования. Все более очевидным становилось необходимость комплексного рассмотрения, во-первых, процессов воспитания и обучения каждого отдельного человека, во-вторых, утверждения демократического социального устройства людей и, в-третьих, способов организации образования, как института, который обеспечивает воспроизводство индивидуума в качестве стремящегося к личному успеху и самореализации субъекта экономической, социальной, политической и культурной жизни общества. Решить эту проблему на рубеже XIX - ХХ столетия попытался Джон Дьюи.

Глава 4. Концепция демократической педагогики Джона Дьюи

4.1. Д.Дьюи эпоха, жизнь, творчество

Д. Дьюи обратился к проблемам человека, демократии и образования в ту эпоху, когда в Западной Европе и США завершился промышленный переворот, окончательно утвердилось индустриальное общество, в составе населения стали преобладать жители городов, а в экономике - промышленное производство. Процессы создания государственных систем образования, введения всеобщего начального образования, развития средней и высшей школы совпали с процессами интенсивного разрушения патриархального крестьянского уклада, а также заметного снижения роли семьи в воспитании детей. Это была эпоха мощных демократических, революционных и национально-освободительных движений, одним из важнейших требований которых была демократизация образования.

Индустриальная цивилизация, открывая невиданные дотоле материальные перспективы для развития человека и общества, прогресса науки и техники, развития образования и подъема культурного уровня всего населения, несла в себе опасность еще более резкого усиления отчуждения личности. Особо значимым становился идеал, устремленной к механической предначертанности, исчисляемости и надежности машины: общество представлялось в виде огромного сложного механизма, организуемого государством, люди превращались в определенный вид сырья, необходимого для решения множества экономических, социальных, политических проблем, становились винтиками производственного и социального механизма. Индустриальная цивилизация, усиливавшая отчуждение личности, одновременно обостряла проблемы человеческой индивидуальности, свободы и творческого развития, тем более, что утвердившийся буржуазный строй нес в себе интенции к гражданскому обществу, демократии, правовому государству, способствовал формированию экономических гарантий независимости человека в обществе. Образование становилось достоянием широких народных масс. Усиливалась его интегративная функция, во-первых, призванная способствовать преодолению обусловленного промышленным переворотом противоречия между производственной (специализация) и социально-бытовой сферами и интегрировать личность в общество, и, во-вторых, смягчить классовые антагонизмы за счет общей культурной нормы.

Развитие человекознания, и прежде всего психологии, позволило научно обосновать взгляд на ребенка как на активного субъекта образования. Конец XIX - начало XX в. ознаменовался «педоцентрической революцией» в образовании, отразившей смысл и направленность новых педагогических исканий. Ее суть Д. Дьюи выразил следующим образом: «В настоящее время начинающаяся перемена в деле нашего образования заключается в перемещении центра тяжести. Это - перемена, революция, подобная той, которую произвел Коперник, когда астрономический центр был перемещен с земли на солнце. В данном случае ребенок становится солнцем, вокруг которого вращаются средства образования; он - центр, вокруг которого организуются». Ставя ребенка в центр образования, Д. Дьюи неизбежно сталкивался с проблемой необходимости гармонизации отношений человека и общества. Ключ к ее решению он видел в упрочнении и развитии демократии. На рубеже XIX - XX века Д. Дьюи создал целостную концепцию демократической педагогики и в ее рамках разработал модель образовательного учреждения, которая явилась прообразом современной общественно-активной школы.

Американского философа, социолога, политолога, педагога и психолога Джона Дьюи (1859-1952) по праву относят к числу самых выдающихся и влиятельных мыслителей ХХ столетия. Ученый-энциклопедист являлся одним из главных идеологов демократии участия и величайшим реформатором образования прошлого века. Интерес к наследию Д. Дьюи заметно возрос за последние десятилетия. Сегодня наблюдается своего рода ренессанс его философских, политических и педагогических идей. В работе «Школы будущего» Д. Дьюи утверждал, что «связь между школой и демократией, происхождение и распространение этой идеи является, пожалуй, самой интересной и замечательной фазой в развитии современных взглядов на воспитательно-учебное дело (выделено мной - Г.К.)».

Для Д. Дьюи, безусловного приверженца социал-реформизма и либеральной демократии участия, главным рычагом демократизации общества являлось «универсальное образование», Просвещение, которое он понимал в самом широком смысле. Школа была для Д. Дьюи главным инструментом социальной реконструкции, а педагогика - практическим выражением философии. В необъятном наследии Д. Дьюи вопросам образования принадлежит особое место. Будучи автором около тысячи книг и статей, он более 180 работ посвятил педагогическим проблемам. Эти работы переведены на 35 языков и оказали огромное влияние на теорию и практику образования во всем мире. Д. Дьюи разрабатывал проекты образования по просьбе правительств Мексики, Турции, Китая, Японии, Южной Африки. В 20-е гг. прошлого столетия он был властителем дум советских педагогов, его идеи легли в основу реформ образования в первое десятилетие советской истории.

Д. Дьюи родился еще до отмены рабства в США, был свидетелем окончательного утверждения индустриальной цивилизации в развитых странах, и умер после Второй мировой войны в эпоху ядерного противостояния двух социальных систем, когда мир стоял на пороге перехода к постиндустриальному обществу. Д. Дьюи был очевидцем грандиозных социальных и технологических изменений, происходивших в его стране и во всем мире. Экспериментальный характер мышления присущий научному пониманию действительности, пронизывает все его мировоззрение. Будучи одним из создателей и главных идеологов философии прагматизма, Д. Дьюи видел в полезности главный критерий определения истинности всего и вся. Только результаты завершенной работы, по его убеждению, могли подтвердить или опровергнуть правильность понятий и теорий, которые выступали инструментами познания и преобразования человеком окружающего мира. Прагматизм (прагма - греч. дело, действие) был для Д. Дьюи философией, которая должна не просто созерцать и объяснять действительность, а помогать людям решать их жизненные проблемы. Философию он мыслил как теорию просвещения, как инструмент обучения разумности, как средство, позволяющее сделать жизнь людей. Идея действия и активности, утверждаемая прагматической философией, обращала Д. Дьюи к проблеме педагогической организации деятельностной активности людей. Эта проблема оказывалась в его учении целью, смыслом и способом их существования и развития, и имела безусловную социальную природу, ибо могла осуществляться только в обществе, в системе связи с другими людьми и на основе использования достижений человечества.

Начав свой путь в науке с исследования философии Г. Гегеля, Д. Дьюи обратился к педагогическим проблемам, будучи профессором Мичиганского университета (1884-1894), где с 1889 г. стал заведовать кафедрой философии. Сотрудничество Д. Дьюи с Халл-Хаусом, уникальным реабилитационным, образовательным и культурно- просветительским учреждением, основанным Джейн Аддамс в иммигрантском районе Чикаго в 1889 г., способствовало формированию его понимания школы как «общества в миниатюре», социального центра, очага демократии. В состав Халл-Хауса входили учебные заведения, мастерские, детский сад, медико-врачебный пункт, дешевая столовая, картинная галерея, библиотека, клуб. В насыщенной культурной среде Халл-Хауса воплощался восходящий к Я.А. Коменскому идеал «школы-музея» и «школы-мастерской». Учащиеся свободно общались в процессе освоения достижений человечества и продуктивной деятельности, активно взаимодействовали с обществом, активно участвуя в его делах и привлекая к решению проблем школы.

В 1894-1904 гг. Д. Дьюи заведовал кафедрой философии, психологии и педагогики в Чикагском университете. В 1896 г. он стал директором экспериментальной Лабораторной школы при Чикагском университете, в которой последовательно реализовывалось его понимание того, каким должно быть образование, прежде всего, в контексте идеи единства знания и делания. Квинтэссенцию своих педагогических взглядов Д. Дьюи изложил в работе «Мое педагогическое кредо» (1897), которая стала подлинным манифестом нового подхода к организации образования подрастающих поколений, к реформе школьного дела. В работах «Школа и общество» (1898), «Ребенок и программа» (1902) Д. Дьюи обосновал свои основные педагогические идеи. В начале 1900-х гг. лабораторная школа стала мировой сенсацией.

В 1904-1934 гг. Д. Дьюи - профессор философии Педагогического колледжа Колумбийского университета. В эти годы он продолжал разрабатывать оригинальную концепцию образования, много времени уделял подготовки учителей нового типа. В 1916 г. Д. Дьюи опубликовал свое главное педагогическое произведение «Демократия и образования», получившее широкий международный резонанс. В 1936 г. в работе «Опыт и образование», продолжая развивать свое понимание педагогических проблем, он предостерегал от крайностей радикального реформаторства в образовании.

Уже в начале ХХ в. Д. Дьюи становится признанным международным авторитетом в вопросах образования. Его педагогические идеи оказались востребованы не только теоретиками и практиками образования, но и правительствами многих стран мира. Д. Дьюи является самой мощной фигурой в ряду лидеров движения новых школ и реформаторской педагогики, боровшегося против традиционного авторитарного образования В России у истоков нового педагогического движения стоял Л.Н. Толстой. На рубеже XIX - XX века оно было представлено К.Н. Вентцелем, И.И. Горбуновым-Посадовым, С.Н. Дурылиным, А.У. Зеленко, Е.С. Левицкой, Н.И. Поповой, В.Н. Сорокой-Росинским, Н.В. Чеховым, С. Т. Шацким и др.

В 1918-1919 гг. Д. Дьюи посетил Японию, в 1919-1921 гг. - Китай. В 1924 г. Д. Дьюи по приглашению правительства посетил Турцию и подготовил два доклада, посвященных анализу и перспективам развития образования в стране. В 1926 г. он читал лекции в Мексике. Во всех этих странах Д. Дьюи выступал с лекциями, встречался с педагогической общественностью, консультировал правительства.

Еще до революции идеи Д. Дьюи вызвали огромной интерес в Рос- сии. В 1918-1929 гг. Д. Дьюи был официально признанным кумиром деятелей Наркомпроса и советских учителей. В знаменитых программах ГУСа были предприняты серьезные попытки реализовать многие его педагогические идеи. Советская школа пыталась работать «по Дьюи», особенно ярко это проявилось в практике знаменитых опытно- экспериментальных учреждениях Наркомпроса РСФСР. В 1921 г. в предисловии к сокращенному изданию книги Д. Дьюи «Демократия и образования» С. Т. Шацкий писал: «В книге сконцентрировано огромное богатство мысли - Дьюи нигде, ни в какой строчке не оторван от жизни; наоборот, его философия, как знамение нового века, полна жизни, полна ясного представления ее насущных потребностей»[130]. В 1928 г. Д. Дьюи возглавил группу американских педагогов, посетивших Советский Союз по приглашению наркома просвещения А. В. Луначарского для ознакомления с организацией образования в советской школе. Посещение детских учреждений дало ему основание дать в очерках «Впечатления о Советской России и революционного мира» самую высокую оценку образования и педагогики в СССР.

Д. Дьюи публично отказался от негативного отношения к происходящему в Советском Союзе, которое существовало у него до посещения страны. «Я вынужден, - признавался он, - сдавать свое позиции, что, впрочем, естественно вызвано впечатляющим развитием прогрессивных педагогических идей и практики их воплощения под покровительствующим руководством большевистского правительства, и я говорю только о том, что сам видел, а не о том, что мне рассказывали». Д. Дьюи писал о том, что наиболее глубокое посещение на него произвело посещение детской колонии, находящейся в Ленинграде. «Нигде в мире, - восторгался он,- я не видел так много разумных, счастливых, умно занятых делом детей. Этот опыт не был единственным в своем роде, поскольку он подтверждался, хотя, может быть, не столь полно в каждом детском и юношеском учреждении, которые я посетил»[132].

Однако в 30-е гг. педагогика Д. Дьюи пришлась не ко двору тоталитарному сталинскому режиму, ориентировавшегося на авторитарное традиционное образование. Началось взаимное отчуждение. Уже в 1936 г. Д. Дьюи ставил на одну доску методы образования в Советском Союзе и гитлеровской Германии. Он писал: «Ни для кого не секрет, что методы воспитания в Советской России отличаются от методов в других странах. Те же методы будут развиваться и в гитлеровской Германии». Отчуждение перешло в открытую ненависть после того, как Д. Дьюи по предложению Л. Д. Троцкого стал почетным председателем Международной комиссии по альтернативному рассмотрению Московских процессов 1937-1938 гг. и обвинений в отношении Троцкого. Относясь к нему более негативно, чем к И.В. Сталину, Д. Дьюи, тем не менее, в статье «Невиновен» разоблачил московский процессы и обвинения против Л. Д. Троцкого в шпионаже и контрреволюционной деятельности, доказав их полную несостоятельность и абсурдность.

Вплоть до середины 1980-х гг. имя Д. Дьюи в Советском Союзе если и не было под запретом, то, по крайней мере, могло упоминаться лишь в резко критическом, точнее, разоблачительном ключе. Так, в год смерти Д. Дьюи, была издана книга В. С. Шевкина с весьма показательным названием «Педагогика Д. Дьюи на службе американской реакции» (М.: Учпедгиз, 1952).

Со второй половины 80-х г. в нашей стране наблюдается все возрастающий интерес к педагогике Д. Дьюи. Издаются его произведения, а также статьи и книги о нем. Это объясняется и стремлением найти реальную альтернативу традиционному образованию, и огромным гуманистическим и демократическим потенциалом наследия американского мыслителя, и тем влиянием, которое его идеи оказали и продолжают оказывать на теорию и практику образования во всем мире.

4.2. Образование в концепции демократии Д.Дьюи

Всю свою жизнь Д. Дьюи посвятил борьбе за идеалы демократии. Современный американский философ и политолог М. Сандел, опираясь на фундаментальное исследование А. Райна «Джон Дьюи и вершина американского либерализма» дал глубокую интерпретацию дьюистскому пониманию демократии и либерализма, показал их неразрывную связь с оригинальной философией образования Д. Дьюи. М. Сандел пишет, что для Д. Дьюи демократия - это не просто учет желаний и вкусов каждого человека, каким бы странными они не казались, но образ жизни, способствующий развитию у граждан способности к «умному деланию». По глубокому убеждению Д. Дьюи демократия представляла собой нечто большее, чем форму политической организации, где меньшинство подчиняется большинству. Для него это был образ жизни, который способствует общению и обсуждению важных вопросов гражданами - обсуждению, ведущему к обдуманным коллективным действиям. Будучи последовательным приверженцем демократии Д. Дьюи не акцентировал внимание на консенсусе мнений и воле народа. Он превозносил демократию практически за те же достоинства, которые он ставил в заслугу науке: она учитывает почти все точки зрения, не отметает сходу никакие варианты, дает всем идеям равный шанс доказать свою ценность, способствует прогрессу и не полагается на авторитеты.

Либерализм Д. Дьюи, строился не на признании прирожденных неотчуждаемых прав людей или общественном договоре, а на идее, согласно которой, свобода означает такое участие в общественной жизни, которое позволяло бы каждому индивиду реализовывать себя и свои особые качества. Проблема свободы заключается не в том, как сочетать и примирить права личности с требованиями общества, но как построить целый общественный строй, обладающий духовной властью, которая воспитывала и направляла бы как внешнюю, так и внутреннюю жизнь людей. Гражданские свободы жизненно необходимы для такого общества не только потому, что позволяют людям преследовать свои собственные цели, но и потому, что только они могут обеспечить общественную коммуникацию, свободный обмен мнениями и право на получение информации, без чего не может быть демократического общества.

Основное значение демократии Д. Дьюи видел не столько в том, что она обеспечивает механизм равных возможностей для всех, сколько в том, что она создает такую форму организации жизни общества, охватывающую все сферы и образы жизни, в которой все способности и возможности личности могут получить подпитку, поддержку и руководство. Для. Д. Дьюи основным предметом, которым должен был озаботиться «новый либерализм», являлась не социальная справедливость, не права человека, а образование, дело формирования определенных интеллектуальных и поведенческих привычек, интеллектуальных и этических моделей поведения, которые готовили бы граждан к взаимным обязанностям коллективной жизни в обществе. Школа призвана стать моделью социума, готовящая детей к участию в жизни гражданского общества и демократического государства, которые, в свою очередь, будут формировать у граждан потребность и умение работать на общее благо.

М. Сандел обращает внимание на то, что для Д. Дьюи основная проблема американской демократии того времени заключалась не в недостаточном внимании, уделяемом вопросам социальной справедливости и прав человека, а в плохом состоянии общественной жизни, которое проистекало из несоответствия между обезличенным и бюрократическом характером современной Д. Дьюи экономики, и самосознанием американцев. Вначале казалось, что эрозия традиционных форм общинности и власти под воздействием торговли и промышленности ведет к освобождению личности. Однако вскоре американцы обнаружили, что исчезновение общины влечет за собой совсем другие последствия. Хотя новые формы коммуникации и технологии вызвали новую, более широкую взаимозависимость, они не принесли чувства причастности к общим целям и делам. Д. Дьюи подчеркивал, что никакое количество совокупного коллективного действия, взятое само по себе, еще не означает сообщества. Он полагал, что для возрождения демократии необходимо было возрождение коллективной общественной жизни, что, в свою очередь, зависело от создания новых общественных институтов, особенно школ, которые могли бы готовить граждан к эффективной деятельности в рамках современной экономики.

Д. Дьюи, по сути, продолжил две линии социального реформаторства, уходящие в глубь веков. Одну из этих линий обозначил Платон, связавший (вслед за Сократом) совершенствование общества посредством совершенствования человека путем просвещения, и обосновал саму возможность утверждения справедливого социального порядка и государственного устройство при помощи правильного образования его граждан. Другую обозначил Я.А. Коменский, выдвинувший идеал панпедии как всеобщего образования умов, должного привести человечество к пансофии (всеобщей мудрости), лежащей в основе гуманистического мирового порядка. Д. Дьюи выдвинул идеал универсального образования - образования каждого отдельного человека и всего народа, создающего предпосылки и условия для трансформации социальных, экономических, политических обстоятельств жизни людей в логике гармонизации интересов индивида и общества, предоставления возможности для самоосуществления каждого человека в условиях конструктивной коллективной жизни.

В отличие от классического либерализма Д. Дьюи трактовал общество не как сумму изолированных индивидов, а как целостный социальный организм, члены которого связаны общими интересами. Он писал: «Общество и индивиды - это соотносимые сущности, они органично подходят друг к другу, и при этом общество требует от индивидов служения и подчинения себе, но в то же время существует для того, чтобы служить им».

Мотивация членов общества должна быть неразрывно связана с осознанием и принятием ими ценности совместной жизни, с пониманием ими общего блага не просто как совокупности частных интересов отдельных граждан, а как некой общей цели, соответствующей и нуждам общества в целом, и приносящей удовлетворение каждому. Основная задача образования - сохранение равновесия между социальными задачами обучения и воспитания, с одной стороны, и индивидуальными потребностями ребенка - с другой. Д. Дьюи писал: «Установление такой формы социальной жизни, в которой интересы переплетаются и взаимопроникают, где прогресс или перестройка являются важным фактором, делает демократическое общество более чем какое бы то ни было другое заинтересованным в целенаправленном и систематическом образовании… Поскольку демократическое общество отвергает внешне принуждение, ему приходится искать опору в добровольном благорасположении и интересе, которые могут быть созданы лишь посредством образования».

Будучи убежден сторонником демократии и утверждая, что «общественные устроения, законы и институты» созданы для человека, а не человек существует для них, Д. Дьюи считал, что они являют собой «средства сотворения индивидуумов». Он требовал рассматривать любое государственно-общественное устройство с точки зрения создания условий для раскрепощения человеческих способностей, превращения их в реальную силу и «согласования их друг с другом как прообразов эффективных общественных сил». При этом Д. Дьюи обращал внимание на то, что «Общество и индивиды - это соотносимые сущности, они органично подходят друг к другу, и при этом общество требует от индивидов служения и подчинения себе, но в то же время существует для того, чтобы служить им»[138].

Демократию, он считал, механизмом, способным обеспечить реальную гармонизацию отношений общества и каждого составляющего его индивида. Д. Дьюи, обращая внимание на неразрывную связь демократии с идеями свободы и равенства, писал, что «демократия есть понятие социальное, т.е. этическое, и на его этическом значении основывается его значение как понятия, относящегося к правлению. Демократия представляет собой определенную форму правления только потому, что она есть определенная форма нравственного и духовного общения. Демократический идеал включает свободу, ибо демократия - ничто без внутреннего выбора идеала и без свободного внутреннего следования ему. Равенство в истинном его значении, синонимично определению демократии».

Понимая демократию как «обозначение жизни свободного, развивающегося сообщества», Д. Дьюи подчеркивал: «В индивидуальном плане демократия заключается в том, что каждый человек обладает своей мерой ответственности в деле формирования образа действий своей группы и управления ее поведением, а также в том, чтобы по мере необходимости разделять защищаемые группой ценности. А в групповом аспекте демократия означает высвобождение потенций индивидуальных членов группы, осуществляемое в гармонии с общими интересами и на благо всей группы». Д. Дьюи отмечал, что «демократия - нечто большее, чем просто определенная форма правления. Прежде всего, это форма совместной жизни, форма взаимообмена опытом. При демократии в обществе постоянно растет число людей, готовых согласовывать свои действия с действиями других и учитывать чужие интересы, определяя цель и направления своих собственных». Обращая внимание на то, что «понятие демократии шире и полнее чем любое из его воплощений в конкретном государстве, даже образцовом», Д. Дьюи отмечал, что идея политической демократии для того, чтобы быть реализованной, «должна проникнуть во все виды человеческих ассоциаций: в семью, школу, промышленность, религию»[141].

Раскрывая сущность демократии, Д. Дьюи акцентировал внимание на ее связи с образованием. Он писал: «Внешними и главным образом чисто техническими символами и выражениями демократии являются избирательная урна и правило большинства. Это лишь приемы, приспособления, наилучшие из когда-либо созданных, но в основе их лежат две идеи: во-первых, возможность, право и обязанность каждого индивида формировать собственные убеждения, а также высказывать убеждения, касающиеся его места в общественном устройстве и отношения данного устройства к его личному благосостоянию; во-вторых, это признание каждого члена общества индивидуальным и равным и в то же время равным всем остальным, в силу чего решающее общественное волеизъявление считается совокупным выражением идей большинства. Думаю, до нас, возможно, лишь недавно начало доходить, что именно эта вторая идея и является стержнем всякого серьезного образования. Еще в школьных стенах мы начинаем понимать, что знание, развивающее наш ум и характер, приходит не только во время общения с учебником или педагогом и что личность становится образованной лишь с той поры, когда она уже способна делиться собственным опытом, хотя подноготная ее опыта к данному времени может быть еще незначительна и слаба; и, наконец, что просвещенность приходит с отдачей и приобретением, с обменом опытом и идеями».

Для Д. Дьюи было «очевидно, что связь демократии и образования является обоюдной, взаимообратной, просто-таки кровной связью». По его мнению, «демократия сама по себе есть принцип педагогики, ее критерий и политика». Он отмечал, что демократическая политика сама по себе «имеет воспитательное значение, поскольку она возлагает на нас как индивидуальных граждан демократического общества обязанность размышлять над тем, чего мы как личности хотим, каковы наши потребности и проблемы». А демократия «неспособна выстоять, а тем более развиваться без поддержки со стороны образования - в этом самом узком смысле слова, который мы чаще всего и используем, образования, получаемого в семье, и тем более того образования, которого мы ждем от школы».

Подчеркивая, что в условиях демократии «ответственность за поведение общества и управление лежит на каждом члене общежития», Д. Дьюи указывал, что образование должно «подготовить каждого человека к этой ответственности, ознакомить с условиями жизни и нуждами народа, как целого, развивать свойства и способности, гарантирующие плодотворное участие в делах управления». Если дети, писал он, «приучаются только подчиняться приказаниям делать то или другое потому, что им это сказано, если в детях не развивают доверия к собственным силам и самостоятельного мышления, само собой нагромождаются препятствия на пути усовершенствования демократии и распространения демократических идеалов».

Д. Дьюи отмечал, что «образовательные задачи не могут быть решены простой работой с разумом человека, без действий, производящих реальных изменений в институтах. Идея, что установки человека можно изменить всего лишь "моральными" средствами, опирается на предположение, что все-де происходит лишь внутри личности как таковой; данная идея представляется одним из образцов устаревшего способа мышления, который должен быть изменен».

Д. Дьюи указывал на неразрывную связь генезиса демократии со становлением системы массового школьного образования: «Народные школы возникают в период пробуждения духа свободы и демократии. Все больше и больше людей сознают, что никакого равенства не может быть, пока наука, с быстротой гиганта изменяющая все общественные и индустриальные отношения, остается достоянием кучки избранных. Потребность во всеобщем образовании - одно из величайших следствий произошедшей перемены. С сознанием этой перемены возникли народные школы».

Однако создания системы массового народного образования, воспроизводящего старую школьную модель, для подержания демократии недостаточно. Рассматривая школьную систему в качестве единственного, фундаментального инструмента, творящего общество, Д. Дьюи подчеркивал, что «пока не найдено правильное решение вопроса "чему и как учить?", образовательная деятельность школ будет представлять угрозу для демократии». Для него «первая задача народной школы - научить ребенка жить в общежитии, где он начинает осознавать самого себя, понимать свои обязательства по отношению к этому общежитию и приспосабливаться к общей жизни. Лишь когда он достигнет успеха в этом отношении, он сможет культивировать чисто интеллектуальные запросы своего я»[148].

Критикуя старую школу, Д. Дьюи рисовал идеал нового образования - образования для демократии: «Традиционный тип образования, приготовляющий к покорности и повиновению, к выполнению заданной задачи только потому, что она задана, независимо от ее назначения и смысла, годится для автократического общества. Покорность, повиновение необходимы там, где единая глава определяет жизнь и учреждения народа. Но в демократии такие качества мешают успешному управлению и организации общества. Наше знаменитое, краткое определение демократии как "управления народом для народа и через народ" лучше всего характеризует особенности демократического строя. Ответственность за поведение общества и управление лежит на каждом члене общежития. Поэтому-то образование должно каждого готовить к этой ответственности, ознакомить с условиями жизни и нуждами народа, как целого, развивать свойства и способности, гарантирующие плодотворное участие граждан в делах управления. Если дети приучаются только подчиняться приказаниям делать то или другое потому, что им это сказано, если в детях не развивают доверие к собственным силам и самостоятельного мышления, само собой нагромождаются препятствия на пути усовершенствования демократии и распространения демократических идеалов. Демократия, возвышающая, как свой идеал, равенство возможностей, требует такой организации школы, где бы обучение и общественное приложение знаний, теория и практика, работа и понимание значения выполняемой работы были бы объединены с самого начала и для всех».

Д. Дьюи предлагал превратить каждую из «школ в зародыш общественной жизни, создать в ней активную работу, которая бы отражала бы жизнь более широкого общества и была бы проникнута насквозь духом искусства, истории и науки. Когда школа воспитает и выработает из каждого ребенка нашего общества члена подобной маленькой общины, пропитает его духом служения обществу и снабдит его средствами для творческой самодеятельности, тогда мы будет иметь самую твердую и самую лучшую гарантию в том, что и широкое общество станет достойным, более приятным и более гармоничным».

Видя в школах эмбрионы общественной жизни, Д. Дьюи обращал особое внимание не только на необходимость общественной заботы об образовании, но и на необходимость органической связи школ с непрерывным потоком социальной жизни: «В этом отношении роль общества в формировании школ очень значительна. Там, где на школу смотрят как на нечто изолированное, необходимую условность, школа и остается таковой, как бы не совершенствовались методы обучения. Напротив, если общество требует от своих школ конкретного, видимого, признает, что они вносят свою лепту в общее благосостояние наравне с другими общественными учреждениями, использует интересы и энергию юных граждан, а не только держат их под контролем, пока они вырастут, - в таком обществе школы играют роль социальных институтов, развивают общественные интересы и отношения».

Д. Дьюи обосновала понимание школы как социального центра. Он в полном объеме учел опыт сетлментов, которых в городах Соединенных Штатов насчитывалось в 1911 г. более 400. «Успех школы, как сетлемента, - писал он, - лишь подчеркивает, что школа естественно и логически - центр социальной жизни района. Соединение школы и сетлемента в одном учреждении ведет к значительной экономии средств - вопрос очень важный для района, где социальный и экономический уровень жизни настолько низок, что не приходится говорить об особенно преуспевающих гражданах». При этом не только школа оказывается ресурсом развития сообщества. Сообщество в свою очередь начинает поддерживать школу: «Положение, что школы служат демократии, благу граждан, уже не формула, а очевидный и реальный факт. Когда широкие слои населения замечают, каким важным фактором в общественной жизни и социальных активностях является их школа, - они, естественно идут ей навстречу, оказывают помощь и поддержку, предоставляют школе разные учреждения, возможности исследования»[153].

Д. Дьюи показал неразрывную связь демократии и образование и обосновал необходимость радикального реформирования массовой школы в целях превращения ее в институт обеспечивающий развитие каждого человека как субъекта демократии, способного к самостоятельной, свободной, ответственной самореализации в эффективном сотрудничестве с другими людьми. Школу он рассматривал в широком социальном контексте, как институт связанный тысячами невидимых нитей с сообществом, взаимодействующим с ним, являющимся важнейшим ресурсом его развития, использующий потенциал социума для решения задач образования подрастающих поколений, воспитания их в духе демократии. Именно под влиянием его идей в мировой общественной, политической, педагогической мысли началось особенно интенсивное обсуждение сущности, путей и способов демократизации образования, резко возрос интерес к демократическому образованию как таковому.

4.3. Теория образования и организация школьной жизни

Д. Дьюи трактовал образование как процесс воспитания, обучения, развития человека, который имеет своим результатом приведение подрастающих членов социума в соответствие с принятым в нем нормами. Понимая образование в самом широком смысле как средство социальной преемственности, Д. Дьюи утверждал:

• что «образование состоит прежде всего в передаче опыта посредством общения»,
• что «общение - процесс соучастия в опыте, превращающий его в общее достояние», что «общий опыт изменяет установки всех участников», что «смысл любого вида объединения людей состоит в конечном счете в том вкладе, который оно вносит в повышение качества общественного опыта».

