Спорт и рекорды
Чтобы улучшить на какие-то доли секунды рекорд, атлет не обращает внимания на рвущиеся мышцы и сердце, на лопающиеся вены. Он соревнуется не с соперником, который рядом с ним мчится к финишной черте; у него есть невидимый противник: рекорд, установленный когда-то кем-то из конкурентов-гладиаторов. Это странная, но благородная разновидность agon'a. Наградой бегуну служит не что иное, как лавровая ветвь, и зритель испытывает чувство, что своей поддержкой он тоже становится участником награждения, как будто он помогал сорвать эту ветвь с вечнозеленого дерева славы.
Однако издевательством над благородным атлетическим состязанием является безвкусное испытание, которое ставит своей целью узнать, за какое время можно пробежать классическую 100-ярдовую дистанцию спиной вперед, или за сколько секунд спортсмен преодолеет это расстояние, прыгая на одной ноге. Не говоря уже о незамысловатой попытке побить рекорд "бегунами-близнецами", которая осуществляется таким образом: два бегуна становятся рядом, их смежные ноги связываются вместе, и как диковинное трехногое животное они устремляются по дистанции. Лавр увял бы от стыда, если бы им увенчивали бы таких людей.
Рекордомания родилась недавно.
В старинных спортивных летописях очень редко натыкаемся мы на имена таких фанатиков, которые вступают в борьбу с собой ради рекорда. Изготовленный в 1725 году офорт из Аугсбурга, как достойное увековечивания событие, представляет деяние каретника Иоганна Гуттманна, который сделанное им самим колесо гнал руками от Данцига до Дахау. Гоняющая колеса в пештских парках молодежь, видимо, не смогла бы оценить, какими данными надо обладать для занятий этим видом спорта. В моих рассуждениях это отступление потребовалось только для того, чтобы приблизиться к теме. Я задумывался: что же все-таки может быть движущим колесом развития рекордомании?
Несомненно, толчком к ней послужила страсть к спорам.
Капитан Барклай, шагающий чемпион XVIII века, совершил
свою рекордную попытку на спор. Ставка была 1000 гиней, надо было пройти пешком
Даже тот, кто не занимался спортом, с удовлетворением
читает описание знаменитого соревнования как редкого испытания силы и выносливости.
Но любителя рекордов не интересуют такие абстрактные понятия. Он видит только
цифры, количество миль, часов и минут; вот их надо стереть из памяти
человеческой и вписать вместо них новые. Круглые тысячные показатели капитана
Барклая долго не решались побить. Наконец, в 1846 году нашелся гладиатор пешего
хода по имени Рихард Маукс, который решил пройти те же самые И это еще не конец. Демон рекорда продолжал щекотать
подошвы ходоков. Американец Э. П. Вестон объявил, что согласен пройти эти самые
(Более достойный рекорд установили в 1911 году официантки
Мюнхена. Чтобы доказать справедливость своего требования об увеличении
заработной платы, они закрепили на одной из своих коллег шагометр. Выяснилось,
что за рабочий день, то есть с десяти часов утра до полуночи, та сделала 58
тысяч шагов, пройдя сорок километров. И не с пустыми руками, а балансируя
тяжелыми подносами и блюдами. Их хозяева не очень разбирались в спорте, потому
что за такой прекрасный результат они определили гонорар всего в две марки…)
Позже дьявол рекордов уже не довольствовался пустым
щекотанием подошв. Он, как кнутом, гнал людей на достижение все более
удивительных, более диких рекордов. На страсть к спорам, на выигрыш пари можно
было рассчитывать не всегда. Кто рискнет своими деньгами только ради того,
чтобы узнать, можно ли добраться
из Нью-Йорка до Филадельфии на четвереньках? А вот два брата Мэрш осенью 1933
года пошли на это, потому что дьявол рекорда поманил их другой возможностью.
