Сергей Сеничев, поэт

I

Прости — я записал наш год

словами: что-то вроде стансов

с упоминанием погод,

страстей и всяческих нюансов.

А впрочем, этот пересказ

вполне похож на не про нас.

II

Декабрь зябок был и длинн:

светало и опять темнело.

Мы брали белый пластилин,

а он смуглел на фоне тела.

Но — чудо: в тот из декабрей

мы стали чуточку добрей...

III

Январь и — следом — весь февраль

жилось избыточно опасней:

в попытках вытравить мораль

под ненаписанною басней.

Так урожденный февралем

потом и выглядит вралем...

IV

Весь март и, стало быть, апрель

делили зимнее наследство.

Уже проклевывалась цель...

Уж почкой набухало средство...

Но зла апрельская стезя:

охота, но еще нельзя!

V

Зато уж май — он рай! Точь-в-точь.

И он был наш. И было пьяно,

как если б кто-нибудь всю ночь

наяривал на фортепьяно...

За май и все, чем он хорош,

полжизни выложу, как грош.

VI

Потом — июнь, июль, и вот

уже не помним, было ль лето?

И вот уже не бранль — гавот.

С оттенком даже менуэта.

И то не знаю, отыщу ль,

про что я так грущу в июль...

VII

Весь август с целым сентябрем

мели магнитные метели.

Мы сговорились, что умрем.

Но обошлось. И расхотели.

(Смерть на исходе сентября —

как и в другое время — зря!)

VIII

А к октябрю приспела грусть.

И плакал дождь, и полнил лужи.

И мы твердили: "Ну и пусть!"

"Пусть" означало "будет хуже"...

Оно и впрямь: пока дожди —

добра от октября не жди.

IX

А в ноябре — сойти с ума

и псом подохнуть у забора;

когда - -ни осень, ни зима...

Страшней лишь ни любовь — ни ссора.

Любой из ссор об той поре

ищи причину в ноябре!

X

И вновь — декабрь... И боже ж мой! —

в усы снежинки понабились

совсем-совсем как той зимой,

когда мы взяли и влюбились.

А сколько лет от той зимы

прошло — не помним даже мы.

Сергей Сеничев