Для Д. Дьюи истинное образование «достигается путем возбуждения способности ребенка требованиями, предъявляемыми к нему теми социальными условиями, в которых он находится. Эти требования побуждают его действовать в качестве члена коллективного целого, заставляет его выйти из первоначального узкого круга его поступков и чувств и судить о себе с точки зрения благополучия той социальной группы, к которой он принадлежит».

По мнению Д. Дьюи, по мере распространение формального школьного обучения возрастает опасность разрыва между опытом, получаемым в естественных объединениях людей, и опытом, который приобретается в школе: «Школа занимается теми элементами культуры, которые выпадают из структуры повседневной жизни, но существуют преимущественно в виде специализированной информации, выраженной в символах. Поэтому-то распространенное представление об образовании не видит его социальной роли, идентичности со всеми формами человеческих объединений, влияющих на человеческое сознание. Если приобретение информации и специальных интеллектуальных навыков не влияет на формирование социальных установок, то повседневный жизненный опыт не осмысливается, а школы выпускают людей, "ушлых" лишь в учении». Поэтому одной из основных педагогических проблем Д. Дьюи считал в поддержание равновесия между формальной и неформальной, целенаправленной и спонтанной составляющими образования.

Человек, утверждал Д. Дьюи, живет, действует и развивается под влиянием окружающей его среды, завися в каждом своем шаге от ожиданий, требований, одобрения или осуждения окружающих его людей, «социальная среда формирует интеллектуальные и эмоциональные установки поведения у индивидуумов путем вовлечения их в деятельность, которая порождает и усиливает определенные побуждения, имеет определенные цели и влечет за собой определенные последствия». Главное в установках людей формируется под спонтанным влиянием среды независимо от обучения. Целенаправленное образование может лишь предоставить возможности для более полного проявления сформировавщихся таким образом способностей; оно может отшлифовать их, содействовать их более продуктивному и осмысленному проявлению.

Д. Дьюи рассматривал школу как целенаправленно организованную социальную среду, направленную на воспитание и обучение подрастающих поколений, которая призвана создать:

• упрощенную среду, способствующую овладению учащимися фундаментальными элементами социальной среды, посредством их специального отбора и организации («содействие становлению и развитию желательной системы отношений к миру»);
• очищенную среду, защищающую учащихся от неприемлемых черт социальной среды («очищение и оптимизация положения дел, реально существующего в обществе»);
• компенсирующую среду, позволяющую учащимся преодолеть ограничения естественной социальной среды («создание более широкой и сбалансированной среды, чем та, воздействию которой подвергались бы незрелые члены общества, будь они предоставлены самим себе»).

Рассматривая школу как социальное учреждение, а образование как социальный процесс, который является не подготовкой к жизни, а самой жизнью, Д. Дьюи доказывал, что «школа должна представлять такую форму общественной жизни, в которой сосредоточены все факторы, наиболее действительным образом позволяющие ребенку черпать из наследственного капитала человечества и направлять свои способности на служение общественным целям. Школа должна представлять в глазах ребенка такую же живую и реальную текущую жизнь, как та, которую он ведет дома, среди соседей и в играх с товарищами».

По убеждению Д. Дьюи, школа, являясь искусственно создаваемой образовательной средой, должна быть максимально приближена к естественной социальной среде жизни ребенка. «Вполне мыслимо создать для детей в школе такую же естественную жизнь, какой они живут вне школы. Самый надежный путь к оживлению школьной работы лежит через более тесную связь с местными интересами и занятиями», - подчеркивал он. Это станет предпосылкой для успешного решения двух важных взаимосвязанных проблем. Во-первых, позволяет максимально приблизить учебно-воспитательные школьные ситуации к реалиям детской повседневности, что должно способствовать личностному принятию их ребенком. И, во-вторых, научить ребенка действовать и общаться в обстоятельствах максимально приближенных к реальному социальному бытию человека. «Мы должны - писал он, - отыскивать в воспитании, получаемом из жизни, руководящие идеи для постановки дела в школе. Первые годы обучения протекают очень успешно задолго до школы, потому что тут все приобретаемые знания теснейшим образом связаны с потребностями, возникающими из определенных условий существования ребенка. Чтобы найти наиболее успешные методы воспитания, лучше всего обратиться к непосредственному опыту детей, когда известные знания становятся для них необходимостью, а не к школе, где ученье - часто орнамент, нечто излишнее, навязанное школой. Обычно школы действуют в направлении, противоположном этому принципу. Школы берут науку взрослых, материал, не имеющий никакого отношения к нуждам развивающегося организма, и пытаются навязать это детям - меньше всего считаются с тем, что нужно детям в период роста»[160]. Созревание требует времени и его нельзя безнаказанно ускорять; пренебрегать силами и нуждами детства во имя достижений во взрослой жизни — преступление.

Школа должна быть предельно открыта социальному окружению, постоянно взаимодействовать с ним, использовать его ресурсы и в свою очередь влиять на него: «Для воспитателя, сознающего конкретно потребности и нужды демократии, всего существования - установить возможно более полную и осмысленную связь между ребенком и окружающим миром, как ради самого ребенка, так и для блага общежития».

Д. Дьюи выделял три общие цели образования по отношению к формирующемуся человеку: развитие в согласии с природой, социальная эффективность, приобщение к культуре. Организация развития детей в согласии с их природой требовало постановку ребенка в центр образовательного процесса, его ориентации на естественные закономерности роста человеческого организма, созревания человеческой психики. Понимание социальной эффективности он наполнял демократическим содержанием и связывал с овладением культурой: «Педагогический смысл социальной эффективности как цели образования должен состоять в развитии способности свободно и полно участвовать в общей деятельности. Этого нельзя достичь вне культуры, поэтому результатом образовательного процесса является приобщение к культуре, поскольку, участвуя во взаимодействии с другими людьми, человек неизбежно учится, приобретает более широкий взгляд на мир и узнает многое, чего никогда не узнал бы, не взаимодействуя с другими людьми. Вероятно, индивидуальную культуру лучше всего определить как способность к постоянному расширению спектра смыслов и точности их интерпретации».

Для Д. Дьюи социальная эффективность это способность человека достойно участвовать в общем опыте, что является основой нравственности. Для него нравственные и социальные качества поведения, в конечном счете идентичны. Д. Дьюи отстаивал идеал школы трудовой, основанный «на образовательной схеме, где учение представляет собой непрерывную деятельность, имеющую социальное значение и использующую типичные социальные ситуации. При таких условиях школа сама становится формой социальной жизни, миниатюрным сообществом, тесно взаимодействующим с другими субъектами совместного опыта вне школьных стен».

Д. Дьюи исходил из того, что управление индивидуальными действиями людей осуществляется той социальной ситуацией в которой они находятся и взаимодействуют с другими людьми. Задача школы, задача педагога способствовать созданию таких ситуаций через организацию совместной деятельности, которые приучают ребенка свободно и ответственно сотрудничать с другими детьми. Развитие ребенка в процессе освоения культуры должно быть одновременно его социальным становлением. Для Д. Дьюи, «идеальная цель образования - научить самоконтролю», и двигаться к ней следует, включая ребенка в социальные ситуации, где самоконтроль оказывается необходимым условием продуктивного взаимодействия.

Д. Дьюи трактовал образование не как что-то, налагаемое на ребенка извне, а как рост, развитие свойств и способностей, с которыми каждый человек появляется на свет. Утверждая, что «рост - не то, что делает с детьми кто-то другой, они растут сами», что «жизнь есть развитие, а развитие, рост есть жизнь», он отмечал, что «на языке педагогики это означает, во-первых, что образовательный процесс не имеет цели вне себя, он и есть своя собственная цель, и, во-вторых, что образование есть процесс непрестанной реорганизации, перестройки, преобразования». По мнению Д. Дьюи, «не существует никакой цели роста, кроме дальнейшего роста, нет и ничего, чему должно бы подчиняться образование, кроме дальнейшего образования. Поскольку рост есть свойство жизни, образование - то же самое, что рост, оно не имеет цели вне себя. Ценность школьного образования определяется тем, в какой мере оно формирует стремление к непрерывному росту и обеспечивает средствами осуществления этого стремления в жизни»[166].

Педагог должен использовать любую возможность, обеспечивающую включение в действие собственной установки человека на участие в достижение желаемого результата, создание у него внутренней потребности двигаться в нужном направлении. Главным способом формирования установок ребенка является участие в совместной деятельности. По мнению Дьюи, «наиболее фундаментальными средствами управления являются не прямые личные указания со стороны других людей (сколь бы ни был важен такой способ управления в отдельные критические моменты), не нравоучения, а влияние на разум, проявляющийся в привычках понимания, которые складываются в процессе согласованного с другими людьми использования разнообразных предметов».

Воздействие одного человека на разум другого возможно лишь на основе использования естественных или искусственных физических условий таким образом, чтобы возбудить у него ответную активность. Для Д. Дьюи образование не «рассказывание и слушание», а активный и конструктивный процесс. Подлинные стимулы образования опираются на детскую мотивацию, отвергают использование принципа кнута и пряника. Необходимо заботиться о развитии конкретных способностей каждого ученика, а не требовать от всех учеников соответствия единому усредненному и условному стандарту.

Подводя итог своему пониманию сущности образования, Д. Дьюи писал: «Одни понимают образование как раскрытие врожденных способностей, идущее изнутри, другие — как формирование личности извне с помощью изучения материальных объектов природы или культурных артефактов прошлого, но можно в основу концепции положить идею развития личности и утверждать, что образование есть постоянная реорганизация и перестройка опыта. Оно всегда имеет перед собой эту непосредственную цель, и в той мере, в какой та или иная деятельность способствует образованию, она трансформирует структуру опыта. Образование в детстве, юности и взрослой жизни протекает одинаково в том смысле, что ценность опыта на любом этапе определяется тем, что в самом деле усвоено, и с этой точки зрения главное в жизни — это наполнить каждое ее мгновение собственным пониманием его смысла. Таким образом, мы можем определить образование как перестройку или реорганизацию опыта, которая расширяет его смысл и увеличивает способность человека выбирать направление для последующего опыта». Образование призвано давать ребенку не готовые знания, а знания деятельные, которые могли быть приобретены только и исключительно в ходе активного взаимодействия с окружающей средой и оказывались инструментами решения многообразных проблем - познавательных и нравственных, социальных и трудовых.

Д. Дьюи перевернул традиционную схему обучения: ребенок сначала овладевает знаниями, умениями и навыками, а затем начинает их использовать. Он считал, что ребенок, сталкиваясь с проблемами, возникающими в процессе его взаимодействия с социальным и культурным окружением, должен их решать, активно действую, обнаруживая и используя необходимые для этого знания, овладевая опытом их практического применения, накапливая различные умения и навыки. При этом знания, умения и навыки не просто формально усваиваются в своем культурном значении, а получают эмоциональную окраску, наполняются личностными смыслами. В основе организации образования у Д. Дьюи лежит принцип обучения деланием. Он писал: «"Обучение посредством делания" - вот лозунг полнее всего суммирующий современные попытки связать детей с действительной жизнью. Самый трудный урок, который приходится усвоить ребенку - это практический: ребенок должен научиться приспособляться к людям и к работе и, если тут постигнет неудача, никакое количество книг не может поправить дело. Практический метод кажется самым простым и самым подходящим для решения этой проблемы. На таком фоне различные предметы: арифметика, география, языки, ботаника и т. п., сами по себе как бы известные переживания, результат прошлых лет усилий человечества, работа различных поколений. В школе эти знания не простое собрание, не путанная масса отрывочных материалов, а нечто организованное, целое. Отсюда ежедневный опыт ребенка, его жизнь изо дня в день и материал школьных занятий - части одного целого, начало и завершение в жизни человека. Противопоставлять одно другому все равно, что противопоставлять детство и зрелость одного и того же растущего организма».

Школа Д. Дьюи - трудовая школа, образовывающая детей через включение в продуктивную трудовую деятельность, которая стимулирует их ознакомление с достижениями науки и техники, освоение ими достижений человеческой культуры, приучает к эффективному сотрудничеству, развивает самодисциплину, учит принимать самостоятельные ответственные решения, обеспечивает органичное единство школьного воспитания и обучения с самыми широкими социализирующими процессами, а образование с повседневной жизнью детей. Именно Д. Дьюи инициировал разработку и широкое внедрение в практику школьного образования метода проектов, как эффективного способа исследовательского, продуктивного, коллективного обучения и воспитания детей.

Ориентация на поддержание естественного роста ребенка и следованию за ним означало, по мнению Д. Дьюи, что «для истинного развития здесь необходимо не загромождение памяти фактами, а глубокое и разностороннее знакомство с небольшим числом типичных положений, помогающих справляться с проблемами личного опыта. Надо лишь отказаться от лихорадочного стремления захватить всю громаду знаний в разных областях. Эта пустая и вредная задача должна уступить место работе, на которой дети знакомились бы с методами и средствами приобретения знаний и соприкоснулись бы с положениями и фактами, будящими в них духовный голод, жажду знания».

Д. Дьюи противопоставил две точки зрения на организацию образования человека — старую, традиционную, обоснованную гербартианской педагогикой, и новую, педоцентристскую. Сторонники первой стремились дать взамен поверхностных и случайных явлений прочные и правильно расположенные реальности, найти которые можно только на уроках в предметах преподавания. Они делят каждый предмет на отдельные отрасли, отрасли — на уроки, уроки — на факты и формулы. Заставляя ребенка овладевать шаг за шагом каждой из этих отдельных частей, такие педагоги добиваются, чтобы он овладевал всей площадью. Длина дороги оказывается легко пройденной при условии ее деления на ряд последовательных этапов. «Поэтому, — подчеркивает Д. Дьюи, — главное внимание обращается на логическое распределение и последовательность в предметах преподавания. При таком взгляде проблема обучения заключается в составлении учебников, разделенных на логические части и расположенных в известной последовательности, и в преподнесении этих частей классу таким же определенным и постепенным образом. Содержание программы является целью и определяет метод. Ребенок — это просто незрелое существо, и его нужно сделать зрелым, он — поверхность, и его надо углубить; его узкий опыт должен быть расширен. Он должен получать, принимать. Его роль исполнена, если он послушен и дает вести себя».

Согласно другой точке зрения ребенок является исходной точкой, центром и концом всего: «Надо всегда иметь в виду его развитие, его рост, потому что только они могут служить мерилом; они лишь инструменты, имеющие ценность постольку, поскольку они служат этой цели. Личность и характер важнее школьных предметов. Целью должно быть не знание или осведомление, а выявление личности. Ужасно обладать всеми знаниями мира, но потерять самого себя. Кроме того, никакие знания не могут быть внедрены в ребенка извне. Ученье есть процесс активный; оно предполагает достижение всего последующего ума; оно основывается на органической ассимиляции, исходящей изнутри. Буквально, мы должны стать на место ребенка и исходить из него. Не программа, а он должен определять как качество, так и количество обучения».

Для Д. Дьюи целью образования в принципе не может быть усвоение ребенком учебной программы. Для него цель образования - самореализация и самовыражение ребенка, сам непрерывный процесс его образования. в ходе которого ребенок постоянно обогащает и реконструирует свой опыт. Ребенок естественным образом превращается в исходную точку обучения, постепенно переходя к логическому постижению предметов. Опираясь на имеющийся у детей опыт, на существующие у них интересы, педагог поддерживает и развивает их активность, их познавательную, творческую, созидательную деятельность, помогает овладеть умением ставить и решать проблемы, расширить кругозор, превратить во внутреннюю потребность систематизировать, классифицировать, объяснять различные явления и события. Постепенно из собственного знания ребенка начинает вырастать логически выстроенная система, позволяющая направлять активность ребенка на будущее.

Образование должно базироваться на исследовательском методе, помогающем ребенку самостоятельно формулировать и решать проблемы, стимулирующем познавательную активность, связывающем освоение мира с личным опытом. Само социокультурное пространство цивилизации Д. Дьюи, по существу, представлял как поле проблемных ситуаций, постижение и разрешение которых составляет содержание жизни человека.

По мнению Д. Дьюи, полноценное обучение ребенка возможно лишь посредством организации его деятельности по решению познавательных проблем, в неразрывной связи с развитием самостоятельного критического и творческого мышления. «Единственный прямой путь к постоянному совершенствованию методов обучения - писал он,— сосредоточиться на условиях, в которых мышление поощряется, стимулируется и проверяется. Мышление — единственный метод обучения, который можно назвать по-настоящему умным, так как он использует и обогащает ум. То есть, говоря о методе мышления, важно иметь в виду, что само мышление и есть метод использования ума в процессе приобретения опыта».

Образовательные ситуации должны заключать в себе проблемы, стимулирующие мыслительный процесс и ориентирующие ребенка на активную познавательную деятельность. При этом проблемы должны быть, с одной стороны, достаточно сложными и провоцирующими мышление, а с другой - не являться настолько трудными, чтобы не быть разрешимыми для ребенка. Вызывая некоторое познавательное замешательство, которое всегда сопровождает появление нового, они должны давать ощущение чего-то знакомого, опираться на имеющийся у ребенка опыт, позволять свободно рассуждать по их поводу и выдвигать гипотезы их решения.

Если ставить задачу обучить ребенка мыслить и сделать познание им мира осмысленным, то ему не следует давать готовых знаний. «Человек, - подчеркивал Д. Дьюи, - думает только тогда, когда, самостоятельно преодолевая трудности проблемной ситуации, ищет свой собственный выход из нее. Если родитель или преподаватель обеспечили условия, которые стимулируют мышление, и заняли доброжелательную позицию, вовлекая ребенка в совместный опыт, можно сказать, что и он сделал все возможное, чтобы стимулировать собственное учение. Остальное зависит от тех, кого обучение непосредственно затрагивает. Если ребенок не в состоянии найти собственные решения (конечно, не в изоляции, а во взаимодействии с преподавателем и другими учениками) и выход из проблемы, то он не научится, даже если сумеет повторить правильный ответ со стопроцентной точностью. Мы можем сообщить ученикам тысячи готовых «идей» и, как правило, делаем это, но, как правило, не берем на себя труд проследить, вовлекается ли учащийся в те ситуации, где его собственные действия генерируют, поддерживают и оценивают готовые «идеи», т. е. воспринятые смыслы или связи вещей. Это не значит, что преподаватель должен стоять в стороне и наблюдать. Альтернатива методу, при котором ученикам предоставляется готовое предметное содержание, а затем отслеживается точность, с которой оно воспроизводится, состоит не в отстраненности, а в участии в деятельности, со-участии. В такой совместной деятельности преподаватель сам учится и ученика учит, хотя и не сознавая этого, и чем меньше осознается той и другой сторонами, кто дает знания и кто принимает, тем лучше».

При этом Д. Дьюи обращал внимание на то, что:

1) «сообщение материала необходимо»;

2) «материал должен доставляться как стимул, а не с догматической окончательностью и неподвижностью»;

3) «материал, доставленный путем передачи, должен относиться к вопросу, жизненному для личного опыта учащегося».

Учитель должен начинать обучение с уже имеющегося у ребенка опыта, как отправной точки его дальнейшего образования. «Задача педагога, - писал Д. Дьюи, - отобрать те факты в пределах существующего опыта, с помощью которых потенциально возможно поставить новые проблемы, побуждающие к дополнительным наблюдениям, расширяющим область последующего опыта».

Для Д. Дьюи демократическое реформирование общества предполагало создание особой среды развития человека, обеспечивающего его становление как субъекта демократии. Такой обучающей и воспитывающей средой были, по его мнению, прежде всего школы. Обучение навыкам демократии прежде всего может осуществляться в классе, который должен превратиться в сообщество исследователей, активно действующих за пределами школы, участвующими в реальной жизни сообщества. Построенное по принципу равного вовлечения всех обучающихся в исследование истины школьное сообщество исследователей более всего соответствует принципу «участвующей демократии». В классе как сообществе исследователей обучение демократии осуществляется в единстве с развитием необходимых когнитивных, этических и социально-психологических навыков.

Сообщество исследователей - социальный срез демократической практики, микрокосм демократии. Оно не только самоуправляемая и саморазвивающаяся группа. Способы его саморегуляции и самокоррекции могут предлагаться более крупным сообществам. Это не может быть демократический ликбез в рамках традиционной педагогики, тот ликбез, к которому сегодня часто пытаются свести широко популяризируемое гражданское образование. Атрибутивные признаки сообщества исследователей - самостоятельное критическое мышление, разумность и свобода.

Педагогическая концепция Д. Дьюи, в которой он стремился обеспечить целостное развитие ребенка, единство процессов воспитания и обучения, вырастала, во-первых, из понимания им разума как продукта социального опыта; во-вторых, из трактовки разума как инструмента, с помощью которого человек решает свои жизненные проблемы; в-третьих, из отождествления морали со способом поведения, зависящего от последствий действий человека в различных ситуациях реальной действительности. Д. Дьюи показал, как можно соединить естественное развитие ребенка с педагогическим руководством этим процессом; он разработал модель образования, в рамках которой индивидуальное развитие человека и становление как социального существа, как гражданина гармонизировались, органически дополняя друг друга.

Д. Дьюи выдвинул и последовательно отстаивал идеал «прогрессевистского образования», как образования проявляющегося в прогрессе (непрерывной реконструкции) опыта человека. Этот прогресс представлялся ему непрерывным и составлял цель, сущность, результат, значение и смысл самого образования.

Д. Дьюи отстаивал идеал общественно-активной школы, являвшейся формой социальной жизни, миниатюрным сообществом, которое:

• реализует в своем укладе образ желаемого общества;
• активно взаимодействует с другими субъектами совместного опыта вне школьных стен;
• стремится стать социальным центром;
• стремится оказывать преобразующее влияние на местное сообщество (и на общество в целом).

Образование у Д. Дьюи по сути своей является и личностно- ориентированным и общественно-ориентированным, то есть демократическим в главном смысле этого слова — в смысле гармонизации интересов и отношений человека и общества (других людей) обеспечения единства индивидуального развития и продуктивного взаимодействия как его условия. Рассматривая ребенка в качестве центра педагогической вселенной, образование у Д. Дьюи направлено на непрерывную, необходимую для его роста реорганизацию опыта, прежде всего передающегося посредством общения и являющегося частью общего опыта, который изменяет установки всех его участников и дает наглядный урок необходимости личного вклада в повышения качества общественного опыта. Образование у Д. Дьюи:

1) связано с практиками, существующими в сфере повседневной (внешкольной) жизни;

2) направлено на развитие способности ребенка эффективно участвовать в социальной жизни;

3) осуществляется посредством возбуждения способности ребенка теми социальными условиями, в которых он находится, и которые побуждают действовать его в качестве члена социального целого.

Демократическое образование в единстве обучения, воспитания и повседневной жизни ребенка стремится к организации совместного сотрудничества детей по исследованию в ходе обучения деланием. При этом интерес к учению во всех связях и ситуациях жизни является подлинным нравственным интересом, а смысл формирующемся навыкам задает социальная среда. Образование в концепции демократической педагогики Д. Дьюи призвано обеспечить развитие у ребенка способности к ориентации в культуре, критического мышления, социальной эффективности, моральной ответственности, способности к самоконтролю и саморегуляции (дисциплине), способности к свободной творческой самореализации во взаимодействии и сотрудничестве с другими людьми. Главная цель педагогики Д. Дьюи, ее альфа и омега - образование субъекта демократии.

Глава 5. Развитие демократической педагогики на западе в XX столетии

5.1. Концепция конституционного образования Я.Корчака

Две унесшие десятки миллионов жизней мировые войны, кровавые тоталитарные режимы, невиданный до того массовый геноцид, возведенный в ранг политического принципа терроризм, угроза ядерного самоуничтожения человечества, экологические катастрофы. ХХ век поставил под сомнения веру в безусловность социального прогресса и могущество человеческого разума. На этом фоне заметно активизировались демократические искания педагогов, стремящихся гармонизировать отношения человека и общества, добиться того, чтобы свободное развитие каждого было условием свободного развития всех. Среди множества педагогических концепций, внесших в ХХ столетии безусловный вклад в развитие демократической педагогики, остановимся на трех - концепции конституционного образования, основанного на уважении ребенка (Я. Корчак), концепции человекоцентрированного образования (К. Роджерса) и концепции дескуляризации общества (И. Иллича).

Педагог, врач, писатель Януш Корчак (настоящее имя Генрик Гольдшмит) родился в 1878 г. в царстве Польском, входившем в состав Российской империи. Получив медицинское образование, он участвовал в русско-японской войне 1904-1905 гг. Я. Корчак рано занялся литературной деятельностью, а также проявил интерес к проблемам воспитания детей из неимущих слоев общества. В 1912 г. он стал директором варшавского Дома сирот, в котором работает до 1940 г. с четырехлетним перерывом в годы Первой мировой войны. В 1914-1918 гг. Корчак, будучи младшим ординатором дивизионного госпиталя русской армии, пишет свою самую известную книгу «Как любить ребенка». С 1919 г. Я. Корчак, продолжая работу в Доме сирот, руководит сиротским приютом Наш дом под Варшавой. «Одно из детских учреждений Януша Корчака - писал С.Л. Соловейчик - называлось "Наш Дом" - с большой буквы. В Нашем Доме детское самоуправление, демократические суды, конституция». В 1940 г. Дом сирот стал приютом для еврейских детей в варшавском гетто. В 1942 г. детей из Дома сирот отправили в Треблинку. Всемирно известному писателю и педагогу Я. Корчаку фашисты предложили остаться в гетто. Однако он отказался оставить детей и, пытаясь облегчить их мучения, поддерживал их, пробуждал в них мужество. Я. Корчак оставался со своими питомцами до конца, шагнув вместе с ними в газовую камеру.

Противопоставляя мир взрослых и мир детей, Корчак делил общество на два социальных слоя - класс угнетателей взрослых и класс угнетенных детей. Отстаивая права детей, защищая их интересы, он в тоже время стремился найти пути к достижению их взаимопонимания и примирения. Я. Корчак был убежден в абсолютной ценности детства, которое определяет то, каким будет человек в дальнейшем. Я. Корчак провозгласил право ребенка на сегодняшний день, право ребенка быть тем, что он есть, право ребенка на уважение, право ребенка участвовать в рассуждениях взрослых о нем и приговорах, право ребенка на серьезное отношение к его делам и на серьезное их рассмотрение. Я. Корчак требовал признание права детей на самостоятельную организацию своей жизни, на использование своих достоинств и сокрытие своих недостатков, на протест, на ошибку, на тайну, на движение, на собственность, на игру.

Формулируя свое педагогическое кредо, Я. Корчак писал: «Самое главное, воспитатель должен уметь: Любого в любом случае целиком простить. Все понимать - это все прощать. Не воспитатель тот, кто возмущается, кто дуется, кто обижается на ребенка за то, что он есть, каким он родился или каким его воспитала жизнь. Не злость, а печаль. Печаль, а не гнев, сочувствие, а не мстительность. Надо верить, что ребенок не может быть грязным, а лишь запачканным. Преступный ребенок остается ребенком. Об этом нельзя забывать ни на минуту. Он еще не смирился, он еще сам не знает "почему?" и удивляется, а иногда с ужасом замечает, что он иной, хуже, не такой, как все. "Почему?" Ребенок перестает бороться с собой, когда он смирится или - а это хуже - решит, что люди - общество - не стоят его тяжелой борьбы с собой. Воспитатель не обязан брать на себя ответственность за далекое будущее, но он целиком отвечает за сегодняшний день. Косвенно воспитатель отвечает и за будущее перед обществом, но непосредственно, в первую очередь от отвечает за настоящее перед воспитанником. Соблазнительно пренебрегать сегодняшним днем детей во имя возвышенной программы завтрашнего дня». Я. Корчак подчеркивал необходимость принять и понять и каждого ребенка и детское сообщество: «Воспитатель, работая над пониманием человека - ребенка и над понимаем общества - группы детей, дорастает до постижения важных и ценных истин. Ребенок и поучает, и воспитывает»[178].

Я. Корчак сделал принципиальный шаг в развитии демократического понимания образования, акцентировав внимание не только на необходимости введения всеобщего обязательного доступного обучения, но и на необходимости сделать само школьное образование приемлемым для ребенка, обеспечивающим развитие его личности не на основе принуждения и насилия, а на основе принятия учебной деятельности созвучной актуальным проблемам детей. Говоря о том, что «ребенок с трудом мирится со сведениями, которые он не может применить на деле», Я. Корчак писал: «Мы ввели всеобщее обучение, принудительную умственную работу; существует запись и школьная рекрутчина. Солдатская учеба тоже лишь подготовка ко дню, когда солдата призовут к подвигу»[180]. Центральная проблема педагогики Я. Корчака - это проблема самочувствия ребенка, его физического, эмоционального, нравственного, интеллектуального состояния и самоощущения.

Уважение прав ребенка для Я. Корчака - ведущий принцип воспитательного процесса. Разумное воспитание бескорыстно - воспитывать ребенка следует ради самого ребенка, ради его блага и счастья, а не по заказу церкви и государства, не для удобства и удовлетворения воспитателей. Я. Корчак стремился превратить Дом сирот в «дом труда и школу жизни». Основной идеей его воспитательной программы была «добрая воля и служба ребенку». По мнению Н.Б. Крыловой, польский педагог сумел «организовать свободное пространство саморазвития каждого человека и сообщества в процессе взаимодействия и сотрудничества на основе демократических норм со=управления детей и взрослых. Корчак построил такую модель демократического со=управления». Я. Корчак, по словам Т. Левоцкого, подчеркивал «необходимость создания целостной системы воспитания, подразумевающей сотрудничество между школой, семьей и различными социальными институтами»[182].