Используя американское выражение: перспективой publicity. Бедолаги мыкались без
работы, и с этой отчаянной идеей они попытались привлечь к себе внимание падкой
на сенсации, любопытствующей толпы. И, наверное, им удалось найти работу;
наверняка нашелся бизнесмен, который смог использовать для рекламных целей
своих "четырехногих" служащих.
В выигрыше от таких выкрутасов всегда бывает фирма. Летом
1933 года мы приветствовали в Будапеште Франца Шаффлера, ученика маляра из
Граца, который проделал путь в Я не могу знать, что заставило техасца П. Л. Вингса
отправиться в кругосветное путешествие спиной вперед. Он сконструировал нечто
вроде перископа, и через него следил за всем, что происходит за спиной. Никаких
сообщений об итогах его попытки я в газетах не нашел; правда, я и не искал их.
Для тех, кто хочет сделать это, сообщу, что человек-рак повернулся спиной к
будущему в мае 1931 года.
Не слишком много ума было у того, кто придумал заполнять
пробелы в своих неполноценных знаниях тем, что впихивал себе в мозги нелепейшие
истории о рекордах. Следующее собрание документальных данных признано облегчить
научную деятельность психиатров будущего.
Чтобы покончить с легкоатлетическими рекордами, я
представлю вам картину состоящей из 20-25 тысяч человек аудитории, которая
ежегодно собиралась на прыжковую олимпиаду по соседству с калифорнийским
Angel's Camp. По имеющимся у меня сведениям, в 1934 году в олимпиаде
участвовало не больше и не меньше как 262 прыгуна. В 1938 году их число
возросло до трехсот. На соревнованиях 1938 года родился новый мировой рекорд:
Беспощадное состязание мужчин и жаб вытеснило с арены
легкоатлетических битв женщин. Им надо было искать компенсацию в другом. К
сожалению, они отстали и в состязании курильщиков трубок в Ковент Гардене; их
победитель растянул курение пол-унции табака ( Зато в состязаниях на ловкость, когда надо было вдевать
нитку в иголку, им сопутствовал успех. Можно подумать, что библейского верблюда
легче было протащить через иголочное ушко, чем в современной жизни вдеть одну
за другой четыре-пять ниток в маленькое отверстие швейной иглы. Но женские
ловкость и выдержка способны на такие чудеса, что и верблюд удивился бы, глядя
на них. Они вдевали в ушко все больше и больше ниток, и, наконец, в 1934 году
портниха из Санцоока продела через иголочное ушко 224, да, двести двадцать
четыре нити! Пользоваться моральными и материальными преимуществами своего
чемпионства она смогла, к сожалению, только один год. Ее славе позавидовала
закройщица из Оттавы по фамилии Серрелли, которая тренировалась до тех пор,
пока не продела через ушко двести пятьдесят нитей! Если так будет продолжаться,
в конце концов, действительно осуществится библейский пример, ибо некоторые
комментаторы считают, что переводчики исказили смысл этого раздела Евангелия от
Матфея, перепутав два греческих слова: Kamelos (верблюд) и Kamilos (корабельный
канат).
Чтобы избежать участия в неуклюжих мужских соревнованиях,
женщины стали устраивать попытки установления рекордов между собой. Среди них
были проведенные в 1933 году состязания в метании скалки. Скалкой надо было
попасть в установленную на расстоянии
Сообщая о рекордах, надо быть осторожным. То, что сегодня
сверкает огнем, видным на большом расстоянии, завтра уже только мерцает, как
тлеющие угли в золе. Американец Риплей в своей книге, сборнике странностей под
названием "Believe it or not", упоминает одного имеющего массу
свободного времени янки, который с достойной уважения выдержкой укладывал одну
на другую кости домино, создавая из них все более высокую башню. Ему удалось
установить таким образом 111 костей. Сразу после выхода книги Риплея в свет он
начал получать множество писем с упреками, что он незаслуженно написал об этом
янки, ибо тот или иной джентльмен смог построить из костей домино намного более
высокий небоскреб; один из них уже добился результата в 139 костей.
