"Мораль и нравственность употребляются как синонимы только в дурных философских словарях. Мораль - это принятые каким-то кругом для себя или другого круга людей готовые мнения о том, как людям жить надо. Нравственность же - это другое. В нравственности нет готовых формул. Это поиск, это путь, где известно только направление: забота о людях, об их здоровье и счастье.

 Прочтите это еще раз - есть разница?

Как нетрудно догадаться, я - глубоко аморальная личность. Действительно, если вдруг интересы человека и морали остро столкнутся, я буду поступать не морально, а человечно. Мы должны проснуться и жить нравственно, с ясными глазами, понимая осмысленность выполняемых нравственных норм и аккуратно отбрасывая ненужное.

Внимание, предупреждение! С точки зрения хорошего реализма, мой экстремизм подходит далеко не всем, а кому-то может быть просто опасен. Им нужно что-то другое.

« Как нетрудно догадаться, я — глубоко аморальная личность "» («Философские сказки…», 2006 г., с. 303)  

"Нецензурщина - это не значит грязь. Это значит живая речь, не кастрированная цензурой.

Не в стихах, а в прозе самое неискаженное воспроизведение народной речи дал Афанасьев в своих "Заветных сказках".

Они меня коробят, но не матерной формой, а содержанием. Как большинство народных сказок, в том числе и вполне подцензурных, они просто недобрые.

… Извините, несколько строчек назад я соврал. Меня коробит мат и Баркова, и мат русских действительно народных сказок. Мне было неловко признаваться, но я тоже душевно нездоров.

"Homo moralis" (человек моральный) - диагноз тяжелый, и полное излечение души, видимо, дело многих лет.

В мире нет грязных слов, но люди, инфицированные культурой, воспринимают их как грязные. Люди верят в грязь слов и, когда злы, кидаются этими словами. При этом один радостно верит, что кидается грязью, а другой с тоской верит, что теперь грязью облеплен.

Оба сумасшедшие.

Грязная брань — это всего лишь « живая речь, не кастрированная цензурой "» (Философские сказки…», с. 189).

Из отчета Алексея К.: "Когда я понял, что завтра у меня будет рабыня, главным чувством был страх. Что мне с ней делать? И что, если она не будет меня слушаться? Однако утро наступило, и с началом действий мой страх пропал.

…

Я знал, что рабыню положено высечь, более того, я этого хотел, но, возможно, именно поэтому решиться на это было страшно. В конце концов, я собрался с духом, и, когда рабыня несколько раз подряд забыла сказать: "Да, Господин", я поставил ее к дереву и отсчитал несколько ударов розгой (по попе). Совершив это, я почувствовал себя аж героем и стал собирать провинности для ее следующего заслуженного наказания.

Однако во второй половине дня, когда моя рабыня уже вполне освоилась со своей ролью, я почувствовал, как я от этой тяжелой работы — быть Хозяином — устал. Я устал настолько, что согласился только на массаж (правда, приятный) и вторую порку отменил.

Чем, оказывается, сильно огорчил мою рабыню. В обратной связи после тренинга я узнал, что она с восторгом ожидала следующего наказания и, увидев мою распластанную слабость, была сильно разочарована.

Совет будущим Господам: рабынь пороть надо обязательно. Пороть лучше сразу после каждой провинности, а не откладывать и копить, это непедагогично. Несколько малых никогда не заменят одну большую порку, и главную порку важно обставить церемониями: розгу должна найти, подготовить (отмочить) и принести сама рабыня и на коленях подать ее с просьбой о наказании. Во время наказания она должна считать удары и благодарить за каждый, а в конце с благодарностью за науку целовать розги и руки Господина. Творчества, господа, больше творчества!

         Итоги? Разрешил себе кучу ужасных вещей и от них же — освободился.

Во-первых, я разрешил себе использовать другого человека. В жизни я делал это все равно, но одновременно внутри верил, что "использовать людей — плохо!", и поэтому делал это — "не нарочно". А теперь я почувствовал свое новое состояние — состояние Хозяина, и это чувство пришло ко мне изнутри. Когда я Хозяин, я требую послушания не только от рабыни, но и от всех окружающих (свободных). При этом я делаю это с внутренним ощущением, что они обязаны меня слушаться, и самое интересное то, что они теперь почему-то это делают.