Й. Берлинга обращает особое внимание на то, что Я. Корчак развивал и реализовывал в своей педагогической практике конституционный взгляд на образование, который представляет собой «ключевой элемент демократического гражданства и гражданского образования. В конституции важны две стороны: она определяет мои права и таким образом создает свободу, и одновременно определяет ограничения, поскольку я не один. Я часть сообщества, в котором каждый имеет такие же права. Я нахожусь в сообществе, и сообщество находится во мне. Так конституция и создает свободу, и ограничивает мои действия. Отсюда важность переговоров и координация интересов в случае столкновения или его угрозы. Это непосредственно относится и к образованию. Вместо того, чтобы просить, чтобы взрослый участвовал в обсуждении конфликта прав и интересов детей и взрослых, Корчак институализирует посредничество через независимую, "объективную" третью "силу" - конституцию, которая уважается всеми».

Последовательно проводя конституционный взгляд на образование, Я. Корчак, как пишет Й. Берлинг, «искал практические способы создания справедливого сообщества в детском доме. Ключевым словом стало "участие ученика". Приют как самоуправляющаяся детская республика базировалась на Книге законов, Конституции. Корчак обращает внимание на различие между образованием "о гражданстве" и "для гражданства". Речь идет о демократическом гражданстве. Необходимо создавать такие образовательные ситуации, в которых гражданство понималось как общественная практика, в которой принимают участие, действуют. Детям и молодежи нужно позволить представительствовать и играть активную роль в общественной жизни. Корчак выходит за пределы вопроса образования "о и для демократии": он практикует образование через демократию. Это было время, когда школы и другие учреждения предоставляли молодежи возможность действовать демократически. Здесь, как во многих других случаях, позиция Корчака поразительно совпадает с позицией американского философа и педагога Джона Дьюи: для его философии образования такие понятия, как демократия, участие и опыт, являются ключевыми».

Основной метод воспитания Я. Корчака - метод детского самоуправления. «Корчаковское самоуправление, - пишет Р.А. Валеева, - представляло собой развитую систему товарищеского суда и включало в себя богатство оригинальных воспитательных приемов. Оно обеспечивало помощь детей в решении организационных, хозяйственных и воспитательных задач, способствовало развитию активности и самостоятельности детей, содействовало постепенному переходу от воспитания к организованному самовоспитанию ребенка. Важнейшая черта самоуправления в корчаковской системе - его подлинная демократичность. В самоуправлении принимали участие все дети. Органы самоуправления имели реальную власть, они принимали участие в решении насущных вопросов в жизни детского дома, вплоть до приема и исключения детей».

Т. Каплан обращает внимание на то, что Я. Корчак «создавал конкретные практические ситуации для того, чтобы дети вносили свой ответственный и активный вклад в общее дело. Его детский парламент, редактирование детдомовской газеты, тьюторство (традиция, когда старший ребенок в течение длительного времени заботился о новичке) - все это было пространством, где создавались возможности для практики детей в решении трудных задач, ожидавших их на пути к взрослой жизни». Сам Я. Корчак писал: «Гражданское воспитание (вне зависимости от учебной программы), а значит, товарищеский суд, кооператив, кружки взаимопомощи, самоуправление - делают первые попытки, это только еще зреет. Зачатки этого рассматриваются как подготовка к "будущей" жизни - забывается факт, что дети испытывают потребности своего, детского общества»[187].

Опыт Я. Корчака по развитию детского самоуправления богат и разнообразен. «Чтобы предотвратить злоупотребления властью со стороны взрослых и воплотить в жизнь идею самоуправления, - пишет председатель Швейцарской ассоциации друзей доктора Корчака Даниэль Гальперин, - Корчак организовал парламент из 20 детей, избираемых своими сверстниками. Этот парламент был не столько консультативным, сколько законодательным органом, уполномоченным принимать новые законы, выражать свое мнение по поводу приема (или отказа в приеме) ученика, педагога или работника приюта. В его задачу также входила организация поддержки деятельности школы, обеспечение справедливого распределения обязанностей и выдачи сертификатов детям, которые совершили что-либо значительное».

Особое значение польский педагог придавал детским судам. Он писал: «Детский товарищеский суд может положить начало детскому равноправию, привести к конституции, заставить взрослых провозгласить декларацию прав ребенка. У ребенка есть право на серьезное отношение к его делам и на справедливое их рассмотрение». Суды способствовали организации общественного мнения коллектива как метода воспитания отдельного ребенка.

Педагогический опыт Я. Корчака с середины ХХ века вызывает все возрастающий интерес среди теоретиков и практиков образования во всем мире. 1978 г. ЮНЕСКО объявило годом Корчака. Многие его идеи вошли в золотой фонд демократической педагогики.

5.2. Человекоцентрированный подход к образованию К.Рождерса

Американский психотерапевт и психолог Карл Роджерс (19021987) выработал к началу 50-х гг. уникальный стиль преподавания, положив в его основу созданную им оригинальную теорию личности и многолетнюю психотерапевтическую практику. К. Роджерс исходил из того, что «задача "снабдить учащегося научными знаниями" на сегодняшний день неадекватна. Современного ученика надо избавить от превратного представления о науке как о чем-то абсолютном, завершенном и застывшем. С этой целью учитель создает условия для исследовательской направленности, ставя проблемы, формируя поощряющую среду и оказывая ученикам помощь в их исследовательских действиях. Такого рода условия дают ученикам возможность делать самостоятельные открытия и принимать участие в самоуправляемом учении». Он обращал особое внимание на демократические основания человекоцентрированного подхода в образовании. Он подчеркивал, что «человекоцентрированный способ существования в образовательной ситуации есть нечто такое, во что человек врастает. Это набор ценностей (трудно приобретаемых) в котором главное внимание уделяется человеческому достоинству, важности личного выбора, значению ответственности, радости творчества. Это философия, построенная на демократических основаниях, обеспечивающих права каждого человека»[191].

Исследователь наследия американского мыслителя-гуманиста А.Б. Орлов пишет о том, что «в 70-е гг. К. Роджерс и его коллеги предприняли серию широкомасштабных экспериментов, целью которых было существенное изменение отдельных региональных образовательных систем в США. Цель этой работы состояла в том, чтобы транслировать интенсивный опыт человекоцентированного образования в учебную и педагогическую среду. Итоги этой обширной практико-ориентированной программы К. Роджерс подвел во втором издании книги "Свобода учиться"». На русский язык переведено третье издание этой книги, увидевшее свет в 1994 г. и дорабртанное Д. Фрейнбергом.

Выражая свое крайнее недовольство существующей системой образования, К. Роджерс писал: «Наша система образования не в состоянии ответить на реальные нужды и запросы общества. Нашу школу можно охарактеризовать как наиболее традиционный, консервативный, ригидный и бюрократический институт, наиболее устойчивый к всякого рода изменениям из всех современных институтов». Характеризуя традиционное обучение, за его принципиальный антидемократизм, К. Роджерс подчеркивал: «Демократия и ее ценности игнорируются и презираются. Учащиеся не участвуют в выборе целей, содержания учебных программ или стиля работы. Все это выбирается для учащихся. Они не участвуют в выборе тех, кто их учит, и не имеют права голоса в сфере образовательной политики. Аналогичным образом учителя не принимают участие в выборе стоящих над ними администраторов от образования. Кроме того, они зачастую также не участвуют в формировании образовательной политики. Все это разительно контрастирует со всем, чему их учат относительно достоинств демократии, важности свободного мира и т.п. Практика школы в отношении власти и ее распределения прямо противоречит тому, что преподается. Усваивая, что свобода и ответственность - прекрасные качества нашей демократии, учащиеся ощущают свое бессилие в сочетании с весьма ограниченной свободой и практическим отсутствием возможностей делать выбор или нести ответственность». К. Роджерс был убежден, что «свобода и самоуправление ведут к самым главным учебным достижениям».

Говоря о том, что «гуманность - это самое важное в школе», и ставя задачу «помочь развитию наших наиболее ценных естественных ресурсов - умов и сердец наших детей», К. Роджерс писал: «В подлинно гуманной учебной атмосфере молодые люди могут почувствовать, что их уважают; они могут совершить ответственные выборы, ощутить радость учения, заложить основу своей будущей жизни - жизни эффективных и ответственных граждан, то есть людей хорошо информированных, компетентных в своем деле и уверенно смотрящих в будущее. Заботливая и поддерживающая атмосфера в классе, школе, школьном округе - наилучший фактор создания благоприятных условий для полноценной заботы о здоровье».

По мнению К. Роджерса, «все классы могут быть разделены на две большие категории: классы, где ученики потребляют информацию, и классы, где ученики порождают идеи. В "потребительских" классах ученики сидят и слушают лекции, выполняют письменные задания (груды письменных заданий), работают преимущественно каждый сам по себе, интеллектуально не взаимодействуя (или очень мало взаимодействуя) друг с другом и очень редко сотрудничая. Ощущение школьной скуки нарастает по мере, как учащиеся переходят из класса в класс. Дети любят школы с активной учебной средой. Там учеников побуждают к совместным учебным действиям, взаимному обучению, занятиям в учебных центрах и кружках, экскурсиям, участию в групповых проектах и классных дискуссиях, что требует от учащихся активизации многих уровней мыслительной деятельности. Ученики становятся "гражданами" образовательной среды, принимающимися на себя ответственность друг за друга и за те средства обучения, которыми они пользуются каждый день. Постановка учащихся в центр внимания педагогов является необходимым условием для возникновения феномена учения. Первичная задача учителя состоит в том, чтобы позволять ученику учиться, питать его/ее собственную любознательность. Простое собирание фактов немного стоит в настоящем и еще меньше в будущем, тогда как умение учиться всегда в цене».

К. Роджерс, указывая на то, что традиционное обучение по большей частью оказывается лишенным для учащихся каких-либо личностных смыслов, четко определяет особенности, отличающие значимое (основанное на опыте) учение:

• Личностная вовлеченность. Целостный человек со всеми его чувствами и когнитивными особенностями погружается в учение как в некоторое событие.
• Самоинициируемая вовлеченность. Даже если побуждение (стимул) приходит извне, чувство открытия, постижения, схватывания и понимания приходит изнутри.
• Проникающая способность. Значимое обучение изменяет поведение, установки и, возможно, даже личность того, кто учится.
• Самооценка учеником события учения. Учащийся знает, отвечает ли учение его потребности, ведет ли оно к тому, что он хочет узнать, проливает ли оно свет на какую-то область, ранее покрытую тьмой незнания. Можно сказать, что в данном случае «локус оценки» определено находится в самом учащемся. Сущность оценки составляет смысл. Следовательно, смысл учения встроен в целостный опыт учащегося.

По мнению К. Роджерса, значимое обучение является целостным учением. Оно объединяет логическое и интуитивное, интеллект и чувства, понятие и переживание, идею и смысл. Когда мы учимся таким образом, мы целостны. Значимое обучение всегда осмыслено. От осмысленного учения гарантирует система обучения, в которую входят: предписанное содержание образования; единые требования ко всем учащимся; лекционная форма, как приоритетный способ преподавания; стандартные тесты, обеспечивающие внешнее оценивание всех учащихся; обычная система отметок.

К. Роджерс исходил из того, что в современном мире «мы столкнулись с совершенно новой ситуацией, в которой, если мы хотим выжить, целью обучения становится фасилитация изменения и учения. Образованным является тот, кто научился учиться; кто научился приспосабливаться и меняться; кто осознал, что безопасность зиждется не на самом знании, а на умении его добыть. Изменчивость, доверие к динамичному (а не статичному) знанию - вот единственная разумная цель образования в современном мире». Он доказывал, что учителю следует стать фасилитатором учения, то есть человеком, активизирующим, обеспечивающим и поддерживающим учебную деятельность обучающихся, преобразовать группу (всю группу, включая его самого) в сообщество учащихся, помочь людям высвободить любознательность, позволить двигаться в новых направлениях сообразно их собственным интересам, разбудить исследовательский азарт, сделать все предметом выяснения и изучения, понять, что все изменчиво, вызвав всем этим сильнейшие переживания. Именно это и является целью образования, в контексте которой фасилитация учения предстает как процесс, посредством которого мы может и сами научимся жить, и способствовать развитию учащихся. Содействующий тип обучения предоставляет возможность находиться в изменяющемся процессе, пробовать, конструировать и находить гибкие ответы на те серьезнейшие вопросы, которыми в наши дни озабоченно человечество.

Для К. Роджерса «фасилитаторы - катализаторы, побудители; они предоставляют ученикам свободу и возможность учиться и, что самое важное - учатся вместе с ними». Педагогическая деятельность учителя-фасилитатора только тогда будет по настоящему успешной, если он будет:

1) подлинным, то есть таким, какой он есть;

2) доверять ученику, принимать и одобрять его;

3) способен внутренне понять ученика (эмпатическое понимание).

Он писал: «Когда фасилитатор создает в классе атмосферу, характеризующуюся (пусть в малой степени) максимально достижимой подлинностью, одобрением и эмпатией, когда он верит в конструктивные тенденции индивида и группы, - тогда он обнаруживает, что совершил педагогическую революцию. Учение приобретает иное качество, протекает в ином темпе и имеет гораздо большую глубину. Переживания - позитивные, негативные, смешанные - становятся частью классного опыта. Учение становится жизненным - самой жизнью. Ученики - иногда с воодушевлением, иногда с осторожностью - превращаются в познающих, изменяющихся людей. Когда дети хотят учиться, они руководствуются собственными целями и работают преимущественно самостоятельно. Никого не следует побуждать учиться чему-то такому, в чем он не видит смысла. ученики должны сталкиваться с материалом, имеющим для них самих значение и смысл. Позволяя ученикам познать самих себя как людей, делая доступными для них знания и опыт, учитель способен оказать им помощь без принуждения».

Человекоцентрированное образование базируется на самодисциплине. «Самодисциплина, - писал он, - требует такой учебной среды, которая обеспечивает возможность учиться на собственном опыте (в том числе и на опыте собственных ошибок) и рефлектировать этот опыт. Самодисицлина начинается с малого и растет вместе с индивидом. Движение от внешней дисциплины к самодисциплине требует времени. Штрихи из которых складывается понятие самодисциплины: осуществление выбора, организация времени, постановка целей и установление приоритетов, помощь и забота, слушание, социальная организация, миротворчество, доверие и (что, возможно, наиболее существенно) взаимодействие в условиях свободной и открытой учебной среды».

К. Роджерс настаивал на необходимость использования образовательных ресурсов общественности. В связи с использованием метода проектов, который он рекомендовал широко внедрять в учебный процесс, К. Роджерс приводил такой пример: «Учащиеся Свободной школы Нового Орлеана (Луизиана) обеспечили общественную поддержку бездомным. Они начали со сбора информации о бездомных. Им пришлось найти подход к людям, научиться слушать, анализировать наблюдения, чтобы выделить ключевые пункты, определяющие значение этого проекта для местного сообщества. В результате эта деятельность стала гораздо более ценным учебным опытом, нежели любой школьный курс, который только можно представить. Существует много других видов общественных проектов. Многие учителя сделали свои классы человекоцентрированными, поощряя учеников к освоению программы с помощью проектов. Проекты позволяют как ученикам, так и учителям сочетать разнородные идеи, понятия и факты на том уровне осмысленности, который сохраняется на всю жизнь. Проекты вроде того, что осуществляется в Свободной школе, позволяет учащимся выбирать в сфере собственных интересов то, что соответствует и потребностям города Новый Орлеан. Другие проекты могут отражать потребность учащихся разобраться в тех вопросах, которые важны для их возрастной группы. Проекты. могут проистекать из вопросов или ситуаций, возникших в классе или в жизни учеников. Проекты стимулируют все познавательные процессы и заставляют ученика столкнуться с повседневными вопросами, из которых могут быть выведены и другие познавательные моменты; они могут выполняться учеников полностью самостоятельно либо в кооперации с другими».

К. Роджерс выделил следующие черты, которые присущи учебным сообществам человекоцентрированного типа: во-первых, товарищество и деловое партнерство родителей, учителей, администраторов всех уровней и других взрослых, прямо или косвенно участвующих в учебном процессе; во-вторых, забота, ставящая в центр внимания потребности всех своих членов - и учеников, и их фасилитаторов; в-третьих, активность, направленная на решение сложных проблем сегодня и прокладывающая мост от того, что мы знаем, к тому, что нам надо узнать; в-четвертых, своевременное обучение, гибко меняющиеся источники и способы получения фактов.

К. Роджер подчеркивал необходимости обеспечивать демократический характер класса, как особого сообщества: «Социальная основа жизни класса создается точно так же, как и социальный договор, являющейся частью демократических основ нашего общества. В школьной системе, функционирующей по принципу сверху вниз каждый член иерархии передает приказы и распоряжения тем, кто находится уровнем ниже. Этот нисходящий поток завершается в классе, так что вклад учителей и учащихся в те решения, которые непосредственно влияют на них, оказываются минимальными. Попытка создать в классе социальную основу сотрудничества, исключив из этого процесса 99% его участников, прямо противоречит всему тому, что мы знаем о создании гуманных межличностных отношений. В этом случае учащиеся начинают рассматривать правила как ваши, а не наши». Школьное сообщество, по убеждению К. Роджерса, включает в себя не только учителей, администраторов, учеников, родителей, но и все ближайшее, а иногда и достаточно отдаленное, окружение школы, он подчеркивает необходимость для нее вступать в партнерские отношения со всеми заинтересованными субъектами.

Демократическая педагогика К. Роджерса, обращенная к внутреннему миру, рассматривает его становление в пространстве социального бытия, а школу, как образовательный институт, вписывает в широкий поток социальной жизни.

5.3. Концепция дескуляризации общества И.Иллича

К числу наиболее радикально настроенных демократических мыслителей последней трети ХХ века, яростных критиков современного социального мира, его самосознания и образовательных институтов, педагогические идеи которых получили широчайший международный резонанс, относится И. Ильич.

Иван (Айван) Иллич родился в хорватской семье в Вене в 1926 г. Служил священником в Нью-Йорке. Работал в Пуэрто-Рико. В 1961 основал Центр межкультурной коммуникации в Куэрнаваке (Мексика). Центр занимался подготовкой американских миссионеров для работы в Латинской Америке. По ложному обвинению в поддержке левых партизанских движение в Латинской Америки был предан суду Конгрегации в Ватикане, оправдан, но в 1969 г. отказался от сана священника. В своих многочисленных книгах критиковал различные стороны индустриального общества. В 1968 г. в книге «Школа: священная корова» И. Ильич критиковал государственную школу за косность, централизацию, внутреннюю бюрократию, за порождаемое ей неравенство. В 1971 г. И. Иллич издал книгу «Освобождение от школ». Умер И. Иллич 2002 г. в Бремене.

По мнению И. Иллича, существующая школа «приучает путать процесс и сущность. Как только это случается, в силу вступает новая логика: чем больше обучения, тем лучше результаты, а стало быть, успех обеспечивается эскалацией. Учащийся, таким образом, приучается путать преподавание с учением, продвижение из класса в класс с образованием, диплом с компетентностью, а бойкость речи со способностью сказать что-то новое». Он утверждал, что «общественное образование только выиграло бы при избавлении общества от само собой разумеющейся обязательности школ, равно как выиграли бы в результате аналогичных процессов семья, политика, безопасность, вера и общение». И. Иллич доказывал, что «не только образование стало школьным, школьной стала сама социальная действительность», что «богатый и бедный одинаково зависят от школ и больниц, которые руководят их жизнью, формируют их мировоззрение и вместо них решают, что законно, а что нет». Он писал: «Школа захватывает деньги, людей и добрую волю, предназначенные для образования, а кроме того, не дает другим социальным институтам брать на себя образовательные задачи. Работа, досуг, политика, переселение в города и даже семейная жизнь - все полагаются теперь на школы в формировании требуемых ими знаний и навыков вместо того, чтобы становиться средствами образования». Школа осуществляет множество скрытых функций, таких как «охрана и опека, селекция, идеологическая обработка и обучение». Школа - это рекламное агентство, заставляющее людей поверить, что нуждаются именно в том обществе, которое существует.

Требуя отказаться от идеи и практики всеобщего обязательного школьного образования, И. Иллич осуждал школу за то, что она стала «мировой религией модернизированного пролетариата и раздает пустые обещания спасения беднякам технологической эры. Национальные государства приняли эту религию и обеспечили всеобщий призыв всех граждан на службу учебному плану, последовательно ведущему к дипломам - наподобие древних ритуалов инициаций и служения культу. Школы извращают естественную склонность расти и учиться в спрос на обучение. Спрос на собственную зрелось гораздо большее отречение от самостоятельности, чем спрос на изготовленные товары. Заставляя людей отказываться от ответственности за их собственный личностный рост, школа ведет многих людей к своего рода духовному самоубийству». И. Иллич последовательно разоблачал антидемократизм существующей школьной системы: «Школьное обучение не способно поддержать ни учение, ни справедливость, поскольку педагоги настаивают на объединении преподавания и сертификации в одних руках. Школа соединяет учение с распределением по социальным ролям».

И. Иллич последовательно разводил компетентность человека и результаты освоения учебных программ. Он был убежден, что социализация, происходящая в потоке повседневной жизни, намного эффективнее и результативнее школьного обучения: «Люди учатся, как правило, невзначай, и даже самое целенаправленное учение не является результатом спланированного обучения. Мы все узнали большую часть того, что знаем, не в школе. И ученики научаются не благодаря учителям, а часто несмотря на своих учителей. На самом деле учение - это такая человеческая деятельность, которая в наименьшей степени нуждается в руководстве со стороны других людей. Истинное образование по большей части не является результатом обучения. Оно возникает в результате свободного участия в осмысленной деятельности. Большинство людей лучше всего учится именно так, а школа заставляет их поверить, что их личный познавательный рост обеспечивается тщательным планированием и руководством».

И. Иллич ставит задачу освобождения общества от школ. Он пишет: «Взяться за освобождение общества от школ - значит признать двойственную природу учения. Сведение образования к одним лишь практическим навыкам было бы катастрофой; необходимо уделять внимание всем видам учения. Однако если даже для освоения практических навыков школа оказалась неподходящим местом, то еще хуже она служит делу приобретения образования. Обе эти задачи школа решает скверно - отчасти потому, что не различает их. Еще хуже школы умеют создавать условия для открытого, исследовательского применения приобретенных умений, что называется, для "либерального образования". И дело главным образом в том, что, став обязательными, школьные годы превращаются в "посещение ради посещения": подневольное пребывание в обществе учителей во имя сомнительного удовольствия и дальше пребывать в этой компании». Отсюда вывод: «Мы должны меньше полагаться на специальную подготовку с помощью школы, мы должны найти большее количество способов учиться и преподавать: образовательные свойства всех учреждений должны опять возрасти».

Рисуя свой идеал институтов образования, И. Иллич пишет: «Хорошая образовательная система должна иметь три цели: она должна давать всем, кто хочет учиться, доступ к имеющимся ресурсам в любое время их жизни независимо от возраста; позволять всем поделиться своими знаниями с теми, кто хочет научиться этому от них; наконец предоставлять каждому желающему возможность ознакомиться с проблемами общества и обсудить их. Такая система потребует применения к образованию конституционных гарантий - учащихся нельзя будет вынуждать подчиняться обязательному учебному плану или дискриминировать на основании того, обладают ли они свидетельствами или дипломами. Нельзя вынуждать людей поддерживать путем регрессивного налогообложения огромный профессиональный аппарат педагогов и здания, которые фактически ограничивают возможности общественности для учения услугами профессионалов, предлагаемыми на рынок. Система должна использовать современные технологии, создающие возможность свободы высказывания, свободы собраний и свободы печати, действительно универсальные и, следовательно, полностью образовательные».

И. Иллич четко определяет четыре «канала учения» или «обмена знаниями, которые при изменении способа учения могут сохранить все свои необходимые ресурсы. Ребенок растет в мире вещей, окруженный людьми, которые служат ему примерами и моделями навыков и ценностей. Он находит сверстников, с которыми может спорить, соревноваться. Сотрудничать и обсуждать; если ребенку повезет, он встретиться с критикой со стороны опытных старших, которые действительно заинтересованы в его продвижении. Предметы, модели, сверстники и старшие - это четыре ресурса, и все они требуют разных соглашений о свободном доступе к ним каждого чело- века».

И. Иллич предлагает начать планирование новых образовательных институтов с вопроса: «Какие вещи и какие люди должны окружать ученика, для того чтобы происходило учение?». И в поисках ответа на него он «намечает четыре разных подхода, дающие ученикам доступ к образовательным ресурсам, которые помогут им определить свои собственные цели и в дальнейшем достичь их:

• 1. Служба рекомендации образовательных объектов, которая облегчает доступ к предметам или процессам, используемым для формального учения. Некоторые из этих объектов могут специально предназначаться для этой цели, или храниться в библиотеках, прокатных бюро, лабораториях, или быть выставлены для осмотра в таких местах, как музеи или театры; другие могут повседневно использоваться на фабриках, в аэропортах или на фабриках и выдаваться ученикам в часы, свободные от работы, или как подмастерьям.
• 2. Служба обмена навыками, которая позволяет людям перечислить имеющиеся у них навыки, условия, на которых они согласны служить моделью для тех, кто хочет этим навыкам научиться, и адрес, по которому их можно найти.
• 3. Служба подбора партнеров - коммуникационная сеть, которая позволяет людям описать учебную деятельность, в которой они хотят участвовать, и найти партнера для совместного исследования.
• 4. Службы рекомендации Старших Преподавателей, которые могут быть перечислены в справочнике, дающем адреса и резюме профессионалов с высшим образованием, профессионалов без высшего образования и "свободных художников" вместе с условиями доступа к их услугам.

Несмотря на то, что Ивана Иллича «часто называют утопистом», его идеи, без всякого сомнения, стимулируют демократическое осмысление образования, способствуют пониманию негативных интенций существующих образовательных институтов, обращают внимание на необходимость максимально возможного использования социализирующего потенциала всего жизненного окружения человека при организации его образования.

Глава 6. Развитие демократической педагогики в России

6.1. Особенности и противоречия становления традиции демократической педагогики в России в XVIII-XIX веках

Становление демократической педагогики в России, демократизация отечественного образования (так же как и генезис демократии в целом, неразрывно связанный с развитием правового государства, гражданского общества, свободного предпринимательства) в силу специфических социально-политических, экономических и идеологических условий происходило значительно медленнее, чем на Западе. «Демократизация образования в России, и в истории, и сегодня осложняется слабой распространенностью среди педагогов и граждан либеральной политической культуры, - пишет И.В. Макарова. - Демократическая педагогическая традиция в истории российского образования развивалась как альтернативная государственной педагогике, как в эпоху самодержавия, так и в советское время. Сегодня демократизация образования часто ассоциируется с демократическим (или гражданским) образованием, но и оно в значительной степени сводится к определению его содержания. А попытки гуманизации образовательного процесса оказываются неэффективными, если не поддерживаются соответствующими организационно-управленческими изменениями, основанными на демократических процедурах».

Проблема соотношения интересов человека, как отдельной единицы, и общества, как целостной совокупности этих единиц, в российской истории решалась однозначно не в пользу человека. В силу неразвитости институтов гражданского общества в России всесильное государство традиционно стремилось (и не безуспешно!) взять на себя функцию выразителя и представителя общественных интересов. А.Г. Бремус подчеркивает, что «российская история в силу своих очень многих причин (от географических и климатических до этнических и политических) не создавала реальных возможностей для постепенного вызревания тех или иных культурных форм, базирующихся на индивидуальном усилии. Вызовы, обращенные к российской государственности, всегда были столь конкретны и столь значительны, что единственной моделью развития оказывалась тотальная мобилизация. Соответственно, никакие индивидуальные формы и способы человеческой самоорганизации не были в этой ситуации защищены от разрушения извне, что, в конченом счете, обусловило искусственный, условный характер социальной реальности в России. То, что составляло в западноевропейской традиции предмет некоторого общественного компромисса, в отечественной традиции представлялось предметом одностороннего нормирования».

Реформы Петра I, давшие мощный импульс развитию России, обусловили начало процесса формирования системы общего и профессионального образования. Заботясь об укреплении Российского государства, он стремился привлечь на государственную службу представителей различных социальных групп (за исключением крестьян). Это требовало открыть им доступ к получению образования, которое становилось социальным лифтом, позволяющим делать карьеру не знатным и не богатым россиянам. Процесс становления системы образование в России сопровождался распространением пришедшей с Запада идеологии Просвещения. Могущество и процветание Российской империи в прямую зависимость от развития науки и распространения образования ставил великий ученый М.В. Ломоносов.

В 1763 г. И.И. Бецкой, исходя из просветительской установки, согласно которой «корень всему злу и добру - воспитание», ставил задачу «произвести способом воспитания новую породу» людей. Он предлагал «завести воспитательные училища для обоего пола детей», чтобы «утверждать сердце в похвальных склонностях. всем тем добродетелям и качествам, кои принадлежат к доброму воспитанию и которыми в свое время могут они быть прямыми гражданами, полезными членами и служить оному украшением». В духе идеологии просвещения Н.И. Новиков писал в 1783 г.: «Кто несколько только размышлял о влиянии человеческих распоряжений в благополучие человеческое, особенно ж о влиянии воспитания во всю прочую жизнь человека, тот признается, что воспитание детей как для государства, так и для каждой особенной фамилии весьма важно. С самыми лучшими законами, с самою религией, при самом цветущем состоянии наук и художеств государство имело б весьма худых членов, если б правительство пренебрегло сей единый предмет, на котором утверждается все в каждом государстве. Все зависит от того, чтоб всякий образован был к добродетелям состояния своего и знания. Единое воспитание есть подлинный творец добрых нравов». При этом он обращал внимание на необходимости гармонизации индивидуальной и общественной направленности образования. По мнению Н.И. Новикова «главный предмет воспитания. есть тот, чтоб образовать детей счастливыми людьми и полезными гражданами»[212].