В книге Риплея при чтении бросаются в глаза следующие
рекорды.
Мистер Генри Льюис играет в бильярд не кием, а носом и
добился серии в 46 попаданий. — Австралиец И. М. Барнетт добивался
совершенства в прыжках со скакалкой. Четыре часа он прыгал, пропуская ее под
ногами и пронося над головой. За это время он совершил 11 810 прыжков.
— Мистер Коннерс из Бостона прикрепил к носу тонкий длинный стержень и
катил им арбуз на расстоянии В сборнике Риплея в одну кучу собраны самые различные
странности со всех концов света. Мы узнаем из него, что у одного китайского
мандарина в каждом глазу по два зрачка; у одного раненого солдата дырка во лбу,
и он выпускает через нее табачный дым; один детройтский господин так надувает
щеки, что из глаз его при этом выдавливается воздух, которым можно загасить
пламя свечи; у одной коровы на спине есть вымя, и оба вымени дают молоко. Мы
узнаем о странном и нелепом случае, когда дочь герцога Кохари в Венгрии
официально объявили мальчиком. Есть даже картина, на которой она нарисована в
мужском платье и в цилиндре. (Риплей не обязан знать венгерское семейное право.
Но его корреспондент должен был сообразить, что надо заглянуть в энциклопедию и
узнать, что значит термин "наделить дочь правами сына". Эта девушка
не становится юношей, просто если нет сына-наследника, то право на наследство
передается дочери. Это произошло и в случае с Марией Антонией Кохари, которая
настолько осталась женщиной, что вышла замуж и положила начало роду
Кобург-Кохари.) Множество кажущихся невероятными, но объявленных Риплеем
достоверными странных вещей и случаев вызвали у читателей попытку установления
новых рекордов. Они стремились показать, что тоже разбираются в
коллекционировании странностей. Риплей получал сотни писем, авторы которых
соревновались друг с другом в написании как можно более странного адреса.
Надо сказать, что миллионная аудитория читателей называла
Риплея обычно сокращенно: Pun. Вначале это сокращение не препятствовало
обвинению, что приведенные в книге случаи он берет не из жизни, а просто
выдумывает их. Надо сказать еще, что "pun" по-английски означает
разрыв, трещину. Вооруженные этими знаниями, мы уже можем понять идеи,
рождавшиеся в ходе соревнования между авторами писем.
На одном из писем не было никакого адреса, но конверт был
разорван. Разрыв = pun. Письмо дошло до адресата. — На другом письме
вместо адреса была написана загадка: "Если штаны узки вам, и вы
наклонитесь за маргариткой, что произойдет?" Почта разгадала и эту
загадку. Лопнут = pun.
-Нашло популярного писателя и письмо, на котором адрес был
написан следующим образом: "Самому большому лжецу земного шара".
— Менее остроумными были несколько сотен писем, на которых вместо адреса
писателя была приклеена его фотография. — Получал он и сотни почтовых
марок без конвертов, адрес на них был написан на обратной стороне. Почта с
готовностью доставила японскую марку; на обороте ее было написано:
"Риплей, Северная Америка". — Он получал письма, написанные на
дереве, стекле, ткани, жести, яичной скорлупе, бобах. Текст писался знаками
телеграфного кода, руническими знаками, стенографическим письмом, флажковой
сигнализацией, изображался рисунками пальцев, выражающих язык глухонемых. На
Новый год он получил открытку длиной 27 и шириной Старшему почтмейстеру надоело соревнование идей, и он
издал такой лаконичный приказ:
"19 апреля 1930 года. Почтовые работники расходуют
слишком много времени на расшифровку адреса писем, направляемых мистеру Риплею.
С этого дня такие письма или будут возвращаться отправителю, или будут
зачислены в категорию посланий, доставка которых невозможна".
Но соревнование идей этим не завершилось. Нашелся еще
один, самый-самый последний участник. Он вырезал из газеты это объявление и
наклеил его на конверт. У вышеупомянутого почтового чиновника хватило чувства
юмора, чтобы переправить эту запоздавшую ласточку Риплею.