Во-вторых, я научился жить, ориентируясь только на то, что нужно мне. Это была моя обязанность как Хозяина, и поэтому мне пришлось отслеживать и пресекать все моменты, когда я рвался позаботиться о рабыне и облегчить ее жизнь. Мне приходилось все время думать, в чем интересы мои, а в чем — интересы рабыни, а в результате — появилась большая свобода: свобода куда и на какое место в зависимости от ситуации поставить чьи интересы. Как дополнительное следствие — стал более внимательным к Другому человеку, его жизни и интересам.

А самое страшное то, что я разрешил себе получать удовольствие от унижения другого. Если почесать в затылке, то могу признаться, что такие желания у меня возникали всегда, в результате чего были и мстюльки исподтишка, и противное чувство вины. Теперь, когда я запрет снял и разрешил себе не только хотеть унизить другого, но и сделать это аж с прочувствованным удовольствием, это желание куда-то исчезло. Ну и ладно, не очень-то и жалко.

И еще последнее, очень любопытное, наблюдение после тренинга. Столько вложив себя в рабыню, я стал ее воспринимать как часть себя, как свою ногу или руку. Я к ней привязался, и терять ее оказалось — больно. Я почувствовал, что стал этого человечка уважать, любить и принимать гораздо больше, чем раньше. Она стала мне очень близким человеком и, по-моему, я в нее немного влюбился.

"рабынь пороть надо обязательно. Пороть лучше сразу после каждой провинности, а не откладывать и копить, это непедагогично. Несколько малых никогда не заменят одну большую порку, и главную порку важно обставить церемониями: розгу должна найти, подготовить (отмочить) и принести сама рабыня и на коленях подать ее с просьбой о наказании. Во время наказания она должна считать удары и благодарить за каждый, а в конце с благодарностью за науку целовать розги и руки Господина. Творчества, господа, больше творчества!»

Откуда идет традиция во время свадьбы надевать супругу кольцо на палец? Я знаком с разными гипотезами, но, скорее всего, это идет из Древнего Рима: там кольцо одевалось рабу в знак того, что теперь он лишается свободы и становится чьей-то собственностью.

Не правда ли, красивый обряд: подъезжает эскорт машин… Выходят празднично одетые молодые… Входят во Дворец и становятся на ковер… И наконец: "Именем… объявляю вас мужем и женой!" Свершилось! Он надевает кольцо ей и делает ее своей собственностью. Она надевает кольцо ему и делает его собственностью своей. А торжественное событие, оформляющее это преступление, называется свадьбой…

 Это не преступление? А как по-другому квалифицировать деяние, в результате которого миллионы людей насильственно, обманным путем оказываются лишенными свободы?

Почему "обманным путем"? А потому что, когда он очнется, будет уже поздно. "О чем ты думал, когда создавал семью?!"

А почему "насильственно" — немного позже.

"Брак — это совершенное в ЗАГСе и оформленное затем свадьбой преступление, в результате которого миллионы людей насильственно, обманным путем оказываются лишенным свободы" (Там же, с. 115).

"Вы, как правительство, заинтересованы, чтобы остров расцветал, а народ ехал жить именно к вам. Вопрос: какова будет ваша политика в отношении семьи? В ваших руках - законы, кредиты и средства массовой информации, с их помощью вы можете формировать и жизнь, и общественное мнение. Какие формы семьи вы примете как предпочтительные? Какие разновидности семьи у вас не поощряются или запрещаются?

 А до этого все просветились по поводу таких нетрадиционных для нас форм семьи, как брак гостевой и прерывающийся, ограниченная временем семья, семья мусульманская, непальская, шведская и открытая семья, а также лесбийская и чисто мужская.