Забота об образовании граждан Российской империи, их обучении и воспитании все более становилась государственным делом. «Вопросы воспитания, - пишет О.В. Лебедева, - стали объектом пристального внимания Екатерины II после восстания Е. Пугачева, пробудившего в общественном сознании мысль о воле и законном обеспечении прав податного народа. Отдавая дань осознанию ею необходимости воспитания гражданина России и недостаточности для решения этой задачи одних только учебных заведений, направленных на подготовку грамотных, квалифицированных специалистов, нельзя не отметить серьезнейшую ошибку, заключавшуюся в полном изгнании из образования принципа общественного воспитания ребенка. Заботу о детях, отдаваемых в школу, взяло на себя государство, стремившееся к воспитанию верноподданных членов». В России прочно укореняется представление о необходимости государственного образования. А.С. Пушкин писал в 1826 г.: «Нечего колебаться: во что бы то ни стало должно подавить воспитание частное»[214].

По мнению А.Г. Бермуса, «массовое образование в России, возникшее в контексте Петровский реформ, во все времена сохраняло некоторый привкус принудительности, государевой службы. В России именно дворянство оказывается носителем наиболее прогрессивных идей прав человека. Сама Екатерина оказывается инициатором государственной идеи воспитания новой породы людей, что вследствие приведет к появлению Лицея, декабристов и всей литературы и искусства "Золотого века". Еще один немаловажный аспект в развитии отечественного образования возникает при Александре I, учредившем в 1802 г. Министерство народного просвещения, ставшее своеобразным прообразом всей российской культурной и образовательной политики на долгие годы. Обозначается тенденция превращения Просвещения, понимаемого как широкое общественное движение, включающее весь круг жизненных, религиозных и культурных проблем в образование, имеющее статус многоуровневой сословной системы обучения и воспитания. Возникает сохранившееся до сих пор глубинное противоречие массового образования: с одной стороны, его идеологические основы принадлежат гуманистической традиции высокого Просвещения; с другой стороны, его повседневная практика продолжает государственно- полицейские функции надзора и идеологической индоктринации».

В первой половине XIX века в России шли процессы, стимулирующие развитие демократических тенденций в педагогике и образовании - нарастало антифеодальное движение, распространялись либеральные и революционные идеи, расширялась сеть образовательных учреждений. В середине столетия демократические идеалы воспитания отстаивали В.Г. Белинский и Д.И. Писарев, Н.А. Добролюбов и Н.Г. Чернышевский.

В российской педагогической мысли вопрос о единстве воспитания человека и гражданина в впервые в полном объеме поставил В.Г. Белинский. Признавая, что воспитание - есть великое дело, которым решается участь человека, он первым в истории отечественной педагогической мысли сформулировал тезис о приоритетности воспитания человека перед воспитанием гражданина. В 1840 г. писал: «Первоначальное. воспитание должно видеть в дитяти не чиновника, не поэта, не ремесленника, но человека, который мог бы впоследствии быть тем или другим, не переставая быть человеком. Кто не сделается прежде всего человеком, тот плохой гражданин». Считая назначением человека необходимость «развить лежащее в его натуре зерно духовных средств, стать вровень с самим собой», В.Г. Белинский был убежден, что «всякое назначение природы имеет параллельное себе назначение в человечестве и в гражданском обществе», при этом, подчеркивал он, «главная задача человека во всякой сфере деятельности - быть человеком».

Идеи В.Г. Белинского о воспитании человека и гражданина развил Н.И. Пирогов. В 1856 г. Н.И. Пирогов опубликовал статью «Вопросы жизни». Он начал ее словами: «"К чему вы готовите вашего сына?" - кто-то спросил меня. "Быть человеком", - отвечал я». Он рассмотрел проблему воспитания человека сквозь призму дихотомии «человек внутренний» и «человек наружный». «Мы, - писал Н. И. Пирогов, - живя в обществе и для общества, живем еще и сами собой и в самих себе». И продолжал: «Дайте выработаться и развиться внутреннему человеку! Дайте ему время и средства подчинить себе наружного, и у вас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы; а главное, у вас будут люди и граждане. Все готовящиеся быть полезными гражданами, - писал он, - должны сначала научиться быть людьми».

В конце 50-х - начале 60-х гг. теорию и практику демократической педагогики разрабатывал Л.Н. Толстой, создавший и реализовавший в яснополянской школе теорию свободного образования. Он писал: «Народное образование в настоящее время для нас есть единственная законная сознательная деятельность для достижения наибольшего счастья всего человечества». Л.Н. Толстой был убежден, что «народ хочет образования, и каждая отдельная личность бессознательно стремится к образованию»[218]; а «образование народа есть преимущественно дело общественное, которому как бы ни помогало мудрое правительство, оно не может много сделать без этого самого общества»[219]. Л.Н. Толстой утверждал: «Образование есть потребность каждого человека. Поэтому образование может быть только в форме удовлетворения потребности»[220]. Говоря о том, что «образование есть благо», он подчеркивал его связь с различными потоками социализации: «Образование дается жизнью. Преподавание, учение есть, должно быть часть жизни»[221].

Л.Н. Толстой упрекал современную ему школу в том, что она противостоит жизни детей: «Жизнь вносит свое влияние и до школы, и после школы, и, несмотря на все старания устранить ее, и во время школы. Влияние это так сильно, что большей частью уничтожается все влияние школьного воспитания». Он считал, что «лучшая полиция и администрация школы состоит в предоставлении полной свободы ученикам учиться и ведаться между собой», и доказывал, что «только тот образ преподавания верен, которым довольны ученики»[223].

По определению русского религиозного философа и педагога В.В. Зеньковского, Л.Н. Толстой «выдвинул тот мотив, который сыграл такую огромную роль в педагогике ХХ века - мотив свободы. Проблема свободы ребенка становится одной из самых значительных можно сказать центральных тем русской педагогической мысли».

Особое внимание Л.Н. Толстой уделял духу школы, ее неповторимой внутренней атмосфере, формированию, подержанию и развитию которой учителя, по его мнению, должны уделять особое внимание: «Есть в школе что-то неопределенное, почти не подчиняющееся руководству учителя, что-то совершенно неизвестное в науке педагогики и вместе с тем составляющее сущность, успешность учения, - это дух школы. Этот дух подчинен известным законам и отрицательному влиянию учителя, то есть что учитель должен избегать некоторых вещей, для того чтобы не уничтожить этот дух. Дух школы, например, находится всегда в обратном отношении к принуждению и порядку школы, в обратном отношении к вмешательству учителя в образ мышления учеников, в прямом отношении к числу учеников, в обратном отношении к продолжительности урока и т. п. Этот дух школы есть что-то быстро сообщающееся от одного ученика другому, сообщающееся даже учителю, выражающееся, очевидно, в звуках голоса, в глазах, движениях, в напряженности соревнования, - что-то весьма осязательное, необходимое и драгоценнейшее и потому долженствующее быть целью всякого учителя».

Значимые для демократической педагогики идеи развивал основоположник русской научной педагогики К. Д. Ушинский. Будучи убежденным, что «наш народ. обязан образовать детей своих столько, сколько обязан платить подати», он доказывал, что «у нас всего будет лучше и естественнее оставить народную школу чисто народным делом, еще более - чисто семейным делом народа»[227]. Он писал о том, что «общественное воспитание только тогда оказывается действительным, когда его вопросы становятся общественными вопросами для всех и семейными вопросами для каждого. Возбуждение общественного мнения в деле воспитания есть единственно прочная основа всяких улучшений по этой части: где нет общественного мнения о воспитании, там нет и общественного воспитания, хотя может быть множество общественных учебных заведений»[228].

К. Д. Ушинский последовательно отстаивал демократическую идею трудовой направленности образования. Исходя из того, что «труд - личный, свободный труд - и есть жизнь», он подчеркивал: «Самое воспитание, если оно желает счастье человеку, должно воспитывать его не для счастья, а приготовлять к труду жизни. Воспитание должно развить в человеке привычку и любовь к труду; оно должно дать ему возможность отыскать для себя труд в жизни. Воспитание должно развить разум человека и дать ему известный объем сведений, но должно зажечь в нем жажду серьезного труда, без которой жизнь его не сможет быть ни достойной, ни счастливой».

В 1860-е гг. было отменено крепостное право, проведены многочисленные реформы, в том числе, касающиеся и системы народного образования. В 1864 г. в «Положении о начальных народных училищах» было провозглашено право народа на образование на всех его ступенях, а также право общественности на участие в создании и руководстве народной школы. В том же годы было объявлено о создании земских учреждений. Земства занялись обустройством школ. Земские школы создавались в сельской местности органами самоуправления и открывали доступ к образованию крестьянским детям. К. Д. Ушинский говорил о том, что народная и земская школа являются синонимами, что именно земство должно положить прочное основание народному образованию в России. «Сознание настоятельной потребности образования простого народа, более или менее ясно выраженное, побуждает образованную часть земства разъяснять народу потребность школы и содействовать учреждению школ», - писал он.

Распространение народных школ с особой остротой ставило вопрос о поиске эффективных способов педагогической работы с детьми. Опираясь на идеи Л.Н. Толстого о «духе школы», Н.Ф. Бунаков в 1875 г. указывал на необходимость заботиться о создании особого устойчивого уклада школьной жизни, рассматривая его в качестве эффективнейшего средства влияния на учеников, «развития в них тех или других наклонностей», а также воздействия через учеников на окружающую их жизнь. «Это средство, - писал он, - школьные порядки и способы поддержания и утверждения их, то склад школьной жизни, который иногда устанавливается непоколебимо прочно, стоит сам собой часто даже в таких случаях, когда никто за ним не смотрит, никто о нем не заботится, а детскую натуру въедается так глубоко, что школьники нередко переносят его ив свою домашнюю обстановку».

В 70-90-е гг. XIX века усилилась реакционность политики царского правительства в области образования. Одновременно развивались демократические педагогические традиции. В 1870-е гг. народники предприняли знаменитое «хождение а народ», одной из важнейших задач которого было просвещение широких крестьянских масс, развития у них самосознания. В конце столетия все большую заботу о просвещении народа проявляют земства. «Губернские земства, - писал виднейший дореволюционный педагог П.Ф. Каптерев, - воздерживающиеся от непосредственного участия в устройстве и содержании начальных школ, с 90-х гг. постепенно входят в организацию школьного дела, вырабатывая проекты школьных сетей, систематизируя работу уездных земств, выдавая ссуды на постройку школ, производя доплаты к жалованью учителей и т.п. Число земских школ с 90-х гг. значительно увеличивается». Вопросы образования все более оказываются в центре внимания общественности. П.Ф. Каптерев подчеркивал, что «единственной задачей общественного воспитания может стать только подготовка энергичного борца за основные свойства человечности и основные блага культуры»[233].

6.2. Демократический прорыв в Российской педагогике первой трети XX в.

Противоречия между бурно развивающимися буржуазными отношениями в России и феодальными пережитками предельно обострили ситуацию в России. «В конце XIX - начале XX века, - пишет Е.А. Князев, - Россия вступила в эпоху модернизации. Незавершенность социально-экономических реформ, а также сохраняемый в неизменной форме политический строй привел к кризису все социокультурные сферы, включая образование. Главной образовательной задачей нового, ХХ века стало введение всеобщего обучения детей и поднятие грамотности народа, демократизации народного просвещения и создание общественной системы образования в России».

Подъем революционного движения в России сопровождался нарастанием мощного общественно-педагогического движения. Проблемы развития народного образования оказались в эпицентре острых политических дискуссий. Все настойчивее звучало требование передать дело просвещения народа в руки общественности. С сокрушительной критикой на казенную школу и традиционную педагогику обрушились передовые теоретики и практики российского образования. Наиболее радикальную позицию заняли представители свободного воспитания - К.Н. Вентцель, И.И. Горбунов-Посадов, С.Н. Дурылин, Н.В. Чехов. К.Н. Вентцель провозгласил освобождение ребенка необходимой предпосылкой освобождения общества. Все возрастающий интерес вызывали искания западных педагогов-реформаторов.

В 1915 г. идеал новой демократической школы нарисовал П.П. Блонский. Он исходил из того, что школа должна организовывать не только учение, но всю жизнь детей, быть школой жизни, не просто давать знания, но учить жить. П.П. Блонский писал: «Новая школа создает творца новой человеческой жизни посредством организации самовоспитания и самообразования его. Работа в новой школе состоит в постепенном овладении ребенком методами познания конкретной жизни и преобразования ее. Человеческая жизнь и социальный труд - вот предметы, на которых преимущественно упражняется мысль ребенка и его творчество. Новая школа - школа жизни и творчества самого учителя; она ставит вопрос о сотрудничестве с населением. Народная школа - место рациональной организации самовоспитания творца новой русской жизни. Учитель - лишь сотрудник, помощник и руководитель ребенка в собственной работе. В школе ребенок не учится, но упражняется в самостоятельных занятиях. Школу надо мыслить как самодеятельную трудовую детскую общину, как прообраз грядущего идеального социального строя». По мнению П.П. Блонского, «предмет познания ребенка - вся окружающая его действительность, как нечто целое: взор ребенка направляется на окружающую природную и общественную среду, образующую нечто целое, в центре которого находится ребенок. Будущая народная школа должна быть ярко гуманитарной школой, школой человечности в полном смысле этого слова. Ее задача - создать чуткого к человеческой жизни человека, человека, который хотел бы и умел бы видеть жизнь своих братьев. Позиция бесстрастного наблюдателя человеческой жизни очень мало способствует познанию этой жизни. Действительный интерес к ней и зоркое внимание пробудят у ребенка лишь тогда, когда он втянется в активное участие в окружающей его человеческой жизни». П.П. Блонский подчеркивал, что «задача школы - научить жить. Жить - это значит познавать действительность и преобразовывать ее. Методы познания и труда - основное содержание школьного образования. Человек - существо общественное: деятельность человека - деятельность общественная, и именно к этой деятельности мы должны подготовить ребенка. Мы примыкаем к тому течению в педагогике, которое настаивает на школьном самоуправлении. Республиканская школа должна воспитывать республиканца. Участие в семейной и школьной жизни и изучение их - вот предмет, на котором сосредоточил свое внимание ребенок с первых дней учения. Далее круг деятельности расширяется: он - участник культурно-трудовой деревенской или городской жизни.

Образ школы, нарисованный П.П. Блонским, выражал идеалы демократической педагогики рубежа XIX-XX в. Школа мыслилась им, как открытое окружающему миру образовательное учреждение, активно взаимодействующее с социальным и культурным окружением, которое обеспечивает развитие ребенка как активного, самостоятельного, свободного, ответственного субъекта, со сложившимися гражданскими добродетелями, способного к познанию и труду, к сотрудничеству с другими людьми.

Серьезная попытка демократизировать российское образование была предпринята после Февральской революции. В апреле 1917 г. состоялся учредительный съезд Всероссийского учительского союза. На съезде, как отмечает И.В. Макарова, «был образован Государственный комитет по народному образованию, который явочным порядком наделил себя законодательными полномочиями. Госкомитетом была создана не только демократическая концепция реформы образования, но и разработаны поэтапные механизмы ее реализации. В новой реформе ставились задачи "демократизации школы:

«1) преемственность всех ступеней и ее общедоступность для населения;

2) реорганизация управления школой на выборных началах при широком участии самого учительства;

3) проведение внешкольного образования при содействии правительства и на деньги государства;

4) улучшение материального положения учительства".

В итоге пятимесячной деятельности Госкомитета разработано свыше сорока отдельных законопроектов, несколько проектов циркулярных распоряжений Министерства просвещения и проект организации Всероссийского государственного совещания по народному образованию. Октябрьская революция остановила этот процесс. Однако, законопроекты Госкомитета легли в основу реформы образования, начатой сразу после октябрьской революции».

25 сентября 1917 г. К.Н. Вентцель написал Декларацию прав ребенка. Утверждая, что «каждый ребенок, какого бы возраста он ни был, есть определенная личность и ни в каком случае не может считаться ни собственностью своих родителей, ни собственностью общества, ни собственностью государства», К.Н. Вентцель провозглашал право каждого ребенка «на свободное развитие всех заложенных в нем сил, способностей и дарований, то есть право на воспитание и образование, сообразное его индивидуальности». Требуя создать условия для участия детей в общественно-необходимом труде, определяемом их силами и способностями, К.Н. Вентцель писал: «Создание подобного рода мест для общественно необходимого труда даст возможность осуществить одно из священнейших прав ребенка не чувствовать себя паразитом, сознавать, что он хотя отчасти окупает расходы общества по его воспитанию и образованию и по сохранению его жизни, а главное, обладать сознанием того, что жизнь его не только может иметь общественную ценность в будущем, но иметь ее уже и в настоящем, что он уже и в данный момент является участником и строителем общественной жизни».

Октябрьская революция произошла в стране, где три четверти населения было неграмотно. Ставя задачу введения всеобщего обязательного образования, большевики видели в школе важный инструмент борьбы с буржуазией и построения нового общества. Выступая на I Всероссийском съезде по просвещению в августе 1918 г. председатель Совнаркома В.И. Ленин подчеркивал: «Мы говорим: наше дело в области школьной есть та же борьба за свержение буржуазии: мы открыто заявляем, что школа вне жизни, вне политики - это ложь и лицемерие». Это положение было закреплено в программе Коммунистической партии, принятой VIII съездом партии в 1919 г.: «В области народного просвещения РКП ставит своей задачей довести до конца начатое с Октябрьской революции 1917 г. дело превращение школы из орудия классового господства буржуазии в орудие. коммунистического перерождения общества»[239]. В статье «Коммунистическая пропаганда и народное просвещение» («Известия», 26 марта 1919 г.) народный комиссар просвещения А.В. Луначарский заявлял, что «просвещение и весь государственный просветительский аппарат должны быть использованы в целях коммунистической пропаганды»[240].

До конца 20-х гг. большевистским правительством в рамках партийно-классового подхода были сделан ряд существенных шагов по созданию условий для демократизации образования, приданию его институтам черт, которые присуще модели общественно-активных школ. Более 10 лет в советском государстве продуктивно развивались некоторые важные идеи демократической педагогики. В «Обращении народного комиссара по просвещению» от 29 октября 1917 г. А.В. Луначарский, выдвигая идеал равного и возможно более высокого образования для всех граждан, заявил о том, что «всякая истинная демократическая власть в области просвещения в стране, где царит безграмотность и невежество, должна поставить своей первой целью борьбу против этого мрака». Он указывал на необходимость «добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности путем организации сети школ, отвечающих требованиям современной педагогики, и введения всеобщего обязательного и бесплатного обучения». При этом А.В. Луначарский подчеркивал, что «все школьное дело должно быть передано органам местного самоуправления» и ставил перед новой властью задачу обеспечить «сотрудничество педагогов и сил общественных».

«Положение о единой трудовой школе РСФСР» (30 сентября 1918 г.) закрепило демократический принцип управления школой посредством создания школьного самоуправления: «Ответственным органом школьного самоуправления является школьный совет, состоящий:

а) из всех школьных работников,

б) из представителей трудового населения данного школьного района в количестве У числа школьных работников,

в) в таком же соотношении от учащихся старших возрастных групп, с 12-летнего возраста, и

г) одного представителя от отдела народного образования».

В Положении говорилось: «Школа является школьной трудовой коммуной, тесно и органически связанной по своим трудовым процессам с окружающей жизнью». Статья 12 закрепила трудовой принцип организации школьной жизни, связь обучения с трудовой общественно необходимой деятельностью, необходимость ознакомления детей с самыми разнообразными формами производства.

«Основные принципы единой трудовой школы» (16 октября 1918 г.) провозглашали, что «новая школа должна быть не только бесплатной на всех ступенях, не только доступной и, как можно скорее, обязательной. Для того, чтобы она прочно укрепилась, она должна быть еще единой и трудовой». Далее разъяснялось, что «понятие единой школы не предполагает непременно ее однотипности. Центральный комиссариат, установив некоторые условия, выполнение которых признается абсолютно обязательным, предоставит вместе с тем широкий простор самодеятельности отделам народного образования при Совдепах, которые в свою очередь, конечно, не будут стеснять воспитательного творчества педагогических советов там, где оно не пойдет по линии борьбы с демократизацией школы». Особое внимание в документе уделялось обоснованию необходимости приданию школе трудового характера: «Новая школа должна быть трудовой. Требование введения труда как основы преподавания покоится на двух совершенно различных основаниях, результаты которых, однако легко сливаются между собою. Первым основанием является психология, научающая нас тому, что истинно воспринятым является только воспринятое активно. Ребенок жаждет подвижности, его держали в неподвижном состоянии. Он с чрезвычайной легкостью усваивает знания, когда они передаются ему в веселой активной форме игры или труда, которые при умелой постановке совпадают, а его учили на слух и по книге. Дети гордятся приобретением всякого практического умения, а ему их не давали вовсе. С этой точки зрения трудовой принцип сводится к активному подвижному творческому знакомству с миром. Другим источником стремлений современной передовой школы к труду является непосредственное желание ознакомить учеников с тем, что больше всего нужно им будет в жизни, с тем, что играет доминирующую роль в ней в настоящее время».

Особенности образования и положения детей в школе в «Основных принципах единой трудовой школы характеризовались следующим образом: «Насколько в обучении высокое место должно быть признано за индивидуализирующим методом, настолько же в воспитании самой прекрасной задачей является создание школьного коллектива, спаянного радостным и прочным товариществом, что заложит в душу подростка, развивая соответственные наклонности в нем, широкую общественность, способность реально, всем сердцем чувствовать себя солидарной частью единого целого. Дети должны участвовать во всей школьной жизни. Для этого они должны пользоваться правом самоуправления и проявлять постоянную активную взаимопомощь. Готовясь стать гражданами государства, они должны возможно раньше чувствовать себя гражданами свой школы».

Н.К. Крупская подчеркивала в 1922 г., что связь между школой и окружающей средой «должна заключаться не только в том, что предметом изучения школа берет окружающую среду, но и в установлении определенного взаимодействия между школой и населением. Необходимо, чтобы и население смотрело на школу, как на нечто свое, близкое, необходимое». Спустя пять лет А.В. Луначарский обращал внимание на то, что «чрезвычайно важной является идея участия школы в общественной жизни и общественно полезном труде. Дело идет не о простом участии школы в жизни, не о том, чтобы она, так сказать, плелась за жизнью. Школа может с самого начала занять положение, стимулирующее общественную работу, соответствующее ей. Школа как государственно-воспитательное учреждение должна раньше, чем вся социальная жизнь, пропитаться новым духом, она должна возвыситься над бытом, от нее должны исходить воспитательные силы»[245].

К. Н. Вентцель писал, что школа I ступени должна дать учащимся «умение ориентироваться в разнообразных явлениях окружающей жизни как среди природы, так и среди человеческого общества, умение самостоятельно подходить к отысканию объяснений этих явлений, а также и умение творчески реагировать на них», а также «привычку к систематической работе над самим собой в целях достижения наибольшего совершенства как в физическом, так и в духовном отношении». По его мнению «основным предметом изучения должен быть не родной язык и арифметика, как в старой школе, а жизнь и окружающий мир и сам человек (в данном случае учащийся) в его непосредственном взаимодействии с этим окружающим мирном и жизнью, в его стремлениях путем творческой деятельности и в частности свободного творческого производительного труда видоизменить так или иначе эту жизнь, чтобы она в большей степени удовлетворяла как материальным потребностям, так и духовным запросам участвующих в ней лиц. Изучение жизни должно вестись путем непосредственного участия детей в исследовании различных явлений окружающей жизни. Непосредственное участие детей в жизни школьной общины, участие их в организованном производительном труде, а также и их самостоятельный творческий труд в той или другой области, создавая естественные условия для развития наблюдательности, изобретательности, способности логического мышления и вообще для всестороннего развития учащегося в интеллектуальном и других отношениях, должны служить исходными моментами для изучения ряда явлений окружающей жизни».

В своих требованиях, которые выражали как умонастроения передовых теоретиков и практиков Российского образования первых после революционных лет, так и во многом официальную точку зрения Наркомпроса того времени на то, какой должна быть школа, К.Н. Вентцель, как видно из приведенного текста, акцентирует внимание на необходимости:

а) формирования умений и навыков ориентации в явлениях природы, достижениях культуры и событиях общественной жизни, разбираться в них и творчески на них реагировать;

б) активного, деятельностного, трудового, исследовательского характера школьного обучения, максимально приближенного к повседневной жизни ребенка, неразрывного единства школьного образования с различными потоками социализации;

в) обеспечения органического единства индивидуального и социального развития ребенка, участия детей в общественной жизни, развития способности ребенка к коллективной работе, сотрудничеству с другими людьми на основе тесного взаимодействия школы и сообщества.

В 20-е гг. в советской школе шел интенсивный поиск новых способов организации занятий, имеющей выраженную демократическую направленность. Анализируя ситуацию в отечественном образовании того времени, Е.Н. Шиянов и Н.Б. Ромаева пишут: «Большинство педагогов придерживались мнении я о том, что необходимо отказаться от классно-урочной формы организации обучения как исчерпавшей себя. В качестве новых форм организации обучения были выбраны Дальтон-план и метод проектов. В основе плана лежала вера в силы детей, в их способность к самоорганизации, вера в их естественную заинтересованность в работе. Дети - активные исследователи, экспериментаторы - работали сообразно склонностям и интересам, в полную меру своих сил, каждый соответственно своему темпу работы. Учащийся не был связан точным, мелочным расписанием, следуя определенному, заранее выработанному плану работы. Главным регулятором его действий и работ в разных лабораториях были программы-задания по основным предметам курса. В порядке применения исследовательского метода, учащийся в трудовой школе не получал готового материала от преподавателя, а должен был сам добыть материал, изучить его самостоятельно и прийти к собственным взглядам на вопрос, пользуясь лишь руководством и помощью учителя. Такой подход требовал выхода учащегося из школы для изучения вопроса на месте, особенно если это касалось жизненного или природного явления. Такой выход учащихся не всегда имел характер экскурсии под руководством преподавателя; очень часто эта работа велась небольшими группами учащихся самостоятельно, по заранее выработанному плану. Незамкнутость работы ученика школьными стенами, его участие в общем производительном труде, коллективность работы, построение работы по комплексной системе - вот основные отличия трудовой школы и Дальтон-плана. Новой системой обучения был также метод проектов, в котором учащиеся приобретают знания и умения в процессе планирования и выполнения постепенно усложняющихся практических заданий - проектов. Метод проектов давал возможность увязать теорию с практикой. В школе применялся комплексный метод (метод цельных заданий) на основе принципа объединения, концентрации материала для воспитания "обобщающей" особенности детского ума. Важным было развитие организационных умений и навыков: умения составлять план работы и организовывать ее».

В 1918 г. в России стали создаваться опытно-показательные образовательные учреждения, задачей которых являлась разработка новых форм и методов обучения и воспитания детей, а также их внедрение в массовую педагогическую практику. В 1919 г. они перешли в ведение Наркомпроса РСФСР. В 1926 г. функционировало 20 центральных и 106 местных опытно-показательных учреждений. Наиболее значительными и интересными опытно-показательными учреждениями были опытные станции, которые «включали воспитательные учреждения различных типов (дошкольные, школьные и внешкольные), реже - учительские курсы, педагогические техникумы, библиотеки, клубы. Их главной целью было исследование педагогического процесса с учетом влияния микросреды, организация системы педагогического воздействия на различные возрастные группы детей и на отдельные социальные и профессиональные группы взрослых»[249].

В очерках «Впечатлениях о Советской России» Д. Дьюи писал: «Может быть, из всего того, что происходит сейчас в России, главное - не попытка экономических преобразований, а стремление использовать эти экономические изменения в качестве средства для развития культуры народа. в таких масштабах, каких мир еще не знал. Идея школы, в которой учащиеся, а следовательно, занятия и методы обучения и воспитания связаны с общественной жизнью, известна в педагогической теории. В той или иной форме эта идея лежит в основе всех попыток проведения последовательной реформы образования. Так, что характерной чертой советской системы образования является не столько идея сочетания школьных занятий с внешкольной общественной деятельностью, сколько то, что впервые в истории здесь возникла система просвещения, официально созданная на базе этого принципа. И если в нашей стране он реализуется лишь в немногочисленных, разрозненных школах, что является частной инициативой, то в России вся система опирается на силу и авторитет режима».

Д. Дьюи обращал внимание на то обстоятельство, что в понимании советских педагогов, с которыми он общался, «социальные условия и прогрессивная школа должны работать вместе, действовать в гармонии, усиливая друг друга». В России, подчеркивал он, «содержание, методы обучения и дух школьного управления и дисциплины рассматриваются как пути гармонизации конкретных социальных условий, принимая при этом во внимание местные различия, и деятельность школы»[252].

Особенно Д. Дьюи поразили результаты педагогической деятельности С. Т. Шацкого, с которыми он познакомился лично, и о которых оставил восторженный отзыв: «Меньше чем в ста милях от Москвы есть район, типичный для советской сельской России, в котором находится воспитательная колония Шацкого. Она является центром для четырнадцати школ, разбросанных по ближайшим деревням, которые вместе взятые составляют экспериментальную педагогическую станцию, предназначенную для выработки материалов и методов для системы русской сельской школы. Насколько я знаю, нигде в мире нет ничего подобного (Выделено мной - Г. К)».

6.3. Школа как социальный центр и центр социального воспитания в педагогике С.Т.Шацкого

Станислав Теофилович. Шацкий (1878-1934) руководил Первой опытной станцией по народному образованию при Наркомпросе РСФСР, которая была создана в 1919 г. с двумя отделениями в Москве и в Калужской губернии. Его педагогическая деятельность началась в годы первой русской революции. В 1905 г. архитектор, инженер, учитель А.У. Зеленко, который на протяжении двух лет изучал в Америке движение сетлементов и педагогические искания Д. Дьюи привлек С.Т. Шацкому к. созданию детского общества «Сет- лемент». Оно действовало в Москве в Марьиной Роще на основе самоуправления. Под его эгидой объединялись детский сад, школа, трудовая колония, клубы. В 1908 г. общество было закрыто, а С.Т. Шацкий арестован за пропаганду социалистических идей. В 1909 г. он создал общество «Труд и отдых», а в 1911 г. сельскохозяйственную колонию «Бодрая жизнь». С.Т. Шацкий последовательно стремился реализовывать идеи демократической педагогики Д. Дьюи: создаваемые им детские организации были самоуправляющимися общинами, позволяли реализовывать детям свои интересы и потребности, приучали их к коллективной трудовой деятельности, становились социальными центрами воспитания подрастающего и поколения и центрами жизни окружающего их социума. В 1914 г. С.Т. Шацкий писал: «Школу я пониманию как школу жизни. Воспитание человека должно быть воспитанием его самодеятельности».