Мировой рекорд. Паблисити.
Быстрое завоевание паблисити — дело нелегкое. Есть
неизвестное имя, и надо добиться, чтобы оно в один день засверкало на страницах
газет. Одно из сотен миллионов имен. Не многолетним трудом, не оружием духа и
знаний, а эффектным поступком, рассчитанным на любопытство масс. Паблисити
стоит того, чтобы ради него ползти на четвереньках по шоссе или катить носом
арбуз. Можно только позавидовать тому, кому не надо проливать пот в гонке за
рекордами, которому не надо даже шевелить пальцем, чтобы паблисити одарила его
своей дарящей золото улыбкой.
Таким удачливым смертным является привлекающий публику в
большие американские цирки уникум, молодой человек по имени Сэм Собер. Он
никогда не смеется (the man who never smiles). Пятьдесят долларов может
заполучить тот, кто рассмешит его. Ежедневно ему рассказывают сотни самых
удачливых анекдотов, шутят с ним, строят гримасы, но Сэм остается серьезным,
как чемпион мира серьезности. Бастера Скотта из Арканзаса природа наградила
самыми большими в мире ногами. Длина стопы у него — 41,6 сантиметра,
ширина у пальцев — 20,8 сантиметра. Окружность среднего пальца — 14,3
сантиметра. (Обоим рекордсменам паблисити обеспечили номера журнала
"Лайф" от 8 и 29 мая 1938 года, в которых были представлены они оба и
помещены их фотографии.)
Рекордсмен по количеству веснушек — Нельсон Мильнер,
молодой человек лет семнадцати. Его лицо расцвечено ровно 2666 веснушками.
Именно таким количеством, ибо, когда журналисты услышали о конопатом чуде, они
помчались к парню и пересчитали все веснушки, удовлетворив тем самым привыкшую
к точной информации читательскую аудиторию. Подробности: 550 веснушек на правой
щеке, 620 — на левой, 670 — на лбу, 305 — на носу, 171 — на
подбородке, 350 — на ушах.
Есть и рекордсмен по количеству несчастных случаев. Джеймс
Грилэн по роду занятий был фермером. Но только был, потому что дом его три раза
сгорал дотла и дважды он разорялся до последнего цента. Кроме этого, за
последние пять лет его шесть раз сбивал трамвай, 14 раз — автомобиль, и в
результате этих и других несчастных случаев он 214 раз ломал, вывихивал, ранил
себе руки или ноги. В отчаянии он обратился к одной из радиокомпаний с просьбой
дать ему какую-нибудь работу. Письмо он подписал так: "Самый неудачливый
человек Соединенных Штатов". Его немедленно приняли на работу.
Рекорды, устанавливаемые обладателями больших желудков,
постепенно становятся неинтересными. Поединки, связанные с поеданием макаронов,
арбузов, лепешек, волнуют только узкий круг местных любителей. Для достижения
паблисити необходимы необыкновенные результаты. Д. У. Хортон, негр из Канзаса,
с одинаковым аппетитом поглощает стекло, яичную скорлупу, газеты, прейскуранты,
грозди бананов с ветками и кожурой. Он способен съесть целиком сырую бычью
печень, Нашего Короди я упомянул для того, чтобы оспорить
первенство того американского студента, о котором в газетах писали, что он съел
пять белых мышей, завернув их в листы салата. Но я признаю, что глотание
золотых рыбок для своего времени было совершенно новым видом спорта. Мода на
него началась в американских университетах весной 1939 года. И начало это можно
было назвать скромным. Первый студент смог пропихнуть в горло только трех живых
золотых рыбок. На следующий день один из его соперников проглотил уже шесть
штук. Рекорд стремительно рос: 25, 29, 42. Благородное состязание под названием
"национальное межуниверситетское глотание живых золотых рыбок"
(national-intercollegiate-live-goldfish-eating) быстро стало популярным.