Пока у них пятнадцать минут подготовки, я смотрю на них и вспоминаю, как красиво они рассуждали. Дружно поднимали руки, утверждая право личности на свободу любви. Они были за то, чтобы человек сам, свободно выбирал, с кем ему жить и спать, и не дело государству лезть в постели своих граждан. Естественно, они уважали права тех, кто имеет свои половые ориентации.

 Они были очень свободомыслящими.

Но вот пятнадцать минут прошло. И начинается:…

Называя обычный брак преступлением, г-н Козлов предлагает на смену ему « брак гостевой и прерывающийся "», образцом которого может служить « ограниченная временем семья, семья непальская шведская и открытая семья, а также лесбийская и чисто мужская… "» («Философские сказки…», с. 114). 

"Интересно, сколько раз замечал: чем лучше был отец, тем больше к нему претензий…

- Нет, я не обязан заботиться о ребенке. Ребенок хотел родиться - я дал ему жизнь. Я дал ему возможность дышать и двигаться, хрумкать яблоки и видеть волшебные сны, завоевывать людей и пространства - мало? Я буду рад помочь ему во всех этих веселых делах, но рассказывать мне, как я теперь обязан исполнять "долг отца"?..

А моя любимая женщина… Она хотела иметь ребенка - и она имеет его. Она делает то, о чем мечтала: она выращивает его и воспитывает. Она - счастлива? А если кто-то в ее трудах ей помогает, смотрит ли она с благодарностью на него?

Когда мужчина заботится о детях, это не его обязанность - это его подарок. А если он перестает заботиться - он не бросает ребенка. Он просто идет в своей жизни дальше, чтобы, возможно, заботиться о других детях.

Речь, конечно, идет о мужчинах, а не животных мужеского пола. Если же вы о животных, то это выходит за рамки данной книги.

И уж, конечно, забота о собственных детях, по Козлову, вещь вовсе не обязательная: « Нет, я не обязан заботиться о ребенке. Женщина не могла без меня иметь ребенка, я ей помог. …Когда мужчина заботится о детях, это не его обязанность, это его подарок» " («Философские сказки…», с.120).  

"Я люблю заниматься сексом, особенно с другими и особенно теоретически: похоже, что нет другой темы, так просвечивающей нашу несвободу и нашу, прикрытую моралью, безнравственность.

Если девушка полчаса (или полгода) мучит приятного ей молодого человека, устраивая проблему из "снять кофточку", вместо того чтобы прижаться к нему всем свежим, молодым телом и устроить ему праздник, - по-моему, она ведет себя безнравственно.

 Она лишает его радости - а как это квалифицировать иначе? Тем более, что она лишает и себя: радости быть женщиной.

О свободе секса не надо сочинять - достаточно вспомнить. Вспомнить нашу с вами Историю.

С какой же «полноценной любви» пытается сорвать лишние узы свободолюбивый г-н Козлов? Она, прежде всего, предполагает ничем не стесненную доступность: « Если девушка полчаса (или полгода) мучает молодого человека, устраивая проблему из «снять кофточку», вместо того, чтобы прижаться к нему всем свежим, молодым телом и устроить ему праздник — по-моему, она ведет себя безнравственно "» (Там же, с.177).  

«Самое удивительное, что Дракон прилетел из земли, где с сексом было все в порядке. По крайней мере в раннем иудаизме, пока Иегова хранил своих избранников, они могли себе позволить любые сексуальные развлечения. Позже, правда, настали трудные времена, и после череды невзгод, возвратившись из изгнания и посчитав оставшихся, иудеи поняли, что мастурбация, проституция, зоофилия и другие сексуальные радости им не ко времени. Они посуровели и настроились строго на размножение.

 Тому, кто хочет выжить, действительно уже как-то не до пирожных.

Тем не менее Библия не содержит явно выраженных антисексуальных установок, и убедиться в этом может каждый».

Но и образ девицы, с готовностью сбрасывающей с себя одежды ради «устройства праздника» всякому сластолюбцу, не исчерпывает круг идеала «полноценной любви», как он видится г-ну Козлову. В перечень «сексуальных радостей» по-козловски входят мастурбация и зоофилия (Там же, с. 179)