Наряду с Д. Дьюи огромное влияние на формирование педагогических взглядов С. Т. Шацкого оказали идеи и опыт яснополянской школы Л.Н Толстого. По мнению современных исследователей, С.Т. Шацкий усвоил и творчески переработал идее Л.Н. Толстого о «духе школы»: «Мысль Толстого, что именно дух класса, атмосфера обучения и воспитания являются определяющим фактором в процессе успешной работы, привлекла Шацкого. Он всегда стремился создать атмосферу творческой активности, бодрой жизни, которая строится совместными усилиями учителей и учеников. Школа, по мнению Шацкого, должна научить детей координировать свои усилия для достижения совместно поставленной цели. В процесс обучения входило умение формулировать цель, находить и планировать средства ее достижения, рефлексировать над трудностями, которые помешали выполнить поставленные задачи, и успешно преодолевать их. Особое внимание Шацкий уделял проблемам детского самоуправления, выступавшего важным элементом создания условий для самоактуализации, сморегулирования жизнедеятельности детей»[256].

Первая опытная станция была создана на базе колонии «Бодрая жизнь» и общества «Детский труд и отдых». В Положении о Первой опытной станции по народному образованию, в частности, говорилось: «Опытная станция имеет дело со всеми возможными видами культурной работы как в городе, так и в деревне, как-то:

а) по поднятию уровня культуры материальной (развитие техники и улучшение быта населения);

б) по развитию духовной культуры в смысле умственного и эстетического образования и воспитания масс;

в) по развитию социальной культуры в смысле развития навыков самодеятельности и коллективной работы.

Но особое внимание станция уделяет:

а) вопросам народного образования;

б) делу выяснения взаимного влияния разных видов культурной работы и установления связей между ними.;

в) делу возбуждения среди культурных работников страны духа исканий как наиболее верного средства оживления и углубления работы».

Рассказывая о деятельности станции С. Т. Шацкий писал, что в Калужской области «работа с населением осуществляется в порядке производственного плана станции для всего района ее деятельности. Основной задачей работы является не только поднятие общекультурного уровня населения, но осуществление идеи работы школы вместе с населением над строительством жизни в районе: улучшение быта и хозяйственной жизни в деревне, внедрение в обычную обстановку деревенского быта моментов, содействующих педагогической работе, вовлечение населения в школьное строительство, содействие кооперированию населения и т.д. Работа осуществляется в следующих формах:

1) через работу детских учреждений [детских садов, школ I и II ступени - Г.К.];

2) через открытые станцией районные библиотеки;

3) через клубную работу с молодежью, организацию драматических и хоровых кружков, театральных постановок, драматических и хоровых кружков, театральных постановок, вечеров, лекций, концертов и пр.;

4) через избы-читальни, которые во многих случаях заменяются вечерними занятиями в школе (чтение газет);

5) путем организации специальных совещаний с женщинами- крестьянками;

6) путем организации местных совещаний, например, съезда школьных комитетов, съездов крестьянок;

7) путем посещения семей, устройства родительских собраний и активного участия учителей на сходах;

8) через совместную работу с местными организациями: волисполкомом, сельсоветом, коопераций, агрономическим пунктом, больницей и пр.;

9) путем совместной работы с партийными органами».

В Москве ядром опытной станции была Первая трудовая школа, руководимая С. Т. Шацким. Исследование деятельности Первой трудовой школы свидетельствует о ее тесных связях «с жилищными товариществами. Школьники обследовали санитарное состояние дворов, отмечали недостаток спортивных сооружений, игровых площадок во дворах и предлагали жилищному товариществу совместно провести работу по благоустройству территории. Так, например. Первая трудовая школа вместе с жилищным товариществом оборудовала во дворах игровых уголки, провела работы по озеленению. В зимнее время работали детские комнаты, где была налажена постоянная работа с детьми».

С. Т. Шацкий свои основные педагогические идеи изложил в работах 20-х гг. «Приблизительно к 1917 году, - вспоминал он в 1928 г., - выявилась и моя первая формулировка идеи трудовой школы. Я считал, что трудовая школа есть, по существу, хорошо организованная детская жизнь, что если бы мы сумели это сделать, если бы сумели обслуживать детей всесторонне - и со стороны общественной и трудовой, и со стороны умственной и эмоциональной, то мы имели бы наиболее совершенный образец организации трудовой школы». С.Т. Шацкий последовательно отстаивал важнейший принцип демократической педагогики - обеспечение совпадение интересов ребенка и общества в школе, являющейся центром организации детской жизни: «Неверна, недостаточна такая постановка дела, когда ребенок учится (или, лучше, подвергается обучению) в школе, а поскольку он выполнил свои обязанности учения, постольку может в дальнейшем удовлетворить свои интересы. Нам скажут - интересы общества выше всего. Но ведь надо признаться, что как будто не всегда интересы общества и интересы детей совпадают. Обществу нужно для своих интересов сажать детей за парты, заставлять делать одно и то же малоприятное для детей дело, терять вкус к учению, терять зрение, искривлять позвоночник. Единственный выход в том, чтобы интересы детей и общества совпали. Детям нужно знать и чувствовать, для чего им следует учиться. Это для детей неясно, и при таких условиях никакое учение не может быть плодотворным. В чем же выход? Выход в том, чтобы школа перестала быть учебным заведением, а стала детским центром. Выход в том, чтобы школа признала, что процессы воспитания независимо от нее протекают в окружающей среде и создают возможности очень устойчивых влияний. Школа должна стать частью жизни. Школа, поскольку она имеет дело с детьми, становится центром, организующим детскую жизнь»[261].

В 1922 г. С.Т. Шацкий в статье, название которой «Школа для детей или ребенок для школы» было прямой отсылкой к педагогическим идеям Д. Дьюи, писал: «Обычно школа представляет нечто отдельное от детской жизни, учреждение для подготовки детей к будущему, игнорирующее реальные потребности детей, их не знающее или приписывающее им те потребности, которые удобны для успешного обучения. Дети живут и действуют внутри и вне школы. Они чрезвычайно заинтересованы в радостях и неудачах своей жизни. Школа, при известном направлении своей деятельности, могла бы быть чрезвычайно нужна детям. Ребенок, работая в школе, должен чувствовать, что он вообще живет целесообразнее, интереснее, плодотворнее. Главная работа школы - работа над тем материалом, который дает детская жизнь, и ее цель - содействовать тому, чтобы дети жили лучше, то есть полнее, шире, здоровее в личном и общественном отношении. Тогда школа действительно будет нужна детям, нужна как воздух, которым они дышат».

Как и Д. Дьюи С. Т. Шацкий развивал идеи педагогики среды: «Так как деятельность детей есть результат в сильной степени влияния среды, то перед нами стоит вопрос о педагогике среды, об огромном педагогическом процессе, протекающем в широком обществе. На основании того, что мы знаем про опыт ребенка, полученный в результате его деятельности, мы организуем для него занятия в школе; мы говорим, что он получает организованный опыт (лаборатория), и затем мы вводим ребенка в соприкосновение с накопленным человеческим опытом (готовые знания), все время устанавливая связь между этими тремя видами опыта. К этой работе мы присоединяем упражнения, дающие нужные для ребенка навыки. Вот четыре элемента того метода, который мы считаем основным. Ясно, что школа, изучающая среду во всем ее разнообразии, организующая жизнь детей, не может этого делать в стенах своей школы: она не может быть одинокой, замкнутой».

С.Т. Шацкий, указывал на необходимость «находить жизненное дело для школы в той среде, которая ее окружает». Говоря о том что, «основная тенденция современной русской школы - участие в строительстве жизни», он писал: «Нужно участвовать и в радостях, и в горестях жизни, участвовать в ее оценке - это обнаруживает наше участливое отношение к жизненным процессам. Но не менее нужно и так ставить дело, чтобы школа вносила в текущую жизнь свою долю работы: это особенно важно именно теперь, именно в эпоху возникновения новых жизненных форм. Вносить свою долю работы в жизнь - это значит вмешиваться в нее, изменять ее. Нет ничего важнее, как добиться умения активно участвовать в жизни; чтобы этого добиться, недостаточно развивать знание или понимание ее, надо и действовать, упражняясь в реальном строительстве».

С.Т. Шацкий подчеркивал, что «школа рассматривает экономические и бытовые явления, протекающие в среде с точки зрения педагогической, то есть с точки зрения того их влияния, которое отражается на детях. Дети связаны со средой, они тесно соприкасаются с нею, и понимать детей, разбираться в детской жизни, в детских характерах, вкусах, интересах вне среды, независимо от среды невозможно». Он обращал внимание на то, что «Школа есть часть воспитывающей детей среды, а не единственное место, где дети могут по- настоящему воспитываться. Если мы скажем часть, то она, эта "часть", организуется так, чтобы восполнить недостатки целого. Поэтому построить часть как следует можно только тогда, когда мы сумеем и оценить целое, как оно есть и найти пути совместной работы. Школа обычно связана с небольшой по размерам территорией, и дети, работающие в ней, являются соседями школы. Было бы естественно для школы наладить систематическое участие в жизни района именно по-соседству, но если привлекать к совместной деятельности только семьи, родителей, то явится некоторая опасность стать школой семейной и очень сузить свои задачи. Поэтому школа должна научиться работать с общественными организациями. В настоящее время для школы есть выход в ее сближении с нарождающимися в городах жилищными товариществами, объединяющими более или менее значительную группу горожан, довольно хотя разнообразных по своему социальному и материальному положению, но призванных, в сущности говоря, работать над небольшой частью городской территории. При правильной работе их, при развитии в их среде навыков общественности, при совместном разрешении социальных задач общежития можно рассчитывать на большой сдвиг в социальной работе города».

С.Т. Шацкий был одним из признанных идеологов учебных программ, разрабатываемых в 20-е гг. под эгидой Главного ученого совета (ГУСа). «В основе программ, - пишет М.В. Богуславский, - лежало стремление приблизить содержание образования к жизни ученика, преодолеть его отчуждение от самого учебного процесса, что нашло отражение в одном из главных принципов гусовских программ: "От ребенка к миру, от мира к ребенку". Понимание учащимися связей между основными жизненными явлениями устанавливалось важнейшим направлением образовательной работы. Наряду с комплексным подходом программы ГУСа определял и принцип жизненности и современности. Решающее значение придавалось реальной жизни, ее феноменам и явлениям, а учебные предметы рассматривались лишь как "средства, содействующие более организованному и экономному овладению этой жизнью". Важнейшим принципом программ ГУСа являлся краеведческий подход (или принцип локализации программ), который должен был. организовывать участие школьников в общественно полезной деятельности, ориентированной на преобразование окружающей среды. Сущностной чертой программ 1927 г. являлось и то, что общественно полезная деятельность учащихся входила в содержание программ и становилась источником формирования их установки на преобразовательное отношение к окружающему миру».

Сам С. Т. Шацкий свою позицию в отношении содержания программ подробно изложил в 1925 г. в статье «Изучение жизни и участие в ней (По поводу программ ГУСа)». В этой статье он обращал внимание на то, что «местные условия жизни изучаются школой еще и для того, чтобы в них вмешиваться, чтобы школа могла принять доступное ей участие в местной жизни, в ее трудах и нуждах. Программы связывают школу с жизнью организацией участия школы в жизни».

С. Т. Шацкий прекрасно понимал, что «нельзя говорить о педагогическом процессе, который протекает только в специальных школьных зданиях, а правильнее было бы определять педагогический процесс среды, т.е. деревни, фабричного поселка, города, страны, как то, что должно подвергаться нашему изучению и, поскольку мы имеем средства и силы, организации».

С. Т. Шацкий давал рекомендации по выбору тем, которые следовало изучать в школе: «Для того чтобы выбрать тему (и последовательный ряд их), мы рекомендовали бы такой способ:

• 1. Ответить на вопрос, что такое район, в котором школа работает, и что в нем надо делать.
• 2. Как протекает в нем жизнь детей и что нужно для ее улучшения.
• 3. Представить себе список дел, в которых школа могла бы принять посильное участие, - дел, касавшихся окружающего общества (город, деревня, фабрика), семьи и детского населения.
• 4. Распределять эти дела по времени их выполнения в течение года и соответственно возрастным школьным группам.
• 5. Определять, чем дети (ученики школы) должны быть вооружены, чтобы сознательно и организованно могли одолеть эти дела, то есть какие навыки и знания им для этого нужны.
• 6. С каждой темой программы соединить практическое выполнение того или другого жизненного и понятного для детей дела».

По мнению С.Т. Шацкого, важно максимально использовать те возможности по пробуждению активности, самостоятельности и сознательности школьников, которые таят в себе новые программы: «Я учусь - и вот мне лучше, интереснее стало жить; я учусь - и отношение взрослых, занятых своими делами, с которыми я познакомлюсь, когда "буду большой", меняется: меня признают, со мной считаются, я кое-что значу; я учусь - и приобретаю товарищей, вместе с которыми строятся новые формы жизни; я учусь - и присоединяюсь к великому потоку жизни, в которой начинаю разбираться, которую начинаю понимать; я учусь - и чем больше учусь, тем больше дело у меня спорится в руках, - вот те настроения, которые должны бы охватить нашу молодежь в связи с новой школой и ее программой. Нельзя быть безучастным к таким возможностям».

И в теории и на практике С.Т. Шацкий последовательно отстаивал и реализовывал идеалы демократической педагогики. Изменение на рубеже 20-30 гг. курса образовательной политик в СССР привело к ужесточению режима и дисциплины в школе, которая была унифицирована на основе введения обязательных единообразных программ, жесткой регламентации учебного процесса, централизованного управления. В 1932 г. С.Т. Шацкий был отстранен от руководства опытной станции. В 1934 г. в результате травли и преследований он умер от сердечного приступа. Публикация его произведений возобновилась лишь в 60-е гг. ХХ века.

6.4. Ренессанс демократической педагогики во второй половине 1980-х годов

Демократические тенденции в развитии теории и практики образования очень были свернуты. «Времена экспериментов и педагогических новаций, - пишет И. Млодик, - в молодой республике быстро заканчиваются. Большевики, стоящие у руля огромного государства, понимают, что школа - это не просто элемент образовательной системы. Это главный государственный институт, "создающий" гражданина и воспроизводящий общество».

С первых лет существования советской власти в педагогической сфере проявились негативные антидемократические по своей сути черты, которые с рубежа 1920-30-х гг. стали на долгие десятилетия доминирующими в теории и практики отечественного образования. К их числу относятся: безраздельное господство коммунистической марксистко-ленинской идеологии, крайняя нетерпимость к инакомыслию, возведение в абсолют классово-партийного подхода. В нашей стране после Октября 1917 г. к началу 30-х гг. сформировался феномен советской педагогики. Ее важнейшим постулатом был тезис: «Марксизм есть мировоззрение и методология советской педагогической науки». Этот тезис разрабатывался и усиленно пропагандировался партийными руководителями советской школы и был достаточно быстро воспринят большинством теоретиков отечественного образования. В условиях советского тоталитаризма возобладали тенденции, направленные на унификацию общественной жизни, воспроизводство «человека-винтика», преданного коммунистическому режиму исполнителя. Эта тенденция, характерная для индустриальной «машинной» цивилизации, была крайне антигуманна. Во многих странах Запада с их демократическими традициями были предприняты серьезные и весьма эффективные шаги не только по ее критике, но и по практическому преодолению (например, дьюистская школа в США в 20—50-е гг.). Массовая школьная практика, как и вся государственная политика, была направлена на насаждение стереотипов, выработанных коммунистической идеологией, взявшей на себя функции и религии, и методологической основы науки.

В первой половине 30-х гг. ЦК ВКП(б) принял ряд постановлений, приведших к отказу от педагогического идеала 20-х гг. и возрождению в полном объеме «школы учебы», причем преимущественно в ее авторитарном варианте. В них осуждалось «педагогическое прожектерство», запрещалась работа на комплексно-проектной основе, утверждались новые учебные планы, построенные на основе предметного преподавания, классно-урочная система устанавливалась как единственно возможная, указывалось на первостепенное значение коммунистического воспитания школьников, вводились единые стабильные учебники, усиливались требования по марксистскому освещению изучаемого материала. В школах вводились жесткий режим и строгая регламентация жизни. Преимущественно развиваясь в русле авторитарного подхода к организации образования, советская педагогика приобрела после постановления ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов» (1936) уникальное качество — бездетность. Этот документ, формально направленный против педологии (комплексной науки о ребенке), закрепил проявившуюся к этому времени тенденцию отказа от целостного рассмотрения человека, свободно и сознательно осваивающего и преобразовывающего мир в процессе творческой деятельности. Ребенок в большинстве случаев стал рассматриваться как пассивный объект педагогического воздействия, формирующего личность на основе партийных директив.

Указанные тенденции привели к тому, что образование, несмотря на формально провозглашенный идеал воспитания всесторонне и гармонически развитой личности, на деле превратилось в формализованный процесс подготовки кадров, заведомо направленный на формирование «частичных», «специализированных» людей.

Те успехи советского образования, на которые обратил внимание Запад в конце 50-х гг., были успехами школы тоталитарного индустриального общества, максимально соответствующими его обезличивающей «машинообразной» сути. Советскому образованию удалось уйти от многих проблем и противоречий, над которыми билась Западная цивилизация, пытаясь преодолеть унификацию человека, превращения его в функцию огромной социальной машины. Тип личности, порожденный советской индустриальной цивилизацией, оказался совершенно бесперспективным для постиндустриального западного общества; столь же бесперспективной оказалась и система воспроизводства этого типа личности, включающая в себя образовательные институты. Несмотря на все попытки преодолеть излишний формализм в образовании, приблизить советскую школу к жизни, привнести в ее содержание и формы элементы "школы труда", ситуация до конца 80-х гг. в своей основе оставалась неизменной.

Однако после ХХ съезда КПСС (1956), когда разоблачение культа личности Сталина и некоторая либерализация советского политического режима привели к оттепели, ветер перемен коснулся также теории и практики образования. Это достаточно ярко проявилось во второй половине 50-х—60-х гг., хотя по-прежнему все новации проходили под флагом марксизма-ленинизма и движения к «светлому коммунистическому будущему». В 1958 г. была начата реформа среднего образования, ставившая своей главной задачей приблизить школу к жизни, «к практике коммунистического строительства». Идеалы гуманистической педагогики развивал и реализовывал в практике Павлышеской школы В. А. Сухомлинский. Л.В. Занков, Д.Б. Эльконин и В.В. Давыдов начали разработку теории и практики развивающего обучения. И.Я. Лернер обратился к проблемному обучению. И.П. Иванов создал методику коллективных творческих дел. Развивалось понимание школы как центра микрорайона, активную работу в котором организовывали пионерская и комсомольская организации.

Перестройка, начатая политическим руководством СССР в середине 1985 г. актуализировала демократическую педагогическую традицию. В условиях гласности появилась возможность для широкого откровенного обсуждения причин все более становившемся очевидным несоответствия ортодоксальной советской теории и практики образования требованиям постиндустриальной цивилизации. Все более открытый протест вызывали, господствующие многие десятилетия и несоответствующие интересам общества и граждан бездетная педагогика, авторитарная школа, предметоцентрированное обучение, предельно заидеологизированное воспитание, изоляция от достижений зарубежной теории и практики образования.

В Советском Союзе на волне нарастающей перестройки началось мощное общественно-педагогическое движение, выдвигавшее в качестве главного требования коренное обновление воспитания и обучения на основе принципов гуманизма и демократии. Его «вдохновителем и организатором» являлась «Учительская газета», возглавляемая В.Ф. Матвеевым. В начале 1985 г. в «Учительской газете» состоялось первое заседание клуба «Эврика», который стал важнейшим плацдармом борьбы за новую школу и педагогику, положил начало массовому инновационному движению учителей. В 1986 г. как альтернатива официальной, авторитарно-императивной педагогике была выдвинута идея педагогики сотрудничества. В октябре педагоги-новаторы Ш. А. Амонашвили, И.П. Волков, Е.Н. Ильин, В. А. Какраковский, С.Н. Лысенкова, В.Ф. Шаталов, М.П. Щетинин, главный редактор «Учительской газеты» В.Ф. Матвеев и журналист С.Л. Соловейчик подготовили документ, который был опубликован в «Учительской газете» и получил название Манифест педагогики сотрудничества. Манифест, имеющей своей целью дать директорам школ, учителям и воспитателям ориентиры для создания новых моделей образования, стал первым программным педагогическим документом периода перестройки.

В Манифесте была зафиксирована новая сложившаяся в отечественном образовании демократическая ситуация, связанная с переходом к действительно охватывающему всех детей обязательному общему среднему образованию: «Глубокие перемены произошли не столько в учителе, сколько в ученике. Прежде ученик, не желавший учиться или неспособный учиться, оставался на второй или даже на третий год, выбывал из школы; прежде были сильны экономические стимулы - лучше выучишься, будешь больше зарабатывать; прежде у многих родителей не было возможности долго учить детей, давать им среднее образование, и многие, в первую очередь малоспособные ученики, уходили из школы. Был контингент учеников, достигавший примерно тридцати процентов, который сам собою постепенно отсеивался. Теперь эти ученики все в наших классах - мы чуть ли не первое поколение педагогов, на долю которого выпало учить детей без отбора и отсева. Мы должны дать нашим детям новые стимулы учения - те стимулы, которые лежат в самом учении. Если внешних побуждений к учению почти нет, если способов к принуждению совсем нет, если нельзя рассчитывать на всеобщий интерес к предмету и если мы, реалисты, не хотим прятаться от действительности, - то перед нами лишь один путь: мы должны вовлекать детей в общий труд учения, вызывая у них радостное чувство успеха, движения вперед, развития. Нужна новая педагогика, которая отличалась бы от прежней тем, что делает упор на вовлечение детей в учение, на совместный труд учителя и детей. Ее можно назвать педагогикой сотрудничества. Воспитывая сотрудничеством сотрудничество, мы воспитываем коллективизм и целеустремленность. В сотрудничестве, если вдуматься, глубинно совпадают цели и средства, обучение и воспитание».

Введение всеобщего обязательно образования - важнейшее демократическое требование. И, естественно, демократическая педагогика - это педагогика ставящая цель обучать и воспитывать всех и каждого, не исключать никого из процесса образования, разрабатывающая соответствующие этой цели пути, способы и средства осуществления образовательного процесса. При этом вполне закономерно обращение к идее сотрудничества, как точке концептуализации демократической педагогики. Ибо именно сотрудничество людей, их способность к конструктивному, эффективному и продуктивному взаимодействию, согласованию интересов и потребностей, объединению усилий и ресурсов создает оптимальные условия, как для их индивидуального, и для их коллективного развития, которые, гармонизируясь, органично дополняют и обеспечивают друг друга.

Педагогика сотрудничества призвана воспитать человека в себе уверенного, способного и желающего активно действовать. Отвечая на вопрос, что надо сделать, чтобы дети чувствовали себя сотрудниками педагога в учении, авторы Манифеста писали: «Надо, где только можно, предоставлять им свободный выбор. Свобода выбора - это самый простой шаг к развитию творческой мысли», - справедливо утверждают они. Но без свободы выбора невозможно воспитать нравственного человека, умеющего самостоятельно принимать решения, предвидеть их возможные последствия и брать на себя ответственность за них. Свобода выбора, дополняющая идею сотрудничества и способствующая развитию самостоятельности, ответственности и творчества, является необходимым условием образования субъекта демократии.

Исходя из того, что «лишь того можно назвать самостоятельным, независимым человеком, кто может сам вывести точную оценку своей работе, не завышенную и не заниженную, кто научен и приучен анализировать свою деятельность», педагогика сотрудничества утверждала необходимость индивидуального и коллективного самоанализа. При этом в Манифесте подчеркивалось, что «едва ли не главным элементом воспитания является коллективный анализ общей работы. Обучение ребят коллективному анализу - дело долгое и трудное, оно требует большого мастерства от педагога, но именно так возникает и укрепляется атмосфера сотрудничества детей и взрослых, ученики чувствуют себя хозяевами., приучаются следить за ходом общей работы, болеть за общее дело; быстро развиваются их общественные навыки».

В Манифесте особое внимание уделялось проблеме жизненных целей членов ученических коллективов: «Известно, что на конечный результат учения и воспитания ученика больше всего влияет семья; но из школьных факторов, как показывают исследования, важнее всего не образование учителя, не материальные затраты на обучение, даже не количество учеников в классе, а жизненные цели, которые ставят перед собой одноклассники ученика». Педагогика сотрудничества большое значение придавала использованию методике коллективного творческого воспитания, которая была создана ленинградским педагогом И.П. Ивановым: «Смысл методики состоит в том, что ребят - с первого класса по выпускной - учат коллективному общественному творчеству. Основное правило - "все творчески, иначе зачем". За долгие годы придумано множество коллективных творческих дел на пользу людям, для школы, для своего класса».

Манифест формулировал идеал выпускника школы, который в своих основных чертах соответствовал идеалу субъекта демократии: «Ребят, которые вырастают в атмосфере сотрудничества можно описать так: все они умеют и любят думать, процедура думанья - ценность для них, все обладают дидактическими способностями: каждый может объяснить материал другому; все обладают организаторскими и коммуникативными способностями; все в той или иной степени ориентированы на людей; все защищены в своем классе и в своей школе».

Ш.А. Амонашвили, один из главных идеологов и признанных лидеров педагогики сотрудничества, подчеркивал, обращал особое внимание на то, что «педагогика сотрудничества в такой же мере не есть абсолют для педагогической науки и практики. Она одно из возможных направлений - не более - демократизации и гуманизации педагогического процесса, проникновения в него духа взаимопонимания и гуманности».

В марте 1988 г. был создан Государственный комитет СССР по народному образованию. Председатель комитета Г.А. Ягодин в одном из интервью заявил: «Сделать главной целью воспитания развитие способностей человека, определив тем самым его судьбу, его счастье, - это, по-моему, самая важная и благородная задача. Школа должна выполнить социальный заказ общества и дать нам полнокровного, обладающего демократической культурой и социальной активностью гражданина. Где же еще учиться демократии, как не в школе?».

Необходимо было системно осмыслить ситуацию сложившуюся в системе народного образования, наметить перспективы ее развития. 1 июня 1988 г. под эгидой Государственного комитета СССР по народному образованию был создан Временный научно- исследовательский коллектив (ВНИК) «Школа». К числу основополагающих документов ВНИКа относится Концепция общего среднего образования, опубликованная в «Учительской газете» 23 августа 1988 г. Она была одобренная в декабре 1988 г. Всесоюзным съездом работников народного образования и являлась документом, в котором были сконцентрированы многие системообразующие идеи демократической педагогики.

Определяя, что школа и общество неотделимы, Концепция в качестве ключевых позиций обновления отечественного образования определила его развитие, демократизацию, гуманизацию, реализм школьной политики. В ней провозглашалось, что «идея развития - узловой момент идеологии новой школы. Три основные грани этой идеи: постоянное развитие образования, превращение его в механизм развития личности и в действенный фактор развития общества». То есть особое значение придавалось необходимости сочетать личностную и социальную ориентации образования, что является важнейшим принципом демократической педагогики, на котором особое внимание акцентировал Д. Дьюи.

В специальном разделе Концепции, посвященном демократизации школы, провозглашалось, что «демократизация - цель, средство и гарантия необратимости перестройки школы. Она не сводится только к изменению системы управления школой, но пронизывает все стороны школьной жизни, ее дух, ее внутренний строй. Демократизация школы - это отказ от концепций «винтика» ради концепции человека как высшей ценности социалистического общества. Это - поворот школы от ведомственных, местнических нужд и интересов к интересам и потребностям общества и личности. Это - преодоление безликого, удушающего единообразия организации школы, содержания, форм и методов образования, раскрытие их бесконечного многообразия, их вариативности и полифоничности. Это - раскрепощение педагогических отношений, изменение самой их сути, выход из системы подчинения или противостояния в систему сотрудничества. Это - открытость школы, привлечение к ней общественных сил, включение общественного фактора в ее развитие. Демократизация школы - это, наконец, самый надежный механизм воспитания, один из решающих факторов демократизации общества. Всякие попытки "педагогически адаптировать" демократизацию или определить "степень внедрения" ее в школу - не более чем бюрократические уловки застойной педагогики. Много демократизма, как и много правды, не бывает. Много бывает только самоуправства и лжи».

Подчеркивая, что «школа - не госучреждение, а социальный институт, общественно-государственная система, признанная удовлетворять образовательные запросы государства в той же мере, как общества и личности», Концепция обращала внимание на то, что одна из основных закономерностей развития народного образования состоит в ток, что это развитие возможно лишь при взаимодействии двух его ведущих факторов - государства и общества. Отсюда следовал вывод: «Должна быть преодолена отчужденность общества от школы и школы от общества, изолированность школы от процессов, происходящих в общественной жизни, а также узость и корпоративность профессиональных педагогов. Общественная подсистема школы является принципиально открытой. Формы и принципы ее соорганизации могут быть предельно разнообразны».

В Концепции главная цель школы связывалась с созданием условий для умственного, нравственного, эмоционального и физического развития личности, раскрытия ее творческих возможностей, расцвета индивидуальности ребенка. Эта установка на развитие личности растущего человека обеспечивала «человеческое измерение» таким социально ориентированным «целям школы, как выработка у молодых людей осознанной гражданской позиции, готовности к жизни, труду и социальному творчеству, участию в демократическом самоуправлении и ответственности за судьбу страны и человеческой цивилизации».

Концепция развивала разработанное Д. Дьюи понимание образования как жизни, а не подготовки к жизни: «Господствующее понимание цели школы только как "подготовки к жизни" изолирует школьную жизнь ребенка от целостного процесса его жизнедеятельности, отрывает школу от жизни, обучение и воспитание - от других факторов развития детей, зачастую более значимых, особенно в подростковом и юношеском возрасте, - средств массовой информации, "улицы", семейной среды, самообразования. Школа не достигнет своих целей, если не сможет обеспечить полноценного проживания ребенком каждого из возрастных этапов его развития. Полнота этого проживания - необходимое условие расцвета личности».