Паблисити было достигнуто. Уже упомянутый еженедельник "Лайф"
опубликовал на своих страницах результаты и фотографии современных гладиаторов.
К моменту публикации межуниверситетский рекорд принадлежал второкурснику
Миддлэсекского Университета, заглотнувшего 67 живых золотых рыбок. Как рос
рекорд в дальнейшем, я не знаю, зато есть данные, что делались попытки
расширить ассортимент поедаемого материала. Один чикагский студент жевал живых
червяков; второкурсник арканзасского университета откусил голову у змеи и
сжевал ее. Студентка бостонского университета, следуя совету более кроткого
женского характера, заморозила золотую рыбку в сиропе и съела ее, как
засахаренный фрукт.
Если бы меня услышали сейчас в Северной Америке, я обратил
бы внимание учащейся молодежи на книгу Й. Хр. Кандмэнна "Rariora naturae
el artis" ("Редкости природы и искусства", Бреслау и Лейпциг,
1737). Есть в ней глава, называющаяся "Ungewohnliche Delicatessen"
("Необыкновенные деликатесы"), из нее можно почерпнуть много
интересных сведений для того, чтобы сделать более интересными сухие
студенческие годы. Для пополнения своих исторических познаний они могли бы
организовать семинар по изучению того, что попадает в желудок: можно было бы
восстановить любимое лакомство императора Карла Великого — сыр из
собачьего молока или возбуждающий аппетит деликатес со стола германских
аристократов — срезанные в феврале молодые оленьи рога, приготовленные с
пряностями и порезанные тонкими ломтиками. Слушатели факультетов этнографии,
попробовав несколько непривычных блюд, могли бы облегчить себе изучение образа
жизни первобытных народов. Назову некоторые из этих блюд: крыса, жаренная в
собственной коже; вареные летучая мышь и ящерица; жареные летающие муравьи;
шелковичный червь, жаренный в кляре; жареные пауки и майские жуки; червяки,
запеченные в калач вместо изюма; салат из вареной саранчи с солью, черным
перцем и уксусом. Все это можно есть и в сыром виде; совсем не обязательно
цивилизованным людям следовать обычаям дикарей. Пауков лучше всего заворачивать
в их собственную паутину и после этого глотать, как это видел собственными
глазами доктор Кандмэнн.
Студентки поступят правильно, если заранее начнут
готовиться ко всем мелким деталям самого святого женского призвания; тогда для
них не будет сюрпризом появление у них необыкновенного аппетита, известного под
именем "сейчас я съела бы …" Для тренировки можно порекомендовать
известь, гудрон, восковую свечу, соскобленную со стенки штукатурку. Потом можно
перейти на растертый до порошка клей, матрацную начинку, шерстяную ткань.
Неплох и вариант, описанный Misc. Nat. Curios. Dec. I. An. II. Abs. CC IX. на
312 странице, когда одна такая молодка намазывала на хлеб деготь.
Студентам-юношам я рекомендую опыт, почерпнутый послами
Жигмонда Батори49, венгерскими господами Бернатфи и Пожони, за столом
татарского паши в Бахчисарае. Татары с удовольствием едят конину, используя в
пищу почти все части лошади. Венгерским гостям также была предложена
благородная часть; фарширована она был маслом, изюмом и пряностями. Венгры не
дотронулись до этого блюда, а ведь мы знаем, что каннибал съедает врага не из
любви к деликатесам, а потому, что считает, что, съев мозг, он станет умнее, съев
сердце, — отважнее и т. д.
ЛЯГУШАЧЬЕ ДЕРБИ В КАЛИФОРНИИ
МИРОВОЙ РЕКОРД В МЕТАНИИ СКАЛКИ
СВЕДЕНИЯ О РЕКОРДАХ
РЕКОРД ПО КОЛИЧЕСТВУ ВЕСНУШЕК И НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ
ГЛОТАТЕЛИ МЫШЕЙ И ЗОЛОТЫХ РЫБОК