Особое значение авторы Концепции придавали демократизации педагогического процесса, уделив этой проблемы отдельный раздел. В Концепции говорилось: «Единство и целостность педагогического процесса в обновляемой школе могут реально существовать только в демократических формах. Смысл демократизации содержания, форм и методов образования - в обеспечении всем и каждому доступа к высшим этажам культуры, в предельно возможном раскрытии способностей детей, в устранении всяких препятствий на пути их развития. Чтобы предоставить разным детям равно высокий шанс достичь высот культуры, образование должно располагать широкими и гибкими возможностями для развития детей с самым разным уровнем способностей. Для этого необходимо не только особое искусство индивидуализации обучения и воспитания. Необходимы открытость содержания образования, огромное разнообразие учебного материала, пособий, форм и приемов школьной работы, а также учет культурно-региональной специфики.. Представители общественности должны иметь возможность пересмотра, коррекции, уточнения, разработка вариантов программ и учебных планов, учитывающих реальные потребности, интересы и возможности учащихся и учителей, реальные уровни общеобразовательной подготовки на разных ступенях обучения, зоны ближайшего развития детей, региональные и местные особенности и так далее».

Концепция определяла, что «центральное направление демократизации форм и методов обучения и воспитания определяет сегодня педагогика сотрудничества». При этом подчеркивался огромный потенциал дяетельностного подхода к образованию, обращалось внимание на необходимость широкого использования проблемного обучения, метода проектов, исследовательского обучения, различных групповых, индивидуальных, клубных форм обучения.

В Концепции подчеркивалось, что образовательный процесс не может и не должен замыкаться в школьных стенах, сводиться к осуществляемой в школе учебной и клубной деятельности. Предлагалось не только учитывать влияние семьи, средств массовой информации, молодежной субкультуры, социальных и общественных институтов, но и находить способы, формы их соорганизации со школой. Устремленность школы в жизнь рассматривалась в качестве залога обновления содержания и способов образования, открывающего путь: от нивелировки личности к ее разностороннему развитию, от заучивания догм к познанию и преобразованию мира, от авторитарности и отчужденности к гуманности и сотрудничеству.

Обращаясь к проблемам воспитания, Концепция прокламировала идею совместной жизнедеятельности детей и взрослых, которая была интерпретирована в логике педагогики сотрудничества: «Не воздействие взрослых на детей, а процесс их совместной жизнедеятельности, направленный на развитие и тех, и других, построенный на началах сотрудничества. Поиск совместно с детьми нравственных образцов, лучших образцов духовной культуры, культуры деятельности, выработка на этой основе собственных ценностей, норм и законов жизни составляют содержание работы воспитателя, обеспечивая активную личную позицию школьника в воспитательном процессе. Без идеи сотрудничества нет питательной среды для пробуждения творческой природы воспитания. Она противостоит авторитарности. Успех идеи сотрудничества зависит от расширения ее зон, выхода из школы в широкую социальную среду. Только в творческом сотрудничестве со взрослым ребенок обеспечен необходимым педагогическим руководством. Там, где сотрудничества нет, руководство формально, неэффективно. Ребенок, лишившийся реального влияния взрослых, вырастая, становится на путь аморальности и правонарушений». Воспитание должно обеспечить становление «целостной личности - человека с твердыми убеждениями, демократическим взглядами и жизненной позицией. Важнейшая цель воспитательной работы - культура жизненного самоопределения человека. Жизненное самоопределение более широкое понятие, чем только профессиональное и даже гражданское. Культура жизненного самоопределения характеризует человека как субъекта собственной жизни и собственного счастья, Именно в гармонии человека с самим собой должно идти гражданское, профессиональное и нравственное самоопределение».

Особое внимание Концепция уделила организации школьного самоуправления, которое в то время воспроизводило бюрократический аппарат в детской среде, а не демократическую культуру. Авторы концепции подчеркивали, что «изменение положения предполагает:

• ориентацию всех органов управления и самоуправления на защиту интересов и прав личности;
• регулярную сменяемость актива;
• реализацию права коллектива на выработку собственных законов и правил жизни;
• обязательную отчетность руководителя школы, органов самоуправления перед коллективом;
• направленность деятельности на преобразование окружающей жизни;
• использование методики коллективного творческого воспитания».

Концепция утверждала идею общественного обновления в качестве основы идеологии перестройки школы, связывая ее с последовательной реализацией идеалов демократии: «Демократизация - это переход от государственного к общественно-государственному управлению народным образованием. Это - включение народа в управление школой и одновременно включение процессов ее самоуправления и саморазвития. Это - замена административно- командных методов управления образованием методами социально- экономического и педагогического управления».

Идеи, содержащиеся в Концепции общего среднего образования, актуализировали идеалы демократической педагогики и демократического образования. Э.Д. Днепров, руководитель ВНИКа, а позднее последний министр образования РСФРС и первый министр образования независимой России, пишет о том, что в основу реформы российской школы, которая началась еще на рубеже 80-90-х гг. ХХ в. и продолжилась после распада СССР, были положены базовые принципы, одобренные в 1988 г. на Всесоюзном съезде работников народного образования. В ряду этих принципов первым он называет демократизацию образования и пишет: «Демократизация - мерило педагогичности самой школы. Ибо педагогически целесообразная школа не может не быть демократической. Демократическое общество начинается с демократической школы. И потому общество, которое хочет себя раскрепостить, прежде всего раскрепощает школу». При этом он обращает внимание на то, что «опережающее развитие образования - закономерность и одновременно условие нормального общественного развития. Ибо образование или ставит пределы этому развитию, или открывает для него новые горизонты. Именно образование в первую очередь должно обеспечить смену менталитета общества, разрушение старых, изживших себя стереотипов, должно проложить дорогу новому демократическому общественному сознанию, новой политической культуре, изменить само качественное состояние общества - сделать его не закрытым, одиноким и унитарным, а открытым, многомерным, плюраформным. Образование - это важнейший инструмент выработки и реализации новой социальной идеологии».

На рубеже 1980-90-х гг. сущность, пути и способы реальной демократизации образования стали предметом напряженного обсуждения среди самой широкой педагогической общественности. Н.С. Дежникова, подводя итог многочисленным дискуссиям, наметила в 1991 г. следующие выделила три основные направления демократизации школы. Во-первых, переосмысление целей образования с позиций более оптимального соотношения индивидуального и социального компонентов, что должно обеспечить связь обучения и воспитания с жизнью, формирование дееспособной личности, признание самоценности каждого ребенка, опережающую функцию образования в общественном развитии, Во-вторых, пересмотр содержания образования с учетом происходящих в мире глобальных процессов, усиления воспитания в духе мира, взаимопонимания, общечеловеческих ценностей. В-третьих, замена системы бюрократического управления школой самоуправляющимися структурами.

6.5. Федеральная демократизации образования в конце XX – начале XXI века

10 июня 1992 г. был принят Закон Российской Федерации «Об образовании». Провозглашая «область образования приоритетной», Закон подтверждал, что «право на образование является одним из основных и неотъемлемых конституционных прав граждан». В числе принципов государственной политики в области образования Закон называл следующие: «гуманистический характер образования, приоритет общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободного развития личности»; «воспитание гражданственности, трудолюбия, уважения к правам и свободам человека, любви к окружающей природе, Родине, семье»; «общедоступность образования»; «свобода и плюрализм в образовании»; «демократический, государственно-общественный характер управления образования»; «автономность образовательных учреждений».

В начале ХХ1 столетия Российская Федерация перешла к модернизации отечественного образования. Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года, утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2001 г. № 1756-р, определила, что «роль образования на современном этапе развития России определяется», в частности, «задачами ее перехода к демократическому и правовому государству». Образовательная политика России учитывает такие тенденции мирового развития, как «ускорение темпов развития общества, расширение возможностей политического и социального выбора, что повышает готовность граждан к такому выбору»; «переход к постиндустриальному, постинформационному обществу, значительное расширение масштабов межкультурного взаимодействия, в связи с чем особую важность приобретают факторы коммуникабельности и толерантности».

Концепция формулирует демократический идеал школы: «Школа в широком смысле этого слова - должна стать важнейшим фактором гуманизации общественно-экономических отношений, формирования новых жизненных установок личности. Развивающемуся обществу нужны современно образованные, нравственные, предприимчивые люди, которые могут самостоятельно принимать ответственные решения в ситуации выбора, прогнозируя их возможные последствия, способны к сотрудничеству, отличаются мобильностью, динамизмом, обладают развитым чувством ответственности за судьбу страны». В Концепции подчеркивается, что «потенциал образования должен быть в полной мере использован для консолидации общества. Обновленное образование должно сыграть ключевую роль в сохранении нации, ее генофонда, обеспечения устойчивого, динамичного развития российского общества - общества с высоким уровнем жизни, гражданско-правовой, профессиональной и бытовой культурой». Концепция содержит демократическое требование «повсеместно обеспечить равный доступ молодых людей к полноценному качественному образованию в соответствии с их интересами и склонностями независимо от материального достатка семьи, места проживания, национальной принадлежности и состояния здоровья». Концепция обращает внимание на то, что «активными субъектами образовательной политики должны стать все граждане России, семья и родительская общественность, федеральные и региональные институты государственной власти, органы местного самоуправления, профессионально-педагогическое сообщество, научные, культурные, коммерческие и общественные институты». Концепция подчеркивая, что «воспитание как первостепенный приоритет в образовании должно стать органичной составляющей педагогической деятельности, интегрированный в общий процесс обучения и развития», указывает: «Важнейшие задачи воспитания - формирование у школьников гражданской ответственности и правового самосознания, духовности и культуры, инициативности, самостоятельности, толерантности, способности к успешной социализации в обществе и активной адаптации на рынке труда». То есть, по существу, речь идет о воспитании субъекта демократии.

В рамках реализации Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года Министерство образования и науки РФ выпустило письмо «О гражданском образовании учащихся в общеобразовательных учреждениях Российской Федерации» (15.01.2003 г. № 13-51-08/13). В письме отмечается, что «последнее десятилетие XX и начало XXI века для России - время формирования гражданского общества и правового государства, перехода к рыночной экономике, признания человека, его прав и свобод высшей ценностью. В настоящее время гражданское образование находится на этапе становления, который включает разработку содержания гражданского образования, развитие демократических начал в жизни образовательных учреждений и организацию социальной практики обучающихся». В письме формулируется цель гражданского образования и дается его определение: «Главной целью гражданского образования является воспитание гражданина для жизни в демократическом государстве, гражданском обществе. Такой гражданин должен обладать определенной суммой знаний и умений, иметь сформированную систему демократических ценностей, а также готовность участвовать в общественно-политической жизни школы, местных сообществ. Гражданское образование направлено на формирование гражданской компетентности личности. Гражданская компетентность личности - совокупность готовности и способностей, позволяющих ей активно, ответственно и эффективно реализовывать весь комплекс гражданских прав и обязанностей в демократическом обществе, применять свои знания и умения на практике. Гражданское образование представляет собой единый комплекс, стержнем которого является политическое, правовое и нравственное образование и воспитание, реализуемое посредством организации учебных курсов, проведение внеклассной и внеурочной работы, а также создания демократического, уклада школьной жизни и правового пространства школы, формирование социальной и коммуникативной компетентности школьников средствами учебных дисциплин».

Признавая необходимость наполнением гражданским содержанием широкого круга учебных дисциплин и введения специального курса «Граждановедение», письмо указывает на недопустимость сведения гражданского образования школьников только и исключительно к сосредоточению внимания на содержании изучаемых в школе предметов. Перед школой ставится значительно более широкая задача, по существу, имеющая своей целью ее целостную и системную демократизацию, формирование демократического уклада школьной жизни: «Воспитательный потенциал содержания гражданского образования, реализуемый в учебном процессе, при всей своей значимости все-таки недостаточен для формирования социально- активной, компетентной личности. Формирование гражданского общества в России требует, чтобы система образования формировала сознательного гражданина, эффективно участвующего в демократическом процессе. Существенным фактором гражданского становления подрастающего поколения россиян является активная социализация. Общепризнанно, что активную жизненную позицию молодого человека легче сформировать через деятельностное освоение явлений социально-экономического спектра, когда он участвует в моделировании социальных явлений, практически осваивает навыки ведения дискуссий и отстаивания своей точки зрения. Для того, чтобы развивать у российских детей такие навыки, следует «раздвинуть» стены школы, «включить» школьника в окружающий мир во всем его многообразии. Одним из непременных условий подлинно гражданского образования и воспитания является перестройка всей системы школьного образования на демократической основе, внесение демократических отношений в саму ткань школьной жизни. Иными словами - создание в школе демократического уклада жизни».

Подчеркивая, что «основополагающие принципы организации школьного уклада должны стать важной составляющей содержания образования и воспитания», письмо называет основные элементы демократического уклада:

• идеи приоритета прав личности, которая пронизывает всю школьную атмосферу - как содержание учебно-воспитательного процесса, так и всю школьную организацию;
• демократизация школьного управления, усиление его педагогического потенциала, обеспечение широкого участия членов школьного коллектива в управлении школой, создание возможностей для гражданской деятельности учащихся не только в учебном процессе, но и вне его;
• превращение школы в сообщество, открытое как для внешнего мира, так и для участников образовательного процесса;
• широкое участие обучающихся в разработке и решении школьных, местных и общественных проблем;
• создание в школе среды взаимной ответственности всех участников образовательного процесса, конструктивного общения, диалога, консенсуса, согласование интересов групп участников школьной жизни, включая родителей и общественность, поощрение свободного и открытого обсуждения организационных принципов в жизни коллектива;
• создание в школе среды самосовершенствования и обновления; правового пространства (системы формальных и неформальных норм и традиций), развитие школьного соуправления, моделирование институтов демократий;
• учет возрастных особенностей и возможностей гражданского становления личности.

В основу гражданского воспитания в школе положена идея полноценного участия личности в решении общественно значимых задач общества. Она предполагает сочетание формирования навыков социальной практики с глубоким усвоением основ социальных наук. Одним из интенсивных методов социальной практики является социальное проектирование, осуществляемое как на уроках, так и во внеурочной деятельности. Основная цель социального проектирования - создать условия, способствующие формированию у учащихся собственной точки зрения по обсуждаемым проблемам. Социальные проекты дают учащимся возможность связать и соотнести общие представления, полученные в ходе уроков, с реальной жизнью, в которую вовлечены они сами, их друзья, семьи, учителя, с общественной жизнью, с социальными и политическими событиями, происходящими в масштабах микрорайона, города, края, наконец, страны в целом. В ходе реализации проектов учащиеся активно используют свои знания, общаются и сотрудничают друг с другом.

В Докладе Государственного Совета РФ «О развитии образования в Российской Федерации» (24 марта 2006 г.) в качестве важнейшей фундаментальной задачи образования названо «формирование гражданских ценностей и убеждений, обеспечение роста самосознания и гражданского взросления общества». В Докладе подчеркивается, что «для решение этой задачи образование всем своим устройством и содержанием должно. выстраивать уклад жизни каждого образовательного учреждения на принципах антиавторитарной педагогики, педагогики сотрудничества и сотворчества детей и взрослых - как модель гражданского общества. В настоящее время стало ясно, что закрытая от общества школа, как и закрытое общество, не способны к развитию». К числу мер, призванных обеспечить совершенствование качества и эффективности общего среднего образования Доклад относит «формирование у учащихся способности использовать приобретенные знания и умения в повседневной жизни для решения практических задач» и «расширение проектных, индивидуальных и групповых видов творческой деятельности; увеличение самостоятельной работы с различными материалами, источниками, базами данных; введение социальной и трудовой практик, создание разнообразной учебной среды и т.д.».

В Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации (до 2020 г.), разработанной в соответствии с поручением Президента Российской Федерации, отмечается «возрастание роли человеческого капитала как основного фактора экономического развития». В «рамках перехода российской экономике к инновационному социально-ориентированному типу развития» Концепция предусматривает «переход от системы массового образования, характерной для индустриальной экономики, к необходимому для создания инновационной социально-ориентированной экономики непрерывному индивидуализированному образованию для всех; развитие образования, неразрывно связанного с мировой фундаментальной наукой, ориентированного на формирование творческой социально-ответственной личности». В Концепции отмечается, что наиболее полно требованиям выстраивания новой модели общества, обеспечивающей вовлечение заинтересованных субъектов в выработку и реализацию социально-экономической политики, «отвечает эффективно работающая демократическая система. Особенность нынешнего исторического момента заключается именно в становлении работоспособной компетентной демократии, которая обеспечивает не только свободу частных интересов и договорных отношений, но и создает предпосылки для массового, а не избирательного инновационного процесса, ориентированного на глобальную конкуренцию. Только реализовав формулу развития "демократия - человек - технологии" и воплотив ее в повседневную практику жизни общества, Россия сможет реализовать свои потенциальные возможности и занять достойное место среди ведущих мировых держав».

В своем Послании Федеральному Собранию Д.А. Медведев обратил внимание на то, что в России на протяжении веков «отдельный человек с его правами и свободами, личными интересами и проблемами воспринимался в лучшем случае как средство, а в худшем - как помеха для укрепления государственного могущества». Комментируя этот тезис, он привел слова П.А. Столыпина: «Прежде всего, надлежит создать гражданина и когда задача эта будет осуществлена - гражданственность сама воцарится на Руси. Сперва гражданин, а потом гражданственность. А у нас обыкновенно проповедуют наоборот». Президент подчеркнул, что «на новом этапе развития - российское общество подтверждает приверженность демократическим ценностям Конституции. Оно, в основном, освоило навыки, практики и процедуры демократии. И в отличие от недавнего прошлого - демократическое устройство уже не ассоциируется у наших граждан с хаосом, с бессилием, с деградацией».

Президент отметил, что «теперь вопрос не в том, быть или не быть демократии в России, как это было еще совсем недавно, 15 лет назад. Понятно, что быть. Очевидно. С этим никто не спорит. Теперь вопрос: как должна развиваться дальше российская демократия?». Отвечая на поставленный вопрос, Д.А. Медведев сказал: «Считаю, что граждане России сейчас в гораздо большей степени, чем в начале реформ готовы к свободной деятельности (и профессиональной, и общественно-политической). Деятельности - без государственной опеки. Всё большее число людей рассчитывают, прежде всего, на себя. Полагают, что только от них зависит и их личный успех, а, следовательно, и успех всей страны. Поэтому возможно и просто необходимо повышать уровень доверия в обществе». По его мнению, «созданные за эти годы (прямо скажем, по указанию "сверху") демократические учреждения должны укорениться во всех социальных слоях. Для этого, во-первых, нужно постоянно доказывать дееспособность демократического устройства. И, во-вторых - доверять все большее число социальных и политических функций непосредственно гражданам, их организациям и самоуправлению».

В развитии российской демократии значительную роль играет школа. Президент подчеркнул, что «система образования в прямом смысле слова образует личность, формирует сам образ жизни народа. Передает новым поколениям ценности нации». По его мнению, главным результатом модернизации школы «должно стать соответствие школьного образования целям опережающего развития». Д.А. Медведев отметил, что «уже в школе дети должны получить возможность раскрыть свои способности, подготовиться к жизни в высокотехнологичном конкурентном мире».

В своем Послании Федеральному Собранию Президент подчеркнул: «Главное - сделать все необходимое, чтобы помочь людям проявить себя. И особенно - открыть дорогу способным и деятельным молодым людям. Они - ровесники новой, демократической России. В них - ее открытость, ее свободный дух, стремление ко всему передовому. И им предстоит нести ответственность за сохранение наших фундаментальных ценностей. Свободное развитие людей и социальная защита - всегда будут приоритетом государственной политики. Будут нашей главной заботой. Будут - целью развития нашего общества».

Таким образом, превращение школ в общественные институты, обеспечивающие становление подрастающих граждан как субъектов демократии становится важнейшим направлением государственной политики в области образования.

Глава 7. Общественно-активные школы в контексте демократической педагогики

7.1. Феномен общественно-активной школы в России

На рубеже 1980-90-х гг. в нашей стране начался переход от «самой передовой в мире» советской «единой трудовой политехнической школы» к вариативному образованию. Этот процесс был закреплен в 1992 году в Законе Российской Федерации «Об образовании», который провозгласил свободу педагогического творчества. На протяжении двух последних десятилетий в России происходит интенсивное освоение созданных ранее и разработка новых педагогических систем, моделей школ, образовательных технологий, методик воспитания и обучения. Получили распространение системы развивающего обучения В.В. Давыдова - Д.Б. Эльконина и Л.В. Занкова, метод проектов, возродилась коммунарская методика И.П. Иванова, внедряются элементы вальдорфской педагогики и педагогики М. Монтессори, апробируются модели школы диалога культур (В.С. Библер, С.Ю. Курганов), школы самоопределения (А.Н. Тубельский), адаптивной школы (Е.А. Ямбург), школы авторизированного образования (Н.Н. Халаджан, М.Н. Халаджан), русской школы (И.Ф. Гончаров), школы завтрашнего дня (Д. Ховард), Вальдорфской школы все больший интерес вызывает продуктивное обучение и т. д.

В середине 90-х гг. педагогическая общественность России познакомилась с феноменом общественно-активной школы, имеющей широкое международное распространение и вариативно реализуемой более чем в 80 странах мира. Идеологию общественно-активных школ представили в 1996 г. Альберт Диси и Сара Линдеман-Комарова (США), которые проводили семинары для учителей и директоров школ Сибири. Идея ОАШ вызвала огромный интерес. Большой вклад в ее разработку применительно к российским условиям и распространение модели общественно активных школ внесла Красноярская региональная молодежная организация Центр «Сотрудничество на местном уровне» (КРРОМ «Сотрудничество»), созданный при активном участии А. Диси и С. Линдеман-Комаровой. В 1997 г. КРРОМ «Сотрудничество» развернул программу «Корпус демократических учителей», которая была нацелена на усиление гражданского направления в образовательной деятельности школы.

С конца 1990-х гг. в России начало интенсивное развитие движения общественно-активных школ. В условиях огромного бюджетного дефицита и крайне недостаточного финансирования образования общественно-активные школы возникали как образовательные учреждения ориентированные на поиск и привлечения внебюджетных средств и дополнительных ресурсов, необходимых для их выживания.

Сегодня общественно-активные школы получили распространение от Дальнего Востока до Калиниградской области. В Красноярске и Омске, во Владивостоке и Ленинске-Кузнецком, в Воронеже и Самаре, в Волгограде и Сочи, а также в ряде других городов возникли организации, осуществляющие функции ресурсных центров движения общественно-активных школ, объединяемых с 2007 г. Координационным центром.

На Всероссийском портале общественно-активных школ следующем образом раскрываются причины возникновения и особенности общественно-активных школ:

• В начале 90-х годов наше общество стало стремительно меняться. В общественных отношениях все чаще стали обращать внимание на демократичность и открытость. Для того, чтобы соответствовать требованиям времени, организации были вынуждены искать новые формы работы, все чаще стали звучать слова демократия, открытость, гражданские инициативы. Такие стремительные перемены коснулись и образовательной сферы, в первую очередь общеобразовательной школы. Именно идеи общественно-ориентированного образования позволили по- новому посмотреть на общественное участие в развитии образования и возродить многие позитивные традиции советской школы. Возникнув в условиях кризиса 90-х, модель общественно- активной школы (ОАШ) стала полем активного взаимодействия государства и общества, что позволило реализовать не только заказ государства, но и родителей. Продуктивная деятельность, присущая ОАШ, способствовала преобразованию местного населения в местное сообщество. Переосмысление школой своей образовательной задачи, роли и статуса в микрорайоне, развитие технологий по взаимодействию с сообществом позволило ей выйти на новый уровень, стать центром сообщества, объединяющим началом для решения не только своих проблем, но и проблем всего сообщества и, тем самым, минимизировать последствия кризиса в местных сообществах.
  Модель общественно-активной школы предоставляет школе и местному сообществу возможность стать активными участниками в делах образования, в расширении его доступности, повышении эффективности и ответственности школы в деле гражданского образования и воспитания детей, родителем, всего населения, чтобы на базе школы, микрорайона, села началось становление и развитие российского гражданского общества, основанное на конкретных делах в интересах людей. Школа должна стать важнейшим фактором гуманизации общественно-экономических отношений, формирования новых установок личности. Развивающему обществу нужны современно образованные, нравственные, предприимчивые люди, которые могут самостоятельно принимать ответственные решения, прогнозируя их возможные последствия, способы к сотрудничеству.
  Модель ОАШ позволяет общеобразовательной школе стать общественно-активной без ущерба для ее основных функций в качестве муниципального образовательного учреждения. В основе модели ОАШ лежит как передовой западный опыт работы школ, ориентирующихся на нужды общины, так и сохранение традиций советской школы и обращение к истории российского образования в той ее части, когда активно создавались земские школы и работали попечительские советы. Так что же такое общественно-активная школа? Общественно-активная школа - это школа, которая ставит своей целью не просто предоставление образовательных услуг ученикам, но и развитие сообщества, привлечение родителей и жителей к решению социальных и других проблем, стоящих как перед школой, так и перед сообществом. Это школа, которая принимает концепцию общественно- ориентированного образования как подход к развитию сообщества, что является возможностью для местных жителей, общественно-активных школ, местных организаций и учреждений стать активными партнерами в решении местных проблем. Это школа, которая стремится стать не только образовательным учреждением, но и гражданским, культурным, общественным ресурсным центром микрорайона, поселка, села.

Общественно-активные школы в России возникли в контексте поиска механизмов становления гражданского общества, путей возрождения местных сообществ, как своего рода ресурсные центры их развития. По словам С. Линдеман-Комаровой, модель, ставшая основой развития движения ОАШ в СНГ, определяет общественно- активную школу, где:

• упор делается на работу с местным сообществом, работниками школы и жителями;
• школа способствует свободному обмену мнениями, занимается оценкой местных нужд и участвует в процессе принятия решений на местном уровне, а также организует обратную связь, касающуюся этих действий, со стороны общества.

В 2004 г. в книге «Российская модель общественно-активной школы», подготовленной коллективом авторов из КРРОМ «Сотрудничество», содержится емкое описание рассматриваемой модели в том виде, как она представляется сегодня подавляющему большинству сотрудников ресурсных центров движения, а также тех образовательных учреждений, которые реализуют ее в своей практической работе. Суть феномена общественно-активной школы, по их мнению, сводится к следующему:

• В основе модели общественно-активной школы лежит убеждение в том, что школа не может существовать отдельно от нужд и потребностей жителей окружающего ее сообщества, именно она может стать инициатором развития этого сообщества. Общественно-активная школа дает возможность создать вокруг себя действующее гражданское общество и воспитать здоровое молодое поколение. Модель общественно-активной школы предоставляет школе и местному сообществу возможность стать активными участниками в делах образования, в расширении его доступности, повышении эффективности и ответственности школы в деле гражданского образования и воспитания детей, родителей, всего населения, чтобы на базе школы микрорайона, села началось становление и развитие российского гражданского общества, основанное на конкретных делах в интересах людей. Школа должна стать важнейшим фактором гуманизации общественно-экономических отношений, формирования новых установок личности. Развивающемуся обществу нужны современно образованные люди, которые могут самостоятельно принимать ответственные решения, прогнозируя их возможные последствия, способы к сотрудничеству. Общественно-активная школа - это школа, которая ставит своей целью не просто предоставление образовательных услуг ученикам, но и развитие сообщества, привлечение родителей и жителей к решению социальных и других проблем, стоящих как перед школой, так и перед сообществом. Это школа, которая принимает концепцию общественно-ориентированного образования как подход к развитию сообщества, что является возможностью для местных жителей, общественно-активных школ, местных организаций и учреждений стать активными партнерами в решении местных проблем. Это школа, которая стремится стать не только образовательным учреждением, но и гражданским, культурным, общественным ресурсным центром микрорайона, поселка, села. Для того, чтобы все вышесказанное осуществить, необходимо перестроить систему деятельности своего образовательного учреждения определенным образом. Все процессы, которые проходят в рамках наших учреждений, мы разделяем на три направления: Демократизация, Добровольчество и Партнерство.
  Школы дают своим выпускникам не только необходимый уровень академического образования, но и навыки гражданской активности и самореализации. Такая работа позволяет решить социальные проблемы сообщества, не дожидаясь правительственных решений, и снижает социальную напряженность. Российская модель общественно-активной школы говорит о необходимости воспитывать чувство ответственности через объединение учащихся, родителей, педагогов, представителей власти, бизнеса и других членов сообщества для достижения общей цели - лучшего будущего для каждого из нас. Программа "Демократизация школы" направлена на формирование демократической культуры как основы развития гражданского общества через реализацию демократических принципов во всех аспектах школьной жизни и содействие развитию органов ученического самоуправления. Школа создает единое поле для гражданского образования и воспитания не только школьников, но и педагогов, родителей, жителей сообщества. Главной целью демократического образования является воспитание гражданина современного общества и его подготовка к жизни и деятельности в демократическом обществе.
  Основные демократические принципы: открытость, публичность, общественность, толерантность. Демократические принципы: свобода, равенство, учет индивидуальных интересов, разумная автономия. Демократическая парадигма способствует развитию участвующей модели демократии, которая предполагает, что демократичность в отношении школьной программы может проявляться не только в форме советов, но и в форме открытых дискуссий учеников и учителей. Демократический подход педагога состоит в том, что участие учеников в школьной жизни должно начинаться при помощи учителей, а далее становиться все более независимым.
  Программа "Добровольчество" направлена на активизацию жителей сообщества разного возраста для решения социально- значимых проблем через обучение участников педагогического процесса навыкам добровольческой деятельности, разработку и внедрение новых технологий добровольчества. Добровольчество опирается на потребность человека в общественном участии. Для школы это хорошая возможность социализации ребенка и его гражданского воспитания. Добровольцы - граждане, осуществляющие благотворительную деятельность в форме безвозмездного труда в интересах благополучателя, в том числе в интересах благотворительной организации. Программа "Добровольчество" в школе дает возможность педагогу реализовать свои творческие идеи, определить ориентиры воспитательной деятельности, учит молодежь самостоятельности в постановке целей и их достижении, задает культуру поведения вне стен школы, помогая воспитывать социально адаптированную личность. Работая по данной программе, школа становится ближе к сообществу. Воплощая добровольческие инициативы в жизнь, школа повышает свой имидж в глазах общественности и привлекает добровольческие ресурсы из сообщества для совместного решения проблем.
  Программа "Партнерство школы и сообщества" направлена на развитие социального партнерства между школой и окружающим ее сообществом и консолидацию ресурсов для совместного решения проблем. Программа предполагает разработку и внедрение механизмов совместной деятельности и инициирование различных форм взаимодействия с бизнесом, органами местного самоуправления, некоммерческими организациями, общественностью. Партнерства не может быть там, где нет общего интереса и взаимовыгодных отношений. Необходимым условием работы школы в режиме сообщества, выявление образовательных потребностей и ресурсов, а также удовлетворение этих потребностей за счет имеющихся ресурсов.
  Школы, развивающиеся по модели ОАШ, становятся центром объединения людей и развития местного сообщества. В рамках модели ОАШ происходит переориентация целей образования на личность школьника, на формирование активной гражданской позиции, ответственности перед собой и перед обществом за принятые решения. Человек, живущий в пространстве школы, становится субъектом собственной жизни, снижается уровень его социального иждивенчества. Школа, превращаясь в Гражданский центр микрорайона, получает реальную помощь от местного сообщества, коммерческих структур, власти. Между ними устанавливается диалог и взаимовыгодное сотрудничество. Образование реально становится важным делом для всех. Жители и школа обретают чувство принадлежности друг к другу. В то же время, вокруг школ начинается процесс самоорганизации и развития местных сообществ, способных самостоятельно решать не только задачи образования, но и другие социальные проблемы с помощью привлечения местных ресурсов.

В деятельности ОАШ четко просматриваются две взаимосвязанные составляющие: социальная и образовательная. ОАШ позволяют одинаково успешно и в неразрывном единстве эффективно решать социальные и образовательные проблемы. Образовательная составляющая ОАШ позволяет приблизить образование к повседневной жизни ребенка, сделать его более действенным и результативным, опереться на широкий спектр социализирующих процессов, способствовать эффективности самой социализации, а также использовать ресурсы сообщества для решения проблем воспитания и обучения подрастающих поколений, для функционирования и развития школы. Социальная составляющая направлена на стимулирование и реализацию инициатив, обеспечивающих создание условий для построения в России гражданского общества, демократизации различных сфер социальной жизни, на превращение школы в важнейший ресурс функционирования и развития сообщества.

Общественно-активная школа обладает достаточным потенциалом для того, чтобы способствовать образованию субъектов демократии, чтобы стать гражданским, просветительным и культурным центром социума. Направляя свою деятельность на сообщество, школа дает возможность местным жителям, организациям и учреждениям стать активными партнерами в решении проблем образования и проблем микрорайона.

Реализация вариативной модели ОАШ обеспечивает преобразование школ изнутри, которое воспринимается как их естественный рост, а также органичную интеграцию школы и сообщества, воспринимаемую как создание целостного социально-педагогического пространства. Основные направления деятельности ОАШ - демократизация, социальное партнерство, добровольчество - являются важнейшими условиями коренного преобразования традиционного для России, авторитарного по своей сути, стиля школьной жизни, способа организации учебно-воспитательного процесса, поддержки школой гражданских инициатив в сообществе.

Общественно-активная школа - это школа, ориентирующаяся на ценности, идеалы, цели и механизмы демократии, рассматривающая сообщество как ресурс собственного развития и себя как ресурс развития сообщества, его демократизации, стремящаяся максимально приблизить образование к жизни ребенка, опереться на социализирующий потенциал разнообразных общественных практик и опирающаяся в своей деятельности механизмы добровольчества и партнерства.

В центре общественно-активной школы стоит ребенок, организация его образования осуществляется в контексте реалий его повседневной жизни в сообществе. Педагогика ОАШ стремится максимально приблизить учебно-воспитательный процесс ко всему многообразию социального бытию ребенка вне стен школы, при этом последовательно реализуя принцип, согласно которому образование есть жизнь, а не подготовка к жизни. В общественно-активной школе индивидуальное развитие каждого ребенка по преимуществу осуществляется через участие в общем опыте, а овладение знаниями, умениями и навыками, способами репродуктивной и творческой деятельности, методами ориентации в культуре наполняется личностными смыслами и нравственным содержанием, что не возможно вне контекста социального пространства взаимодействия людей.

Педагоги ОАШ, учитывая необходимость обеспечить успешное усвоение учащимися учебных программ, заботится об эмоциональном комфорте детей в школе, об их хорошем физическом, интеллектуальном, нравственном самочувствии, создании оптимальных условий для развития каждого ребенка как уникально-неповторимой личности и члена различных сообществ. Освоение содержания образования в ОАШ, неразрывно связанного со всем многообразием окружающего ребенка мира, осуществляется школьниками в ходе совместной исследовательской деятельности, продуцирующей субъектную позицию каждого отдельного учащегося и обеспечивающей развитие его самосознания его и самопознания. ОАШ преодолевает традиционную закрытость школы, становясь точкой координации различных социализирующих влияний на ребенка, их оптимизации, концентрации их образовательного потенциала.

Общественно-активная школа - это школа-музей, школа-мастерская, школа-лаборатория, что органично дополняет понимание ОАШ как школы-сообщества, школы-социального центра, школы-центра социального воспитания.

Общественно-активные школы в силу своей специфике не могут быть поняты вне контекста демократической педагогики, которая не только является инструментом их научной легитимизации, но и сама с удивительной полнотой проявляется в осуществляемой ими практики образования.

Важнейшей особенностью общественно-активных школ является их устремленность не только к демократическому обновлению целей, содержания, форм, методов и средств самой педагогической деятельности, но и к коренному демократическому преобразованию самой социальной жизни школы, ее уклада, характера взаимодействия с сообществом. Эта проблема прямо и непосредственно корреспондируется с задачей образования субъекта демократии, одним из важнейших качеств которого является социальная компетентность, обеспечивающая успешную жизнедеятельность человека в обществе.

Общественно-активная школа, рассматривающая образование ребенка как его полноценную жизнь, стремится быть предельно открытой по отношению к окружающему ее социуму, учитывать стихию социализации, поддерживать активность детей, придавать образованию деятельностный характер, наполнять пространство школьной (и окружающей ее внешкольной) жизни демократическим содержанием, сорганизовать совместную деятельность детей и других заинтересованных субъектов, опираться на ресурсы сообщества. Именно поэтому ОАШ представляется моделью школы, которая может в современных условиях оптимально решать проблему формирования социальной компетенции у учащихся.

Деятельность общественно-активной школы направлено не только на то, чтобы образовать ребенка в традиционном понимании, обеспечив усвоение ими учебных программ и успешное прохождение аттестационных испытаний (ЕГЭ и т.п.). Она систематически и последовательно стремится расширять социальный горизонт учащихся, приобщать их к социально-историческому образу жизни общества, формировать у детей правовое сознание и гражданскую ответственность, развивать у них инициативность и самостоятельность, ответственность и толерантность, адаптивные возможности на будущем рынке труда. Общественно-активная школа создает социально приемлемое и культурно насыщенное пространство, поддерживающее природную активность ребенка, его самореализацию, физическое, душевное и духовное становление, интеллектуально-практическое, эмоционально-ценностное и нравственно-волевое развитие.

Социальные ситуации развития, детей создаваемые в ОАШ не сводятся только и исключительно традиционным ситуациям обучения и воспитания в искусственно созданной педагогизированной замкнутой среде, коими школы, как правило, являются. Открытость ОАШ, ее многогранная связь с сообществом, стремление при организации образовательного процесса максимально учесть различные потоки социализации детей, их повседневный жизненный опыт, не только резко расширяет возможный набор социальных ситуаций, но и системно меняет их педагогическое качество. Они становятся значительно более жизненными, близкими детям, сопряженными с их действительными запросами и проблемами, социально значимыми. В общественно-активных школах становится возможным использовать практически бесконечное число социальных контекстов, задающих множество в той или иной степени педагогически контролируемых социальных ситуаций, проживая которые ребенок постепенно обретает социальную компетентность.

Демократизация, по мнению участников движения ОАШ, о чем, в частности, пишет один из инициаторов движения С. Линдеман-Комарова, составляет основу для развития двух других компонентов модели общественно-активной школы - добровольчества и партнерства.

Проблема демократического образования в настоящее время все более осмысливается в контексте перспективы развития демократии в России. Так, например, по мнению И.В. Макаровой «демократизация образования и демократизация общества - два взаимообусловленных процесса строительства российской демократии. Демократизация образования невозможна без наличия демократии в обществе. А.Д. Сахаров отмечал, что только в атмосфере интеллектуальной свободы возможна эффективная система образования и творческая преемственность поколений; наоборот, интеллектуальная несвобода, власть унылой бюрократии, конформизм, разрушая сначала гуманитарные области знания, литературу и искусство, неизбежно приводят затем к общему интеллектуальному упадку, бюрократизации и формализации всей системы образования, к снижению качества научных исследований, к застою и распаду».

Общественно-активные школы в силу своей специфики в принципе не могут быть поняты вне контекста демократической педагогики, которая не только является инструментом их научной легитимизации, но и сама с удивительной полнотой проявляется в осуществляемой ими практике образования.

7.2. Сущность демократической педагогики и демократизация российской школы в перспективе XXI века

Особенность демократической педагогики заключается в том, что она, стремясь создать максимально благоприятные условия для развития и реализации (самореализации) каждого человека, уча его учиться, действовать и общаться, уделяет особое внимание проблеме гармонизации интересов отдельного человека и группы (общества, сообщества). При этом демократическая педагогика исходит из признания в качестве аксиомы того факта, что человек становится человеком, только взаимодействуя, общаясь с другими людьми; успешность человека напрямую связана с его способностью к сотрудничеству, конструктивному межличностному взаимодействию; свободное и продуктивное развитие каждого человека есть условие и результат свободного и продуктивного развития всех; наиболее эффективными механизмами, позволяющие гармонизировать интересы человека, с интересами окружающих его людей, общества в целом являются механизмы демократии, которые педагогически переосмысливаются и эффективно используются в теории и практике образования.

Попытаемся наметить смысловой контур современной демократической педагогики, опирающейся на многовековую традицию развития теории и практики демократического образования:

Во-первых, в рамках демократической педагогики демократические ценности, идеалы, цели, способы, средства лежат в основе: целей, содержания, методов, форм и средств образовательного процесса; уклада, духа школьной жизни; управления и самоуправления в школе; взаимоотношений всех субъектов школьной жизни во всех ее сферах и проявлениях; взаимоотношения школы и субъектов, ее представляющих, с окружающим социумом и его представителями.

Во-вторых, демократическая педагогика концептуализируется на основе принципа свободы. В демократической педагогике свобода предстает:

• как ценность образования, как то, что раскрывает его сущность и свидетельствует о его полноценности;
• как цель образования, как то, к чему надо готовить и вести ребенка;
• как средство образования, как то с помощью чего надо развивать ребенка, способствовать обретению им определенных качеств и свойств;
• как условие образования, как те обстоятельства жизни ребенка, которые позволяют создать условия для его полноценного образования, обеспечивающего его максимальную самореализацию.

Демократическая педагогика, решающая задачи организации образования субъекта демократии, не может не принимать во внимание то обстоятельство, что таким субъектом в подлинном смысле этого слова может быть только человек, который, во-первых, внутренне свободен; во-вторых, способен на осознанный самостоятельный ответственный выбор; в-третьих, может и желает жить в условиях свободы. Свобода понимается многогранно: и как способность управлять собой, и как полноценное и всеобщее участие в общественных и государственных делах, и как право человека стремиться к собственному приватному счастью, и как возможность и способность к самореализации.

В-третьих, демократическая педагогика провозглашает и стремится обеспечить необходимость: доступности качественного образования для всех и каждого; равенства прав получения образования; общественной и государственной поддержки создания особых условий для получения образования лицами, имеющими как физические и психические проблемы, так и экономические, социальные и культурные проблемы.

В-четвертых, центральная проблема демократической педагогики - поиск путей, способов и средств образования субъекта демократии: человека критически мыслящего и имеющего твердые нравственные принципы, свободного и ответственного, творческого и исполнительного; человека культурного и общественно-активного, самостоятельного и открытого к сотрудничеству; человека, который, активно действует и успешно самореализуется, конструктивно взаимодействуя с другими людьми, преследуя свои собственные цели и активно участвуя в достижении общих целей, при этом умело сочетает собственные интересы с интересами других людей, общества и государства.

Решая указанную проблему, демократическая педагогика стремится создать социально-педагогические условия для образования субъекта демократии, осуществить демократизацию пространства жизни ребенка, прежде всего в рамках школы, демократизировать педагогическое взаимодействие между педагогом и ребенком, придать демократический характер всему комплексу их взаимоотношений, не только защитить ребенка от произвола взрослого, но и обеспечить формирование субъектной позиции каждого из них, способствующей взаимной самореализации.

В-пятых, для демократической педагогики характерна ориентация ценностей, целей, содержания, организации форм, методов, средств, условий, результатов на формирование субъекта демократии, как физически и психически здоровой, обученной, воспитанной, социализированной, культурной, нравственной, свободной, ответственной, творческой, активной личности, способной к осуществлению, самореализации и саморазвитию в условиях эффективного и продуктивного взаимодействия и сотрудничества с другими людьми.

В-шестых, демократическая педагогика провозглашает:

• открытость образования окружающей социальной жизни; максимально возможное использование потенциала широкой социокультурной среды при организации собственно образовательной (педагогизированной, воспитывающей и обучающей) среды, в частности, среды школы;
• постоянный учет имеющегося и постоянно развивающегося (обогащающегося, реконструирующегося) опыта ребенка, приобретаемого им не только (а часто, и не столько) в учреждении образования (школе);
• организацию образовательного (учебно-воспитательного, педагогического) процесса с учетом и с максимально возможным использованием многообразных социальных практик, субъектом которых является ребенок, обеспечивая органичное единство социализации и образования, воспитания и обучения;
• развитие детей преимущественно через создание условий, организующих и направляющих их жизнедеятельность, лишь в случае необходимости прибегая к прямому педагогическому воздействию на них;
• деятельностный характер образования посредством организации самостоятельной индивидуальной и, особенно, групповой (коллективной, совместной) деятельности детей, образовательный (обучающий, воспитывающий) характер которой по возможности подкрепляется ориентацией на получение значимого социального результата;
• стремление перейти от передачи готовых знаний к созданию условий для самостоятельного приобретения знаний и освоения способов (индивидуальных и, особенно, групповых, совместных) их добывания и использования;
• стремление наполнить каждый «педагогический акт», весь процесс образования личностными смыслами для каждого его участника (особенно ребенка).

В-седьмых, демократическая педагогика последовательно реализует принцип сотрудничества в общем укладе организации школьной жизни, во взаимоотношениях школы с сообществом, в системе управления школой, в собственно образовательном процессе, а также транслирует этот принцип, как норму жизни, в семью и сообщество.

В-восьмых, демократическая педагогика предусматривает участие педагогов, администрации, родителей, представителей сообщества (общества) и, особенно, детей в формировании уклада жизни школы, распорядка и режима, норм и правил поведения и взаимоотношений, в организации функционирования и развития школы, в управлении школой, во внедрение механизмов реальной демократии участия, имеющих также и педагогический (образовательный), социализирующий потенциал.

В-девятых, демократическая педагогика требует обеспечить формирование правового пространства жизни школы, в котором осуществляется верховенство принятых норм и равенство всех перед ними.

В-десятых, демократическая педагогика провозглашает необходимость использования всех доступных ресурсов сообщества для функционирования и развития школы, а также использования сообществом школы как ресурса собственного функционирования и развития, целенаправленно стремясь демократизировать сообщество, привнести в него тот демократический дух, который формируется в школе.

В-одиннадцатых, демократическая педагогика стремится гармонизировать индивидуально-личностную и общественную направленность образования, исходя из того, что развитие каждого отдельного человека во всей его индивидуальной уникальности и неповторимости возможна лишь в пространстве созданной предшествующими поколениями и динамично меняющейся культуры, общественных связей и социального взаимодействия людей. Социальное взаимодействие создает особое общественное пространство, которое является необходимым условием очеловечивания и осуществления человека и придает дополнительные возможности этому осуществлению, которое оказывается тем полнее, чем эффективнее он взаимодействует с другими людьми. Развитие каждого является основой развития всех, а развитие всех - основой развития каждого.

Демократическая педагогика не рассматривает ребенка как инструмент построения демократии, так как это противоречит основополагающему принципу гуманизма, согласно которому человек никогда, ни при каких обстоятельствах не может быть средством достижения каких-либо целей, а всегда сам является целью. Для демократической педагогики ребенок - активный субъект, который, учась учиться, действовать, общаться, становится свободным, ответственным, творческим человеком, ориентирующимся в пространстве культуры и способным к самореализации в сотрудничестве с другими людьми. Для демократической педагогики демократически организованное пространство (пространство демократии) есть наиболее благоприятная среда для развития каждого отдельного человека.

Демократическая педагогика исходит из того, что демократически организованная среда развития ребенка в наибольшей степени создает условия для его самоопределения в пространстве культуры и социальных отношений. Она позволяет, с одной стороны, опираться на его естественную активность, не мешает проявлять самостоятельность, предоставляет высокую степень свободы, позволяет стать субъектом собственного развития, критически относится к явлениям окружающего мира, участвовать в выработке своего мировоззрения, системы ценностей. С другой стороны, демократическая образовательная среда предполагает выработку у ребенка ответственного отношения к своим решениям и поступкам, учит согласовывать свои действия и поведение с действиями и поведением других людей, приучает к совместной деятельности, логика которой обладает естественной целесообразностью и развивает способность к саморегуляции как основе сознательной дисциплины.

Демократическая педагогика снимает сформулированное Ж.-Ж. Руссо противоречие между развитием человека и формированием гражданина, ибо направлена на образование субъекта совместной социальной жизни, уникальные индивидуальные качества которого во всей полноте своего проявления создают дополнительный ресурс для культурной и социальной динамики. Концепция демократической педагогики рассматривает школу не только в контексте осуществления ей своей главной образовательной функции, которая должна обеспечить осуществление человека, максимально гуманизировать, то есть очеловечить его. Она также вводит школу в социальный контекст, решает задачу образования человека, как части социального целого. В этом контексте школа понимается как институт, стремящийся в рамках своих функций и возможностей решать проблему влияния на характер и особенности окружающего его общества. Речь идет о воспроизводстве демократического социального, политического, духовного пространства прежде всего через воспроизводство субъектов, в нем живущих и действующих, пространства, которое создает оптимальные условия для жизни и развития, как для каждого отдельного человека, так и для развития их совместного бытия, то есть общества.

Демократическая педагогика пытается уменьшить до возможного минимума то сопротивление, которое оказывают ученики педагогическим усилиям учителям, что позволяет последним тратить свои силы не столько на то, чтобы принуждать школьников учиться, сколько на то, чтобы делать образовательный процесс более насыщенным, творческим, эффективным. Речь идет не только о стремлении приблизить обучение и воспитание детей к их жизни, к актуальным для них потребностям, устремлениям и интересам. Речь также идет о том, что демократическая педагогика ориентирует администраторов, учителей, воспитателей на создание в школе правового по своей сути пространства партнерских взаимоотношений, участники которых, оказываясь в различных обучающих и воспитывающих ситуациях, ограничены в своем произволе определенными зафиксированными нормами, договоренностями и взаимными обязательствами.

Демократическая педагогика ориентирует на создание такой системы управления школой, которая позволяет высвободить и направить в созидательное творческое русло энергию всех субъектов школьной жизни, минимизирует прямые административные усилия, уходя от необходимости постоянного принуждения, больших и малых подкупов, которые развращают души и менеджеров образования, и учителей, и учеников, препятствуя нравственному развитию последних.

В перспективе XXI века становится очевидным, что демократическая педагогика, взятая в своем предельно целостном выражении, обеспечивает бытие образования как источника становления и развития (стратегического ресурса) человеческого мира в целом, то есть многомерной системы взаимопорождений, взаимодействий и взаимовлияний личности, общества, государства и культуры.

Заключение

Образование является уникальной сферой общественной жизни, в которой пересекаются интересы всех ее субъектов, начиная от государства и заканчивая каждым отдельным человеком, которая обеспечивает преемственность и стабильность социального бытия, одновременно создавая предпосылки для его изменений и динамичного развития. Тем, чем будет Россия завтра, то, какие люди будут ее населять, как они будут работать и взаимодействовать, во многом зависит от того, каким будет образование, к какой жизни оно будет готовить человека, какие идеалы будет действительно реализовывать в своей педагогической практике, модели какой общественной жизни будет стремиться продуцировать.

На протяжении последних двадцати лет в нашей стране не утихают острые споры вокруг того, каким должно быть образование. Начавшиеся еще в Советском Союзе в эпоху перестройки, они вылились в целую серию реформ, которые были направлены на создание системы вариативного образования, преодоление ограниченности традиционной школы, создание необходимых предпосылок для вхождения России в мировое образовательное пространство. Противоречия и трудности российского образования усугубляются недостаточным финансированием школы, сокращением количества квалифицированных педагогических кадров, консерватизмом педагогического образования, отсутствием внятных образовательных стандартов, излишней перегрузкой школьников, чрезмерным административным контролем за деятельностью школ.

Сегодня отечественная массовая школа в рамках политики модернизации образования находится на этапе поиска новых моделей организации учебно-воспитательного процесса, призванных обеспечить подготовку подрастающих поколений к жизни в условиях постиндустриальной цивилизации, гражданского общества, демократического государства, динамично развивающейся наукоемкой экономики, информационных технологий. В обществе сформировалось убеждение, что образование должно:

• пробуждать потенциал каждого ребенка, поддерживать и развивать его индивидуальность, создавать оптимальные условия для накопления личного опыта, способствовать самореализации обучающихся, готовить их к достижению жизненных успехов, приучать к самоконтролю и саморегуляции;
• транслировать культуру, передавать детям опыт предшествующих поколений, вооружать новые поколения «инструментами», позволяющими ориентироваться и самоопределяться в культуре, пользоваться ею, воспроизводить и преобразовывать ее;
• учить детей и подростков эффективному взаимодействию и сотрудничеству с другими людьми, готовить их к успешному осуществлению функций, соответствующих тем ролям, которые человек вольно или невольно играет в обществе как гражданин государства, член семьи, местного сообщества, профессиональной группы и т. п.

И все это в условиях лавинообразного нарастания информационных потоков, быстрого устаревания знания, стремительной динамики нестабильной общественной жизни, калейдоскопической смены социальных ситуаций, высокой конфликтогенности общения.

Наметившаяся в России тенденция к демократизации жизни, становлению гражданского общества, определяющая необходимость повышения уровня готовности граждан к ответственному и осознанному выбору, предъявляет также соответствующие требования и к образованию.

Превращение школ в общественные институты, обеспечивающие становление подрастающих граждан как субъектов демократии становится важнейшим направлением государственной политики в области образования.

Потребности времени требуют укоренения в России образования:

• направленного на формирование демократической культуры;
• органично обеспечивающего связь обучения и воспитания с самой широкой социальной жизнью;
• ориентированного на развитие творческой активности учащихся, их самоопределение и саморазвитие;
• основанного на приобретении ими значимого личностного опыта;
• в полном объеме реализующего принципы сотрудничества и поддержки.

Демократизация жизни школы и проращивание ростков гражданского демократического общества в окружающем социуме является особо сложными проблемами для России. Это определяется следующими обстоятельствами:

a) отсутствием сколько-нибудь устойчивых демократических традиций в российском обществе;

b) современной социально-политической ситуацией, характеризуемой тенденцией государства контролировать жизнь общества;

c) неразвитостью системы внутришкольного самоуправления, которое жестко ограничивается единоначалием директора школы, несущего персональную ответственность за все, что в ней происходит и являющегося распорядителем кредитов;

d) отсутствием реальной свободы педагогического творчества, жестким прессингом со стороны органов народного образования, чрезмерной регламентацией учебно-воспитательного процесса, центральной фигурой которого является учитель.

Проблема демократизации требует решения на различных уровнях и в различных плоскостях. В частности, ее успешное решение невозможно:

• без выращивания демократических традиций внутри школ в сообществах, с ними связанных;
• без создания эффективных, работающих государственно-общественных механизмов управления образованием;
• без создания вариативных систем внутришкольного управления, легитимность и полномочия которых не будут зависеть только и исключительно от доброй воли директоров школ;
• без переориентации образования на человека, на создание условий для его самореализации и саморазвития; без приучения подрастающие поколения жить в условиях свободы; без накопления школьникам жизненного опыта, который способствовал бы усвоению ими ценностей гражданского общества и формированию у них навыков поведения в условиях самостоятельного ответственного выбора;
• без устремленности образования на поддержку институтов гражданского общества.

Опыт общественно-активных школ в России показывает, что они способны успешно решать все перечисленные выше проблемы, преодолевать традиционную инертность образовательных учреждений, осуществлять реальную демократизацию воспитания и обучения в массовой школе, успешно соединять воспитание и обучение с повседневной жизнью детей, инициировать в сообществах гражданские инициативы.

Литература

Газман О. С. Неклассическое воспитание: От авторитарной педагогики к педагогике свободы. М., 2002.

Демократизация образовательного процесса в школе: Хрестоматия для учителя / Редактор-сост. Г.Б. Корнетов. М., 2007.

Демократическая школа. 2006. № 2. Идеи Корчака сегодня.

Документы международного права по вопросам образования / Сост. Ю.А. Кудрявцев и др. М., 2003.

Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000.

Иллич И. Освобождение от школ. Пропорциональность и современный мир. / Пер. с англ. М., 2006.

Инновационное движение в российском школьном образовании. М., 1997.

Казанцева Н.А. Общественно-активные школы: опыт добровольческих инициатив. Красноярск, 2002.

Калачев А.В. Развитие земской школы России второй половины Х1Х века - начала ХХ века как образовательной системы демократического типа. Волгоград, 2001.

Корнетов Г.Б. Демократическая педагогика для XXI века: Перспективы общественно-активных школ. М., 2009.

Корнетов Г.Б. Учитель-воспитатель в пространстве демократической педагогики: Подготовка педагога для общественно-активной школы. М., 2009.

Корнетов Г. Б. Становление и сущность демократической педагогики. М., 2008.

Крылова Н.Б., Александрова Е.А. Очерки понимающей педагогики. М., 2001.

Линдеман-Комарова С. ОАШ. Руководство для создания ОАШ. Методология и опыт применения в пяти странах мира. Ереван, 2004.

Мак-Ларен П. Жизнь в школах: введение в критическую педагогику / Пер. с англ. М., 2007.

Мошер Р., Кенни Р., Гаррод Э. Воспитание гражданина: демократические школы / Пер. с англ. М., 1996.

Насонова Е.В. Демократизация школы. Красноярск, 2005.

Общественно-активная школа: опыт построения социального партнерства / Болуж Е.В., Валюшицкая И.В., Фомина Е.Ю., Шайхутдинов Е.М. Красноярск, 2005.

Общественно-активные школы и образовательная политика в странах переходного периода в XXI веке. Сб. мат. межд. конф. Красноярск, 2001.

Общественно-активные школы как механизм развития гражданского общества в пост - коммунистических странах. Сб. мат. конф. Красноярск, 2000.

Общественно-активные школы: образование ребенка как субъекта демократии: Хрестоматия / Редактор-сост. Г.Б. Корнетов. Москва - Владимир. 2007.

Рогачева Е.Ю. Педагогика Джона Дьюи в ХХ веке: кросс- культурный контекст. Владимир, 2005.

Роджерс К., Фрейнберг Д. Свобода учиться / Пер. с англ. М., 2002.

Российская модель общественно-активной школы / Сост. Валюшецкая И.В., Максименко Н.А., Насонова Е.В., Фомина Е.Ю. Красноярск, 2004.

Свободное воспитание в России: К.Н. Вентцель и С.Н. Дурылин: Антология педагогической мысли / Редактор-сост. Г.Б. Корнетов. М., 2008.

Тубельский А.Н. Формирование опыта демократического поведения у школьников и учителей. М., 2001.

Фрумин И.Д. Введение в теорию и практику демократического образования. Красноярск, 1998.

Цырлина Т. В. Гуманистическая авторская школа XX века: взгляд из прошлого в будущее. М., 2001.

Шацкий С.Т. Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1980.

 

---

[1] См.: Оценка проекта «общественно-активные школы в России: объединяем усилия» / Руководитель Л. Чеглакова. Самара, 2008. С. 4, 13, 35. (Рукопись).

[2] Мак-Ларен П. Жизнь в школах: введение в критическую педагогику / Пер. с англ. М., 2007. С. 257, 258.

[3] www.cs-network.ru

^[4] Линдеман-Комарова С. Общественно-активные школы. Руководство для создания общественно-активных школ: Методология и опыт применения в пяти странах. Ереван, 2004. С. 6.

[5] Российская модель общественно-активной школы / Сост. Валюшицкая И.В., Максименко Н.А., Насонова Е.В., Фомина Е.Ю. Красноярск, 2004. С. 9–10. 

[6] См.: www.kccp.ru

^[7] Млодик И. Школа и как в ней выжить: взгляд гуманистического психолога. М., 2008. С. 10.

[8] См.: Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества / Пер. с нем. М., 1977.

[9] Бауман З. Текучая современность / Пер. с англ. СПб., 2008. С.38, 39.

^[10] Попов Е.Б. Гуманистическая педагогика в образовательной действительности. Автореф. дисс. д-ра пед. наук. СПБ., 2007 С. 41.

^[11] Бондаревская Е.В., Кульневич С.В. Педагогика: личность в гуманистических теориях и системах воспитания. М.; Р/Дон, 1999. С. 206.

См.: Амонашвили Ш.А. Размышления о гуманной педагогике. М., 1995.

[13] Бермус А.Г. Модернизация образования: философия, политика, культура. М., 2008. С. 227.

[14] См.: Газман О.С. Неклассическое воспитание: От авторитарной педагогики к педагогике свободы. М., 202. С. 13.

^[15] Бондаревская Е.В. Теория и практика личностно-ориентированного образования. Ростов-на-Дону, 2000. С. 7.

[16] Цели и проблемы развития дошкольного воспитания // Новое педагогическое мышление. М., 1989. С. 244.

[17] Личностно-ориентированный урок: конструирование и диагностика / Под ред. М.И. Лукьянова. М., 2006. С. 8.

[18] См.: Бондаревская Е.В. Теория и практика личностно-ориентированного образования. Ростов-на-Дону, 2000. С. 330.

[19] Куртц П. Гуманизм и скептицизм - парадигмы культуры третьего тысячелетия // Возможность невозможного: планетарный гуманизм для России и мира. М., 2001. С. 34.

[20] Кудишина А.А. Гуманизм – феномен современной культуры. М., 2005. С. 125, 364.  

[21] Новик И. Гуманизм – демократия – глобализм // Общественные науки и современность. 1992. № 5. С. 158.  

^[22] Юдина Н.П. Развитие гуманистической демократической традиции в отечественной педагогике (70-е годы XIX в. - начало XX в.). Хабаровск, 2002. С. 156, 158.

[23] Ямбург Е.А. Демократическая педагогика перемен // Педагогика. 1990. № 10. С. 14, 7.  

[24] См.: Латышев Д.В. Демократическая направленность как педагогической явление // http://stranitsy.narod.ru/statia3.htm; Латышев Д.В. Сущность развития демократической направленности педагогики // http://stranitsy.narod.ru/statia4.htm; Латышев Д.В. Демократическая направленность теории и практики педагогики 20-х годов ХХ века // http://stranitsy.narod.ru/statia1.htm; Латышев Д.В. Тенденции развития демократической направленности отечественной педагогики 20-х гг. ХХ в. // http://stranitsy.narod.ru/statia3.htm.

[25] Латышев Д.В. Демократическая направленность практико-ориентированной педагогики // Новые ценности образования. Продуктивное учение и демокра-тизация школы. М., 2005. Вып. 4 (23). С. 143.  

[26] Документы международного права по вопросам образования. М., 2003. С. 27, 28.  

[27] Там же.. С. 32.

[28] Общественно-активные школы: Образование ребенка как субъекта демократии / Сост. Г.Б. Корнетов. Москва - Владимир, 2007. С. 151.

[29] Степин В.С., Толстых В.И. Демократия и судьбы цивилизации (1996) // Концепции и определения демократии: Антология. М., 2006. С. 159, 160.

[30] См., например: Бузескул В.П. История афинской демократии. СПб., 2003; Марцинович Л.П. Античная и современная демократия: новые подходы к сопоставлению. М., 2007; Остерман Л.А. О, Солон! История афинской демократии. М., 2001.

[31] РансьерЖ. На краю политического / Пер. с франц. М., 2006. С. 203.

[32] Там же. С. 67.

[33] См.: Фукидид. История / Перевод и примечания Г.А. Стратоноского. М., 1999. С. 105–108. Далее все ссылки на «Историю» Фукидида даются в скоб-ках по указанному изданию.

По мнению многих авторов, надгробная речь Перикла была сочинена самим Фукидидом и прежде всего отражала его собственное понимание демократии. См., например: Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека / Пер. с нем. М., 2001. Т. 1. 452–453.  

[34] По мнению современного российского историка Л.А. Остермана, оплата «государственных должностей создавало реальные предпосылки к осуществлению действительного народовластия». См.: Остерман Л.А. О, Солон! История афинской демократии. М., 2001. С. 107.

^[35] Иноземцев В.Л. Безусловная ценность нашего времени // Теория и практика демократии. Избранные тексты / Пер. с англ. М., 2006. С. XXIII.

^[36] Элиас Н. Общество индивидов / Пер. с нем. М., 2001. С. 21-22.

^[37] Румер Д.Э. Порождает ли демократия справедливость // Теория и практика демократии. Избранные тексты / Пер. с англ. М., 2006. С. 396.

^[38] Фишкин Д. Нация в прямом эфире. Как превратить общественное мнение в политику // Концепции и определения демократии: Антология. М., 2006. С. 140.

[39] Суверенная демократия. От идеи к доктрине. М., 2007. С. 45.

[40] См.: Махаматов Т.М. Диалектика и логика категорий демократии. М., 2003. С. 37-38.

^[41] Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью / Пер. с нем. М., 1995. С. 33.

[42] Цит. по: Фрумин И.Д. Введение в теорию и практику демократического образования. Красноярск, 1998. С. 18.

[43] См.: Морен Э. Образование и будущее: семь неотложных задач / Пер. с франц. // Синергетическая парадигма. Синергетика образования. М., 2007. С. 88-90.

^[44]Петухов В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007. С. 39.

^[45] Пейтмэн К. Массовое участие и теория демократии // Теория и практика демократии. Избранные тексты / Пер. с англ. М., 2006. С. 35.

^[46] Липсет С.М. Политический человек: социальные основы политической жизни // Там же. С. 47-48.

[47] Краткая философская энциклопедия. М., 1994. С. 311.

[48] Зорина Л.Я. Показатели качества современной системы образования // Синергетическая парадигма. Синергетика образования. М., 2007. С. 294.

[49] См.:. Learning the Ways of Democracy. A Case Book of Civic education. Education Policies Commission. 1940. Р. 35.

[50] Килпатрик В.Х. Воспитание в условиях меняющейся цивилизации / Пер. с англ. М., 1930. С. 27, 52.

[51] Керр С. Взгляд из-за океана / Пер. с анл. // Фрумин И.Д. Введение в теорию и практику демократического образования. Красноярск, 1998. С. 4, 5.

[52] См.: www.ccd21.org  

[53] Макарова И.Н. Развитие демократических тенденций в отечественном образовании в конце XIX – первом двадцатилетии ХХ в. Автореф. дисс. … к. пед. н. Ижевск, 2005. С. 5–6.  

[54] Фрумин И. Демократизация школы как основное направление ее обновления // Инновационное движение в российском школьном образовании. М., 1997. С. 97.  

[55] См.: Фрумин И.Д. Введение в теорию и практику демократического образования. Красноярск, 1998. С. 81-82.

[56] См.: Там же. С. 122, 136-137.

^[57] Биеста Г. Где мы учимся демократии? // Демократическая школа. Идеи Корчака сегодня. 2006. № 2. С. 53.

^[58] Марру И.А. История воспитания в античности (Греция) / Пер. с франц. М.,

[59] Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 56.  

[60] Плутарх. Древние обычаи спартанцев // Плутарх. Моралии. М.; Харьков, 1999. С. 481.  

^[61] Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 65.

45

[62] Платон. Менексен // Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. 1. С. 146.

[63] Платон. Феаг //Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. 1. С. 113.

[64] Там же. С. 193.

[65] Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000. С. 86.

[66] Платон. Законы // Собр. соч.: В 4 т. М., 1994. Т. 4. М., 1994. С. 91.

[67] Аристотель. Политика // Соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1983. С. 378.

[68] Там же. С. 376.

^[69] Чанышев А.Н. Аристотель. М., 1981. С. 153.

[70] Аристотель. Вторая аналитика // Соч.: В 4 т. М., 1978. Т. 2. С. 257.

^[71] Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4 т. М., 1975. Т. 1. С. 145.

[72] См.: Марк Фабий Квинтилиан. О воспитании оратора // Хрестоматия по истории педагогики. Т. I. Античный мир. Средние века. Начало нового времени. М., 1935. С. 37-38.

[73] Иоанн Златоуст. О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать своих детей // Антология педагогической мысли христианского Средневековья: В 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 180.

^[74] Ревякина Н.В. Гуманистическое воспитание в Италии XIV-XV веков. Иваново, 1993. С. 61.

[75] История образования и педагогической мысли в эпоху Древности, Средневековья и Возрождения / Под ред. Т.Н. Матулис. М., 2004. С. 519.

^[76]Коменский Я.А. О развитии природных дарований // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 9, 13.

[77] Коменский Я.А. Выход из школьных лабиринтов // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 175, 178.

[78] КоменскийЯ.А. Материнская школа // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 1. С. 210.

^[79]Коменский Я.А. Великая дидактика // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 1. С. 407.

^[80]Коменский Я.А. Предвестник всеобщей мудрости // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 1. С. 493.

[81] Коменский Я.А. Всеобщий совет об исправлении дел человеческих // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 285, 287.  

[82] Коменский Я.А. Панпедия. М., 2003. С. 11-12.

[83] Там же. С. 12.

[84] Там же. С. 28.

[85] Там же. С. 58, 59.

[86] Там же. С. 60.

[87]Там же. С. 60-61.

[88] Коменский Я.А. Пансофическая школа // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 46.

[89] Коменский Я.А. Панпедия. М., 2003. С. 64.

[90] Коменский Я.А. Законы хорошо организованной школы // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 135.  

[91] Коменский Я.А. Панпедия. М., 2003. С. 65.  

^[92] Коменский Я.А. Законы хорошо организованной школы // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 146.

[93] Там же. С. 163, 157.

[94] Бим-Бад Б.М. Очерки по истории и теории педагогики. М., 2003. С. 60.

[95] Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании // Пед. соч.: В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 78.

[96]Там же. С. 27.

[97]Там же. С. 28.

[98]Там же. С. 96, 97, 113, 129, 223.

[99]Там же. С. 126, 94.

[100] Там же. С. 94.

[101]Там же. С. 134.

[102]Там же. С. 223.

[103]Там же. С. 242.

[104]Там же. С. 243.

[105] Там же. С. 249.

[106] См.: Талейран Ш. Доклад о народном образовании // Педагогические идеи Великой французской революции. М., 1926.

[107] См.: Кондорсе М. Ж. Доклад об общей организации народного образования // Там же.

[108] Ромм Ж. Доклад о народном образовании в целом // Там же. С. 209.

[109] Лепелетье М. План национального воспитания // Там же.

^[110] Наторп П. Социальная педагогика Песталоцци / Пер. с нем. // Избр. работы. М., 2006. С. 165.

[111] Там же. С. 157.

[112] Песталоцци И.Г. Письмо к другу о пребывании в Станце // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1981. Т. 2. С. 53.

^[113] Бим-Бад Б.М. Педагогическая система великого швейцарского педагога- демократа И.Г. Песталоцци // Очерки истории и педагогики за рубежом. Ч. II (XVIII - XX вв.). М., 1989. С. 43.

[114] Изложение учении я Сен-Симона / Пер. с фр. М., 1947. С. 349.

[115] Василькова Ю.В. Социалисты-утописты об образовании и воспитании. Идеал человека будущего. М., 1989. С. 105.

[116] Фурье Ш. Обобщающие выводы о применении / Пер. с фр. // Избр. соч.: В 3 т. М.; Л., 1954. Т. III. С. 581.

[117] Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики. М., 1982. С. 92, 93.

[118] Джонс Э. Чартистская программа // Антология педагогической мысли: В 3 т. Т. 1. Прогрессивная зарубежная педагогическая мысль о трудовом воспитании и профессиональной подготовке. М., 1988. С. 340, 339.

^[119] Энгельс Ф. Эльберфельдские речи //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1961. С. 544.

^[120]Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Соч. М., 1961. Т. 4. С. 447.

[121] Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1966. Т. 23. С. 495.

[122] Долгова Г.В. Демократизация американского образования во второй полови-не XIX века // Развитие педагогического образования в России в XIX – начале XXI века. М., 2007. С. 205.  

[123] Цит. по: Гончаров Л.Н. Школа и педагогика США до второй мировой войны. Исторический очерк. М., 1972. С. 63.

^[124] Игнатенко М.Н. Становление демократических идеалов в педагогической теории Хораса Манна. Автореф. дисс…. к. пед. н. Волгоград, 2006. С. 12-13.

^[125] Бликштейн Л.С. Становление массовой школы в странах Запада (конец XVIII - начало XX в.) // Очерки истории и педагогики за рубежом. Ч. II (XVIII - XX вв.). М., 1989. С. 64.

[126] Дьюи Д. Школа и общество / Пер. с англ. М., 1924. С. 38.

[127] Дьюи Д., Дьюи Э. Школы будущего / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1916/1917. № 11–12. Ст. 33.  

[128] См.: Рогачева Е.Ю. Педагогика Джона Дьюи в ХХ веке: кросс-культурный анализ. Владимир, 2005.

[129] См.: Малинин В.И. Джон Дьюи в оценке прогрессивной русской педагогики // Советская педагогика. 1976 № 6.

[130] Шацкий С. Предисловие // Дьюи Д. Введение в философию воспитания / Пер. с англ. М., 1921. С. 5.

[131] Дьюи Д. Впечатления о Советской России / Пер. с англ. // История философии. 2000. № 5. С. 247.

[132] Там же. С. 233-234.

[133] См.: Дьюи Д. Индивидуальная психология и воспитание // Общественно- активные школы: Образование ребенка как субъекта демократии. М.; Владимир, 2007. С. 130.

[134] См.: Сандел М. Возвращение Дьюи / Пер. с англ. Т. Чернышевой // http:www//old.russ.ru/journal/peresmot/98-03-03.

[135] Дьюи Д. Реконструкция в философии. Проблемы человека / Перс с англ. М., 2003. С. 119.  

[136] Дьюи Д. Демократия и образования / Пер. с англ. М., 2000. С. 85.

[137] Дьюи Д. Реконструкция в философии. Проблема человека / Пер. с англ. М., 2003. С. 122, 124.  

[138] Там же. С. 119.

[139] Дьюи, Дж. Этика демократии / Пер. с англ. // Полис. 1994. №3. С. 28, 30.

[140] Дьюи Д. Общество и его проблемы / Пер. с англ. М., 2002. С. 134, 108.

[141] Дьюи Д. Общество и его проблемы / Пер. с англ. М., 2002 С. 105.

[142] Дьюи Д. Реконструкция в философии. Проблема человека / Пер. с англ. М., 2003. С. 158.

[143] Там же. С. 157, 159.

^[144] Дьюи Д., Дьюи Э. Школы будущего / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1916/1917. № 11-12. Ст. 32-33.

[145] Дьюи Д. Либерализм и социальное действие / Пер. с англ. // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С. 366.

^[146] Дьюи Д., Дьюи Э. Школы будущего / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1916/1917. № 4-5. Ст. 20.

^[147] Дьюи Д. Свобода и культура / Пер. с англ. Лондон, 1968,. С. 89.

^[148] Дьюи Д., Дьюи Э. Школы будущего / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1916/1917. № 4-5. Ст.19.

[149] Там же. Ст. 32-33, 40.

[150] Дьюи Д. Школа и общество / Пер. с англ. М., 1923. С. 33.

[151] Дьюи Д., Дьюи Э. Школы будущего / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1916/1917. № 4-5. Ст. 22-23.

[152] Там же. Ст. 31, 32.

[153] Там же // Свободное воспитание. 1916/1917. № 6. Ст. 20.

[154] См.: Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000. С. 14-15.

[155] Дьюи Д. Моя педагогическая вера / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1913/1914. № 12. Ст. 3-4.

[156] Там же. С. 14.

[157] Там же. С. 21.

[158] Дьюи Д. Мое педагогическое кредо / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1913/1914. № 12. Ст. 5.  

[159] Дьюи Д., Дьюи Э. Школы будущего / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1915/1916. № 10–11. Ст. 150–151; 1916/1917. № 6. Ст. 19.  

[160] Там же // Свободное воспитание. 1915/1916. № 10–11. Ст. 127.  

[161] Там же // Свободное воспитание. 1916/1917. № 11-12. Ст. 22.

[162] Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000. С. 119.

[163] Дьюи Д. Опыт и образование // Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000. С. 324.

[164] Там же. С. 356.

[165] Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000. С. 51.

[166]Там же. С 53, 54.

[167]Там же. С. З7.

[168] Там же. С. 75-76.

^[169] Дьюи Д., Дьюи Э. Школы будущего / Пер. с англ. // Свободное воспитание. 1916/1917. № 1. Ст. 29.

[170] Там же // Свободное воспитание. 1915/1916. № 10-11. Ст. 134, 136.

[171] Дьюи Д. Ребенок и программа // Дьюи Д. Школа и ребенок / Пер. с англ. М.; Пг., 1923. С. 7-8.

[172] Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000. С. 146.

[173]Там же. С. 152-153.

[174] Дьюи Д. Психология и педагогика мышления / Пер. с англ. М., 1997. С. 182.

^[175]Дьюи Д. Опыт и образование // Дьюи Д. Демократия и образование / Пер. с англ. М., 2000. С 362.

[176] Соловейчик С.Л. Послесловие // Корчак Я. Как любить ребенка. М., 1990. С. 478.

[177] Корчак Я. Теория и практика // Корчак Я. Как любить ребенка / Пер. с польск. М., 1990. С. 269-270.

^[178] Корчак Я. Воспитание воспитателя ребенком // Корчак Я. Как любить ребенка / Пер. с польск. М., 1990. С. 271.

[179] Корчак Я. Как любить ребенка // Корчак Я. Как любить ребенка. М., 1990. С. 85.

[180] Корчак Я. Право ребенка на уважение // Корчак Я. Педагогическое наследие / Пер. с польск. М., 1991. С. 186.  

^[181] Крылова Н.Б. Корчак в свободном, демократическом образовании // Демократическая школа. 2006. № 2. Идеи Корчака сегодня. С. 9.

^[182] Левоцкий Т. Януш Корчак // Мыслители образования. Т. 3. М., 1996. С. 40.

[183] Бердинг И. Становление гражданина: вдохновенная идея Януша Корчака // Демократическая школа. 2006. № 2. Идеи Корчака сегодня. С. 29.

[184] Там же. С. 29,.28-29, 30.

[185] Валеева Р А. Педагогическая концепция и воспитательная практика Януша Корчака. Самара, 2003. С. 92.

^[186] Каплан Т. Януш Корчак и уклад школьной жизни // Демократическая школа. 2006. № 2. Идеи Корчака сегодня. С. 65.

[187] Корчак Я. Есть школа // Корчак Я. Как любить ребенка / Пер. с польск. М., 1990. С. 304.

^[188] Гальперин Д.С. Януш Корчак: педагог, поэт, гуманист. Жизнь и деятельность польского первопроходца по защите прав ребенка // Демократическая школа. 2006. № 2. Идеи Корчака сегодня. С. 15.

[189] Корчак Я. Как любить ребенка // Корчак Я. Педагогическое наследие / Пер. с польск. М., 1991. С. 146.

[190] Роджерс К., Фрейнберг Д. Свобода учиться / Пер. с англ. М., 2002. С. 291.  

[191] Там же. С. 191.

[192] Орлов А.Б. Человекоцентированный подход в психологии, психотерапии и политике // Корнетов Г.Б. Введение в педагогику: В 2 ч. М., 2006. Ч. 2. С. 142.

[193] Там же. С. 27, 299, 139.

[194] Там же. С. 29, 27, 28.

[195] Там же. С. 41, 43, 44, 65, 82.

[196] Там же. С. 224.

[197] Там же. С. 244.

[198] Там же. С. 235-236, 248, 249, 267, 268.

[199] Там же. С. 314, 326, 325.

[200] Там же. С. 278, 279, 280.

[201] Там же. С. 318.

^[202] Иллич И. Освобождение от школ. Пропорциональность и современный мир. М., 2006. С. 25, 26, 31- 32.

[203] Там же. С. 34, 80, 35.

[204] Там же. С. 36, 51, 60.

[205] Там же. С. 40-41, 46.

[206] Там же. С. 92-93.

[207] Там же. С. 93.

[208] Гахардо М. Иван Иллич // Мыслители образования. М., 1994. Т. 2. С. 300.

^[209] Макарова И.В. Развитие демократических тенденций в отечественном образовании в конце XIX - первом двадцатилетии ХХ в. Автореф. дисс…. к. пед. н. Ижевск, 2005. С. 11.

^[210] Бермус А.Г. Модернизация образования: философия, политика, культура. М., 2008. С. 238-239.

[211] Бецкой И.И. Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества // Антология педагогической мысли России XVIII в. М., 1985. С. 150, 151.

^[212] Новиков Н.И. О воспитании и наставлении детей // Там же. С. 289-290, 295.

[213] Лебедева О.В. Гражданское образование в России (историко-педагогическое исследование). М., 2004. С. 61.

^[214] Пушкин А.С. О народном воспитании // Полн. собр. соч.: В 10 т. М., 1978. С. 32.

[215] Бермус А.Г. Модернизация образования: философия, политика, культура. М., 2008. С. 232, 231, 229.

^[216] Пирогов Н.И. Вопросы жизни // Избр. пед. соч. М., 1985. С. 29, 30, 36, 37, 39.

[217] Толстой Л.Н. О значении народного образования // Пед. соч. М., 1989. С. 53.

[218] Толстой Л.Н. О народном образовании // Пед. соч. М., 1989. С. 54.

^[219] Толстой Л.Н. Проект устава учебных заведений // Пед. соч. М., 1989. С. 43.

^[220] Толстой Л.Н. Сельский учитель // Пед. соч. М., 1989. С. 45.

^[221] Толстой Л.Н. О задачах педагогии // Пед. соч. М., 1989. С. 37.

[222] Толстой Л.Н. Воспитание и образование // Пед. соч. М., 1989. С. 208.  

[223] Толстой Л.Н. Яснополянская школа за ноябрь и декабрь // Пед. соч. М., 1989. С. 140, 154.  

[224] Зеньковский В.В. Русская педагогика в ХХ веке. Париж, 1960. С. 4, 5.

[225] Толстой Л.Н. Яснополянская школа за ноябрь и декабрь // Пед. соч. М., 1989. С. 173.  

[226] Ушинский К.Д. Вопросы о народных школах // Ушинский К.Д. Русская шко-ла. М., 2002. С. 42.  

^[227] Ушинский К.Д. Общий взгляд на возникновение наших народных школ // Ушинский К.Д. Русская школа. М., 2002. С. 122.

^[228] Ушинский К.Д. О народности в общественном воспитании // Ушинский К.Д. Проблемы педагогики. М., 2002. С. 121.

[229] Ушинский К.Д. Труд в его психическом и воспитательном значении // Ушин-ский К.Д. Проблемы педагогики. М., 2002. С.164, 170, 174–175.  

[230] Ушинский К.Д. Общий взгляд на возникновение наших народных школ // Ушинский К.Д. Русская школа. М., 2002. С. 115.  

^[231] Бунаков Н.Ф. Идеалы и средства нравственного воздействия школы и воспитывающего обучения на учеников // Антология педагогической мысли России первой половины XIX. М., 1987. С. 252.

[232] Каптерев П.Ф. История русской педагогии. СПб., 2004. С. 333.  

Каптерев П. Ф. Об общественно-нравственном развитии и воспитании детей // Избр. пед. соч. М., 1982. С. 235.

[234] История педагогики / Под ред. Н.Д. Никандров. М., 2007. С. 259.

128

^[235] Блонский П.П. Задачи и методы новой народной школы // Блонский. М., 2000. С. 20, 21, 22-23, 38, 39-40, 48, 49, 50, 52.

^[236] Макарова И.В. развитие демократических тенденций в отечественном образовании в конце XIX - первом двадцатилетии XX в. Автореф. дисс…. к. пед. н. Ижевск, 2005. С. 20, 21.

[237] Вентцель К.Н. Провозглашение Декларации прав ребенка // Вентцель. М., 1999. С.193-194.

[238] Ленин В.И. Полн. собр. соч.: В 55 т. М., 1972. Т. 37. С. 77.

[239] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК. М., 1970. Т. 2. С. 48.

[240] Луначарский А.В. Коммунистическая пропаганда и народное образование // Луначарский А.В. О воспитании и образовании. М., 1976. С. 37.

[241] См.: Обращение народного комиссара по просвещению. 29 октября 1917 г. // Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа: Сборник доку-ментов 1917–1973 гг. М., 1974. С. 7–9.  

[242] Основные принципы единой трудовой школы. 16 октября 1918 г. // Там же. С. 138.

[243] Там же. С. 142, 143.

[244] Крупская Н.К. Задачи школы I ступени // Пед. соч.: В 6 т. М., 1978. Т. 2. С. 106, 107.

[245] Луначарский А.В. Социологические предпосылки советской педагогики // Луначарский А.В. О воспитании и образовании. М., 1976. С. 187, 190.

^[246] Вентцель К.Н. Из пережитого-передуманного, перечувствованного и сделанного // Жизнь и педагогика Константина Вентцеля. М., 2007. С. 298-301.

^[247] Шиянов Е.Н., Ромаева Н.Б. Гуманистическая педагогика России: становление и развитие. М., 2003. С. 228-230, 235, 236, 239.

[248] См.: Малинин Г.А., Фрадкин Ф.А. Воспитательная система С.Т. Шацкого. М., 1993. С. 9.

[249] Фрадкин Ф. Опытно-показательные учреждения Наркомпроса РСФСР // Российская педагогическая энциклопедия: В 2 т. М., 1999. Т. 2. С. 88.

[250] Дюьи Д. Впечатления о Советской России // История философии. № 5. М., 2000. С. 234, 252-253.

[251] Там же. 248.

[252] Там же. С. 248.

[253] Там же. С. 266.

[254] Шацкий С.Т. Из переписки с Л.Г. Шлегер // С.Т. Шацкий: работа для будущего: Документальное повествование. М., 1989. С. 122, 123.

[255] См.: Шацкий С.Т. Толстой - педагог // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1980. Т. 2.

[256] Фрадкин Ф.А., Плохова М.Г., Осовский Е.Г. Лекции по истории отечественной педагогики. М., 1995. С.. 84.

[257] Шацкий С.Т. Положение о Первой опытной станции по народному образованию // С.Т. Шацкий: работа для будущего: Документальное повествование. М., 1989. С. 141-142.

^[258] Шацкий С. Т. Первая опытная станция по народному образованию при Нар- компросе РСФСР // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1980. Т. 2. С. 328-329.

[259] Малинин Г.А., Фрадкин Ф.А. Воспитательная система С.Т. Шацкого. М., 1993. С. 21-22.

^[260] Шацкий С.Т. Мой педагогический путь // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1980. Т. 1. С. 36.

^[261] Шацкий С.Т. Предисловие к книге «Годы исканий» // С.Т. Шацкий: работа для будущего: Документальное повествование. М., 1989. 152.

^[262] Шацкий С.Т. Школа для детей или ребенок для школы // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1980. Т. 2. С. 71, 72, 85.

[263] Швацкий С.Т. Наше педагогическое течение // Там же. Т. 1. С. 117, 118.

[264] Шацкий С.Т. Школа и строительство жизни // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1980. Т. 2. С. 123, 122.  

^[265] Там же. 124, 126.

[266] История педагогики / Под ред. Н.Д. Никандрова. М., 2007. С. 294-296.

[267] Шацкий С. Т. Изучение жизни и участие в ней (По поводу программ ГУСа) // Избр. пед. соч.: В 2 т. М., 1980. Т. 2. С. 153.

[268] Там же. С. 160.

[269] Там же. С. 155.

[270] Там же. 161.

^[271] Млодик И. Школа и как в ней выжить: взгляд гуманистического психолога. М., 2008. С. 10.

[272] См.: Педагогика сотрудничества. Отчет о встрече учителей- экспериментаторов // Инновационное движение в российском школьном образовании. М., 1997.

[273] Амонашвили Ш.А. Основания педагогики сотрудничества // Новое педагоги-ческое мышление. М., 1989. С. 159.  

[274] Где учиться демократии? // Советская культура, 1 октября 1988 г.  

[275] В разработке Концепции приняли участие: Э.Д. Днепров, А.М. Абрамов, Б.М. Бим-Бад, В.М. Болотов, О.С. Газман, Ю.Н. Громыко, В.В. Давыдов, Д.Б. Дмитриев, В.П. Зинченко, И.И. Ильясов, Ю.В. Крупнов, Е.Б. Куркин, Е.А. Ленская, Б.М. Неменский, В.Б. Новичков, А.В. Петровский, В.М. Пивоваров, Е.Ф. Сабуров, В.С. Собкин, В.И. Слободчиков, А.Н. Тубельский, В.В. Фирсов, А.М. Цирульников.  

[276] Здесь и далее все ссылки на Концепцию общего среднего образования дается по: Учительская газета, 23 августа 1988 г.

[277] Днепров Э.Д. Современная школьная реформа в России. М., 1998. С. 47, 43.

[278] См.: Дежникова Н.С. Пути демократизации школы // Педагогика. 1991. № 12.

[279] См.: www.cs-network.ru

[280] См.: Линдеман-Комарова С. Общественно-активные школы. Руководство для создания общественно-активных школ: Методология и опыт применения в пяти странах. Ереван, 2004. С. 5.  

[281] См.: Российская модель общественно-активной школы / Сост. Валюшицкая И.В., Максименко Н.А., Насонова Е.В., Фомина Е.Ю. Красноярск, 2004. С. 5, 18, 19, 20, 20-21, 22, 26, 32, 34, 36, 40, 47, 52, 58, 61, 69, 75.

^[282] Линдеман-Комарова С. Общественно-активные школы. Руководство для создания общественно-активных школ: Методология и опыт применения в пяти странах. Ереван, 2004. С. 40.

Ресурсные центры оказывают общественно-активным школам поддержку в поиске путей, способов и средств демократизации школьной жизни, проводят большую работу по обобщению и распространению успешного опыта демократизации. Огромный интерес в, частности, представляет изданная КРМОО Центр «Сотрудничества» книга Е.В. Насоновой «Демократизация школы» (Красноярск, 2005).

^[283] Макарова И.В. Развитие демократических тенденций в отечественном образовании в конце XIX - первом двадцатилетии ХХ в. Автореф. дисс…. к. пед. н. Ижевск, 2005. С. 11.